— Чего мы ждем? Открывайте гроб!
Похоронщик подошел к козлам, на которых стоял гроб, и ударил по крышке долотом. Двое его помощников занялись взломом крышки с другой стороны, и через несколько мгновений крышку наконец сняли и положили на снег. Замотав нос и рот шарфами, они вынули из гроба тело вместе с подстилкой, на которой оно покоилось, и опустили его на циновку.
Те любопытные, что подошли чересчур близко, в ужасе отпрянули назад — мертвое тело являло собой неприятное зрелище.
Го поставил рядом с циновкой две большие вазы с тлеющей смолой, чтобы перебить трупный запах, надел маску из прозрачной газовой материи и сменил свои обычные перчатки на тонкие, лайковые. Он взглянул на судью в ожидании приказа начинать.
— Прежде чем начнется экспертиза, — сказал судья, — пусть похоронщик представит отчет о вскрытии могилы.
— С вашего позволения, ваша честь, — ответствовал похоронщик, — с наступлением полудня мы с двумя помощниками раскопали могилу и нашли каменную плиту, покрывающую гроб, в таком же положении, в каком мы оставили ее пять месяцев назад при похоронах.
— Хорошо, — кивнул судья и дал Го знак приступать.
Го протер тело влажной тканью и внимательно осмотрел его дюйм за дюймом. Все присутствовавшие следили за его действиями в напряженном молчании. Го между тем перевернул тело и занялся изучением задней стороны черепа. Он провел по кости пальцами, постучал по ней и перешел к осмотру шеи и спины. Судья становился все бледней и бледней.
Наконец Го закончил осмотр и поднялся на ноги.
— Экспертиза закончена, — объявил он. — На основании произведенного мною осмотра докладываю суду, что следов насильственной смерти не обнаружено.
В задних рядах послышались вопли:
— Долой судью! Свободу вдове Лу!
Но те, кто стоял впереди, молчали: они видели, что Го не закончил, и ожидали продолжения.
— И теперь я прошу у вашей чести разрешения на проведение вскрытия, чтобы установить, не было ли причиной смерти отравление ядом.
— Что? — выкрикнула вдова, прежде чем судья Ди успел ответить. — Разве этого недостаточно?! Неужели же нужно еще раскромсать тело?
— Мы с тобой, Лу! — закричал кто-то. — Мы знаем, что ты невиновна!
Вдова не успела ответить — в эту же минуту прозвучал приказ судьи начинать вскрытие.
Го снова опустился на корточки. Орудуя серебряным зондом, он внимательнейшим образом рассматривал концы костей, торчащие из тела. И когда он поднялся, передние ряды заметили полный смятения взгляд, которым Го смотрел на судью Ди.
Горбун заговорил не сразу.
— Докладываю суду, что во внутренностях тела нет никаких признаков того, что покойный был отравлен.
Вдова что-то прокричала, но ее голос потонул в возгласах толпы. Люди напирали друг на друга, протискиваясь вперед, и орали:
— Смерть судье! Смерть святотатцам!
Судья встал со скамьи. Ма Жун и Цзяо Дай подскочили к нему, но он оттолкнул их; в толпе же, когда увидели судью, поднявшегося в рост, испугались и замолчали. Всем было интересно, что последует теперь.
Судья Ди скрестил руки на груди и объявил:
— Я говорил, что уйду с этого поста, и не намерен отказываться от своих слов. Но прежде чем я сниму с себя полномочия, я хочу предупредить всех: пока что я еще судья! Вы хотите убить меня? Убейте, но помните, что совершите государственное преступление и поплатитесь за это! Подумайте!
Эта краткая речь, произнесенная властно и уверенно, произвела на присутствовавших сильное впечатление. Люди больше не кричали; они смотрели и слушали.
— Есть ли здесь люди из Совета старейшин? Если есть, пусть выйдут, чтобы получить полномочия на перезахоронение тела.
Вперед выступил толстый мужчина, глава цеха мясников.
— Я поручаю вам проследить, чтобы похоронщики поместили тело в гроб и опустили его в могилу. После вы поставите государственную печать на могильной плите.
Судья повернулся и поднялся по ступенькам в паланкин.
Приближалась ночь. В кабинете судьи Ди царила гнетущая тишина, не нарушаемая даже потрескиванием огня: уголья догорели, и в кабинете было почти так же холодно, как на улице. Но ни судья Ди, ни сыщики не замечали холода.
Когда стала оплывать последняя свеча на столе, судья наконец прервал молчание:
— Мы испробовали все средства, но преступления так и не раскрыли. И если мы не найдем больше доказательств ее вины, мне придется уйти. Так нам нужно найти это доказательство во что бы то ни стало, и не откладывая!
Дао Гань зажег новую свечу. Яркое пламя осветило хмурое, утомленное лицо судьи Ди.
Внезапно раздался стук в дверь. Вошел слуга и доложил, что пришли Е Бинь и Е Дай и просят, чтобы их пропустили к судье.
— Пусть войдут! — сказал судья, порядком удивленный и озадаченный.
Е Дай опирался на руку старшего брата. Его руки были перевязаны, он едва волочил ноги, а лицо его было не просто бледным, а какого-то жуткого зеленоватого оттенка. С помощью Ма Жуна и Цзяо Дая Е Бинь усадил его на диван.
— Ваша честь, — начал Е Бинь, — сегодня днем какие-то крестьяне из восточного предместья принесли брата домой на носилках. Его нашли вчера, — он лежал без сознания за высоким сугробом. У него тяжелое ранение в голову, вдобавок он отморозил пальцы на обеих руках, но те крестьяне выходили его, и утром он пришел в себя и сказал им, кто он и откуда.
— Но что произошло? — спросил судья Ди, мгновенно отвлекшийся от своих бед и переключившийся на братьев Е.
Ему еле слышным голосом ответил сам Е Дай:
— Я только помню, ваша честь, что два дня назад по дороге домой меня ударили сзади по голове…
— Е Дай, я знаю, кто тебя ударил. Это был Чжу Да-юань, — сказал судья Ди. — Теперь скажи, когда точно он рассказал тебе о том, что Ляо Лень-фан в его доме тайком виделась с Ю Ганом?
— Но он не говорил мне ничего такого, ваша честь, — ответил Е Дай. — Просто как-то раз я ждал его у дверей библиотеки, услышал, как он с кем-то громко разговаривает… Я подумал, что он с кем-то ссорится, и приложил ухо к стене. Он орал, что Ю Ган и Ляо Лень-фан путаются прямо у него под носом, выкрикивал самые грязные ругательства… Тут подошел дворецкий и постучал в дверь. Чжу вдруг замолчал, и когда меня наконец пригласили войти, я увидел, что с ним никого нет.
Он сидел там один и при этом был совершенно спокоен.
— Так вот в чем дело! Что ж, это снимает последние неясности в деле, — сказал судья и, снова обращаясь к Е Даю, закончил: — Случайно узнав об их связи, ты стал угрожать несчастному Ю Гану. Но Небеса уже сурово покарали тебя за это, Е Дай.
— Я лишился пальцев на руках, — простонал Е Дай.
Ма Жун и Цзяо Дай помогли Е Биню поднять Е Дая с дивана, и братья вышли.
Глава двадцать первая
