воскурениями тлеющих благовоний.
В коридоре судья Ди покосился на столик, где лежала груда подарков к юбилею, завернутых в красную бумагу с поздравительными ярлыками.
Домоправитель заметил удивленное выражение на лице судьи и поспешил с извинениями. Он сказал, что эти подарки, столь неуместные при сложившихся обстоятельствах, следовало бы немедленно убрать, но слуги, к сожалению, слишком заняты приготовлениями к похоронам генерала.
Молодой Дин вбежал в комнату, облаченный в траурный белый халат из конопляного полотна. Он сразу же начал извиняться за беспорядок, царивший в доме.
Судья Ди резко оборвал его речь.
— Или сегодня, или завтра, — сказал он, — я буду рассматривать в суде дело об убийстве. Поскольку перед этим мне необходимо прояснить пару вопросов, я решился нанести вам этот столь неожиданный визит. Я хотел бы еще раз посетить библиотеку вашего покойного отца. Вам сопровождать меня не обязательно.
На страже у дверей замерли два пристава. Караул доложил, что за прошедшее время к библиотеке никто не приближался.
Судья Ди сломал печать и открыл двери.
Он тут же отшатнулся, прикрыв лицо рукавом халата.
Тошнотворный запах ударил ему в ноздри.
— Там мертвое тело! — воскликнул судья. — Дао Гань, отправляйся в парадную залу и принеси индийских благовоний.
Дао Гань стремительно бросился выполнять поручение.
Он вернулся с несколькими палочками благовоний, которые позволили быстро справиться с запахом.
Размахивая зажатыми в руках горящими палочками, судья вошел в библиотеку, окутанный облаками голубого благовонного дыма.
Пристав и Дао Гань ждали его снаружи.
Наконец судья Ди показался обратно. В руке он нес тонкую раздвоенную рогаткой палку, которой развешивают картинки на стены. На одном из ее заостренных концов висел полуразложившийся трупик мыши.
Он вручил палку Дао Ганю и приказал:
— Пусть приставы поместят эту мертвую тварь в запечатанную коробку.
Судья Ди остановился перед входной дверью; он воткнул благовонные палочки в подставку на столе. Клубы дыма вырывались в коридор.
Ожидая, пока они развеются, десятник Хун заметил:
— Ну и перепугался я из-за этой маленькой зверушки, ваша честь!
Лицо судьи Ди оставалось бесстрастным.
— Твой смех, десятник, быстро стихнет, если ты войдешь в эту комнату! В ней просто нечем дышать от запаха смерти.
Когда Дао Гань присоединился к остальным, все вошли в библиотеку.
Судья Ди указал на маленькую картонную коробочку, лежавшую на полу.
— В тот день, — сказал он, — я оставил ее на столе, рядом с письменным прибором. Это — та самая коробочка с засахаренными сливами, которую мы нашли в рукаве генерала. Мышь учуяла их. Смотрите, на пыли, которая покрывает стол, все еще видны следы маленьких лапок.
Судья сделал шаг и осторожно взял коробочку двумя пальцами. Он положил ее на стол.
Все увидели, что уголок крышки был отогнут.
Судья открыл коробочку: одной из девяти слив не было на месте.
— Это было второе орудие убийства, — мрачно произнес судья Ди. — Сливы отравлены.
Затем он приказал Дао Ганю:
— Осмотрите пол и найдите эту сливу. Не трогайте ее!
Дао Гань встал на колени. Он нашел наполовину съеденную сливу под одной из книжных полок.
Достав зубочистку из шва халата и подцепив на нее сливу, судья Ди положил сливу обратно в коробку и закрыл крышку.
— Заверните эту коробку в лист промасленной бумаги, — сказал он десятнику Хуну. — Мы отнесем ее в суд для дальнейшего изучения.
Оглянувшись кругом, судья покачал головой.
— Нам нужно вернуться назад в управу, — сказал он. — Пусть Дао Гань снова опечатает двери, а два пристава продолжат нести стражу.
В управу шли в молчании.
Сразу по возвращении судья попросил служителей принести чайник с горячим чаем.
Все уселись за стол; Дао Гань и Хун заняли свои обычные скамеечки.
В молчании выпили по чашке горячего чая.
Затем судья Ди молвил:
— Десятник, пусть кто-нибудь из гонцов отправится за тем самым старым лекарем.
Когда десятник вернулся, передав распоряжение, судья сказал:
— Дело об убийстве становится все более и более запутанным. Мы еще не успели установить, каким образом убийца прикончил жертву, как обнаружили, что у него в запасе был еще один способ. Стоило нам только узнать, что у обвиняемого У есть таинственная подруга, как тут же выяснилось, что у обвинителя Дина тоже имеется тайная возлюбленная!
— А не может оказаться так, господин, — лукаво проговорил Дао Гань, — что речь идет об одной и той же девушке? Если У и Дин — соперники, то это представляет все случившееся в совершенно новом свете!
Судья Ди посмотрел благожелательно на говорившего.
— Что ж, — сказал он, — это интересное предположение.
После некоторого молчания Дао Гань продолжил:
— До сих пор не могу уразуметь, как убийца сумел убедить Дина принять в подарок коробку с отравленными сливами! Ведь убийца, скорее всего, вручил их генералу лично. Мы же видели эту груду подарков на столе в коридоре. Если бы он просто положил их там, то как мог он быть уверен, что генерал возьмет именно эту коробку? Ее с тем же успехом мог взять сюцай Дин или любой челядин.
— И, кроме того, — заметил десятник, — вот еще одна задачка: почему убийца не извлек коробку из рукава генерала после убийства? Зачем оставлять такую улику на месте преступления?
Дао Гань в задумчивости покачал головой и затем молвил:
— Нам еще ни разу не приходилось сталкиваться с таким количеством загадок одновременно. Кроме того, таинственный приятель Цзянь Моу все еще разгуливает на свободе и замышляет бог весть какую новую каверзу. Неужели нам так и не удастся догадаться, кто он таков?
Судья Ди кисло улыбнулся.
— Мы ничего о нем не знаем, — ответил он. — Вчера вечером Цзяо Дай доложил мне, что допросил бывших стражников и советников Цзяня. Никто из них не смог сказать ничего определенного. Таинственный незнакомец всегда являлся поздно ночью, укутанный длинным плащом, который скрывал все его черты. Лицо его было снизу обмотано платком, верхнюю же половину скрывал капюшон. Он даже рук своих не показывал, все время прятал их в рукавах халата!
Выпили еще по кружке чая.
Появился служитель, который сообщил, что прибыл присяжный врач.
Судья Ди посмотрел сурово на старого лекаря.
— В тот день, когда вы проводили досмотр тела генерала, — сказал он ему, — вы обмолвились, что большинство ядов, вводимых внутренне, могут быть определены. Сейчас у меня при себе есть коробочка с засахаренными сливами. Мышь погрызла одну из них и сразу же умерла. Изучите эти сливы в моем присутствии и определите, каким ядом они отравлены. Если понадобится, то можете изучить и дохлую мышь.
