что один из пассажиров оказался доктором. Вместе с ним мы пришли к больной. У бедняжки не было никаких шансов. Доктор пустил ей кровь, но это не помогло.
– Она вам что-нибудь сказала перед смертью? Кому надо передать младенца?
Моряк снова покачал головой.
– Она знала, что нет надежды, и все время, пока мы там находились, держала мисс Ребекку за руку. Любому дураку было ясно, что женщины между собой все решили.
– Что еще? – спросил Берн. – Что еще вы можете рассказать об этой Ребекке?
– Боюсь, сэр, что бочонок пуст. Мне нужно было вести корабль, а ей – заниматься ребенком. До конца путешествия я ее не встречал. Когда мы бросили якорь в Нью-Йорке, женщина вместе с другими пассажирами сошла на берег, и я никогда больше ее не видел.
Берча охватило отчаяние.
– Должно быть еще что-то. Подумайте! Может, она с кем-нибудь подружилась на корабле?
Моряк затряс головой.
– Сомневаюсь. Она оплакивала смерть подруги. Видимо, никому до нее не было дела.
– Попытайтесь вспомнить, – не унимался Берч. – Может, в ней было что-то такое, что произвело на вас впечатление? Может, она что-то забыла – медальон, носовой платок – что угодно, что могло бы навести на мысль о ее настоящем имени.
– Это было так давно. – Мужчина задумался. – Она была очень хорошенькая, насколько мне помнится, с волосами цвета золота и пламени. И глаза у нее были синие, как море, у берегов Бермуд. Это точно. Да, такую дамочку трудно забыть.
Ничего не добившись, Берч направился к двери. А он возлагал такие надежды на капитана «Розы».
Оглядывая мачты многочисленных кораблей, пришвартованных в заливе, Берч перебирал в памяти моряков, участвовавших тогда в плавании, а ныне живущих в Бристоле. Трое. Немного шансов на успех. Тем не менее он отправится в город и попробует разыскать их. Не может быть, чтобы Ребекка не оставила никаких следов, способных пролить свет на ее прошлое.
– Вы платите хорошие деньги за то, чтобы раздобыть факты, сэр. Это правда. Не думаю, что вам будут интересны сплетни, которые дошли до меня чуть позже.
Берч резко обернулся.
– В сплетнях тоже бывают крупицы золота.
– Она показалась мне добродетельной женщиной.
– Я хорошо осведомлен о ее добродетелях, – произнес Оливер.
– Так вы ее знаете?
– Не имеет значения, сэр. Я плачу вам за информацию.
Моряк прищурился и некоторое время молча попыхивал трубкой. Потом наконец кивнул.
– Как скажете, сэр Оливер. Так вот, слухи эти дошли до меня совершенно случайно следующим летом, когда мы стояли на якоре на Темзе в районе Лаймхаус.
Берч терпеливо ждал.
– Говорили, что через месяц после того, как мы отчалили, направляясь в колонии, какой-то джентльмен обошел все корабельные компании, доки и таверны, начиная от Тауэра и кончая Дагбиз-Хоул. Предлагая золото, он допросил каждого матроса, боцмана и капитана, которых ему удалось найти. Джентльмен искал одну женщину.
– Ас чего вы взяли, что это одна из ваших пассажирок?
– Описание ее внешности дает мне на это основания. Волосы. Глаза. Возраст. Телосложение.
– А имя?
– Ребекка.
– Фамилии не припомните?
– Ниппер, или Неттер, или... – Он покачал головой. – Имена не так хорошо запоминаются, как лица.
– Почему же вы не нашли того джентльмена и не рассказали о том, что вам было известно?
Мужчина пожал плечами.
– Не знаю. Может, не видел в этом необходимости. Мне хорошо жилось у моря, в карманах не переводилась звонкая монета. – Он прищурился. – К тому же я подумал, что, если малышка хочет отправиться в колонии и начать все сызнова, с какой стати я буду ей мешать?
– А что это был за джентльмен? Как его фамилия? Капитан снова пожал плечами.
– Я и тут ничем не могу вам помочь. Я же говорил, что мы никогда с ним не встречались. Может, все это были сплетни.
Берч подошел к столу у окна. Сунув руку в карман, добавил к лежащим там монетам еще несколько. Помедлив, придержал остальные деньги.
– Вы сказали, что джентльмен беседовал с какими-то людьми в Лондоне. Может, вы знаете, с кем именно? Из тех, кто еще жив и не проводит большую часть времени в море? Какого-нибудь трактирщика, например?
