С Дениса мигом слетели остатки сна.
Мало того, что усомнились в искренности его желания стать сыщиком-следопытом. Мало того, что его упрекают в изнеженности. Так еще и с каким-то аптекарем сравнили!
Меча громы и молнии, Денис вскочил с кровати. Он откашлялся, поправил футболку и джинсы (он ведь так и заснул - одетым), пригладил торчащие во все стороны волосы и сурово посмотрел на Максима.
- Кто это тут не хочет отличиться? Я? Я, между прочим, уже оделся. Это ты пока в пижаме. Так что даю тебе минуту на сборы. Слышал? Ровно одну минуту!
Как ни храбрился Денис, а ночное путешествие оказалось делом нервным.
Ни луны, ни даже звезд как назло не было. На небе ворочались глухие низкие тучи, похожие на толстый слой иссиня-черной ваты.
В воздухе пахло свежим ненастьем - пока Денис и Максим спали, успел пройти настоящий грибной ливень.
С деревьев капало за шиворот, было зябко и противно. А тропинка, ведущая на берег, которая днем представлялась совсем короткой, оказалась узкой, извилистой, покрытой лужами и предательскими промоинами. Да и до берега было вовсе не пять минут ходьбы!
Перед мысленным взором Дениса некстати проносились кадры из ужастиков. Настойчиво вспоминались «Ведьма из Блэр», «Кошмар на Улице Вязов» и «Чужие». Последний фильм, конечно, не. был классическим ужастиком, но жути нагонял порядочной…
- Макс, ты о чем думаешь? - спросил Денис, когда на душе у него стало совсем уж гадко.
- Я? О трубе, ясное дело, - деловито отвечал Максим. - О том, что все складывается одно к одному.
- Что именно складывается-то? - Денис уцепился за этот разговор, как за соломинку. Теперь занудство Максима представлялось ему никаким не занудством, а самым что ни на есть здравым смыслом.
- Да вот сам посуди. Хрули ищут «камень номер восемь». Это я своими ушами слышал. Так?
- Т-так, - подтвердил Денис, растирая озябшие предплечья.
- «Камень номер восемь», очевидно, относится к Алому Медальону. Помнишь, что Леся рассказывала?
- Помню.
Тогда Леся сказала, что волшебники считают, будто Алый Медальон разобрали на отдельные камни и распродали.
- Ну.
- Теперь скажи мне, какого цвета камни были в Алом Медальоне?
- Алые, наверное. По крайней мере, это было бы логично, - пожал плечами Денис. - Или красные, на худой конец.
- А Большой Рубин какого цвета?
- Тоже красного. Кажется. Только не пойму, что из того. Ты что, решил на ювелира выучиться? - недоуменно спросил Денис.
- Ничего я не решил. Просто подумал: а вдруг тот Большой Рубин, который использован в магико- оптической системе рудоведной трубы, и есть тот самый «камень номер восемь» из Алого Медальона?
- Да с чего ты взял?
- А зачем хрулям шастать по Мастеровому по саду? Почему чья-то перчатка целый день слонялась вокруг трубы? И потом, если мой сон в руку, зачем невесть кому замышлять кражу рудоведной трубы?
- По-моему, все это ужасно сложно… - замялся Денис. - Но главное, зачем Папе Карло использовать в своей системе рубин из Алого Медальона? Других рубинов в природе что ли нет? Это как нам с тобой из музея украсть какой-нибудь меч жутко исторический. Допустим, меч Юлия Цезаря. И потом дрова им колоть. Непрактично это. И глупо.
- А если Папа Карло не знал? - возразил Максим. - Просто не знал, что это рубин из Алого Медальона? На нем же не написано, что он волшебный и когда-то принадлежал Царице крылатых лошадей
Так они и проспорили всю дорогу до берега Дунайки. Денис высмеивал теории Максима как невероятные, а Максим обзывал Дениса упрямым бараном, не желающим признать очевидного…
Пожалуй, если бы весь этот разговор не происходил посреди ночного леса, пронизанного подозрительными шорохами, они вообще не спорили бы друг с другом.
Денис был почти во всем согласен с Максимом - ведь он же помнил Владин взгляд-назад. Но Денис все-таки спорил. Потому что только спор был в состоянии отвлечь его от окружающего их чужого и холодного леса…
Но вот показался берег Дунайки.
Стоило ребятам выйти из леса, как страх тут же отступил. Все-таки на берегу было чуть светлее и как-то уютнее - даже кваканье лягушек внушало оптимизм.
Но главное, здесь не было деревьев с их нескончаемой холодной капелью и непрестанным перешептыванием! Тихо плескалась речная вода, тянуло тиной.
Сориентировавшись на местности, Денис и Максим сразу же бросились туда, где рудоведная труба была оставлена на ночлег. Хищно заскрипел под их кроссовками мокрый речной песок.
Найти нужное место было нетрудно - благо, возле него имелся броский ориентир: пляжный павильончик, чья крыша была выкрашена под мухомор (там хранились водные велосипеды и надувные матрацы).
Денис тут же признал валун, на котором он сидел, когда болтал с Владой о ее нечаянном взгляде- назад. И бачок для мусора в форме тюльпана - он был до самого верха наполнен салфетками с эмблемой Мастерового посада (в них был завернуты пироги с вишней, которые горшочки-самовары выдали ребятам в дорогу после обеда).
- Здесь! - провозгласил Денис.
Но сколько ни таращились они, всматриваясь в темноту, сколько ни обшаривали взглядом берег - никакой рудоведной трубы не увидели.
Ценный прибор исчез!
- Если б не дождь, мы смогли бы по крайней мере узнать, куда именно она пошла… А так ливень смыл все следы, - раздосадовано проворчал Максим.
Он был горд и зол одновременно.
Горд потому, что его сон оказался и впрямь вещим. А зол потому, что с недавних пор пропажу ценных вещей из Мастерового посада он начал воспринимать как кражу из своего собственного кармана.
- Да ладно тебе расстраиваться, - попробовал утешить его Денис. - Может, ее Данила-мастер просто приказал поднять обратно в посад. Чтобы дождь не намочил. Она ведь все-таки железная.
- Желе-езная… Да из бронзы она, из бронзы! А бронза не ржавеет, - уныло отвечал Максим.
Они сидели на темном берегу и смотрели на противоположный берег Дунайки, где, словно два праздничных торта со свечками, сияли огнями Аптечкин и Шутилов посады.
Спать им больше не хотелось. А потому Денис охотно откликнулся на предложение Максима прогуляться по берегу напротив пристани.
Пристань тоже спала и видела самые сладкие - предрассветные - сны.
Качались на малой волне корабли и лодочки. Дремали между водорослей караси и окуни. Только парусник «Калиф Грошыкы-Мои», казалось, бодрствовал.
По крайней мере, на корме и носу корабля горели два большущих фонаря, невесть зачем оставленные зажженными. С мокрого днища шлюпки, подвешенной по левому борту, нет-нет да и срывалась увесистая капля. Создавалось такое впечатление, что еще полчаса назад кто-то катался на ней по Дунайке. Впрочем, с тем же успехом можно было предположить, что шлюпку намочил недавний ливень.
- Я не я буду, если наша труба сейчас не у этих гадов, - тихо сказал Максим, кивком головы указывая на корабль хрулей. - Может, проверим, пока все спят?
- Как?
Очень просто. На водном велосипеде переправимся на тот берег. Подберемся к пристани. И осторожненько пролезем на корабль хрулей.
- Ты что?! Скоро подъем! Если нас не обнаружит дежурный по общежитию, представляешь, какой
