– Да, мэм, – наконец произнес он едва слышно.
– У тебя из губы идет кровь, я могу тебе помочь? Он снова потупился.
– Пустяки, мэм.
Она вынула носовой платок и протянула ребенку.
– Прости. Ты уже взрослый и можешь сам о себе позаботиться.
Он уставился на кружевной платок в ее руке.
– Возьми. И приложи к губе. Изриел не шелохнулся.
– Оставь его себе.
Он протянул руку и взял платок.
Но вместо того чтобы приложить к губе, закрыл глаза, вдохнул легкий аромат лаванды, и когда открыл глаза, в них блестели слезы.
– Благослови вас Господь, мэм, – прошептал мальчик, сунул платок за пазуху, повернулся к волокуше и потащил ее вниз по склону.
– В Мелбери-Холл много таких, как он?
– В Роще проживает с десяток детей африканского происхождения. Некоторые здесь родились, других привезли сюда вместе с матерями с плантаций сквайра на Ямайке. Но Изриел – единственный, у кого нет родных. Может быть, поэтому с ним обращаются хуже, чем со всеми остальными.
Ребекка поняла, почему Миллисент была накануне в таком подавленном состоянии, и на душе у нее стало тяжело.
– Кто этот Миклби, которого вы упомянули?
– Он самый жестокий из всех надсмотрщиков, когда-либо работавших у сквайра. Сущий изверг, то и дело пускает в ход кулаки.
Некоторое время они ехали молча. Ребекку вывел из задумчивости голос мистера Каннингема.
– Здесь наши пути расходятся, – сказал он, когда они достигли дороги, ведущей к господскому дому. Он указал жестом на въезд во двор. – Кто-нибудь из грумов присмотрит за вашей лошадью, а мажордом доложит леди Уэнтуорт о вашем прибытии.
– А где вы проводите свои уроки, мистер Каннингем?
– Сначала я загляну на кухню, мэм. Этот час отведен юным чадам прислуги. Затем поеду к бугру, который виднеется вдали за лощиной. Это место называется у них Рощей. Там стоят хибары невольников.
– Миссис Тримбл обмолвилась, что вам, возможно, нужна помощь для проведения занятий. После встречи с леди Уэнтуорт я, если позволите, навещу вас в Роще?
– Мне не хотелось бы вас затруднять, миссис Форд.
– Но это мое собственное желание, – промолвила Ребекка.
– Должен предупредить, что роща Гроув – не самое подходящее место для леди, миссис Форд.
– Это меня не волнует, мистер Каннингем, – сказала Ребекка. – Увидимся в Роще. – С этими словами Ребекка направила лошадь к особняку.
– Ее зовут Ребекка Невилл, – произнес Оливер Берч. Проделав длинный путь, прочесав самые неспокойные кварталы Бристоля, Дартмута и водораздела Темзы, он в этом не сомневался. – Во всяком случае, это имя она носила десять лет назад, когда покидала Англию.
– Что еще? – осведомился Стенмор. Ребекка ему сказала, что всю жизнь прожила в колониях. Но говорила неуверенно, смущаясь, словно что-то скрывала.
– Вместе с Элизабет они поднялись на борт корабля. Элизабет почувствовала недомогание. Вскоре плывшие на судне пассажиры поняли, что женщины договорились о судьбе Джеймса еще до начала путешествия. Собранная мной информация не оставляет в этом никаких сомнений.
Стенмор вспомнил их утренний разговор с Ребеккой. Она, как обычно, беспокоилась о Джеймсе, и, когда Стенмор плохо отозвался об Элизабет, вступилась за нее. Это свидетельствовало о том, что они были знакомы.
– Вызывает некоторое недоумение, – продолжал адвокат, – что никто из родственников и друзей вашей покойной супруги не имеет ни малейшего понятия о миссис Форд.
– Значит, она была среди тех, кто помогал Элизабет во время родов. Кого нанял врач, пользующий моего отца?
– Каждый из них доподлинно известен. Она не из их числа. – Берч просмотрел список имен на листке бумаги, который держал в руке. – Но может быть, ваше сиятельство знает еще кого-нибудь, кого мне следовало бы допросить.
– Досадно, что возница погиб во время того несчастного случая.
– Уверен, он бы с вами согласился, милорд.
Стенмор бросил на адвоката уничтожающий взгляд.
– Что насчет ее прошлого, до того, как она отправилась в колонии? Ты что-нибудь разведал?
– Почти ничего, милорд, – ответил Берч. – Мне еще многое предстоит выяснить. Мои люди еще не вернулись с докладом. Хотя удалось обнаружить некоторые загадочные факты.
– Например?
