Я установил первый диск, затем второй. Воздух сделался невыносимо горячим. Этот огнеупорный сейф стал для меня печью. Я провернул третий диск до нужного положения, затем четвертый. Слава богу, на тот момент, когда я открыл дверцу, огонь малость опал, и я не загорелся, точно факел.
Когда я открыл дверь, комната была вся черная, рядом плясало пламя. Я пополз по полу, накинув на голову рубашку и увлажнив ее, насколько смог, слюной.
Огонь опалил мне кожу, дыхание, даже по полвдоха, обжигало, но я все же добрался до выхода, захлопнул за собой дверь и, спотыкаясь, добрел до лестницы. Через окна я увидел, что комната сплошь затянута темным дымом и огнем. Документы горели, и тайна Генри горела вместе с ними. Едва я взошел по ступеням, давление наросло, оконные стекла разлетелись вдрызг, и жадные языки пламени глотнули воздуха, рассчитывая превратить все вокруг в пепел. Улика против Генри — единственное средство воздействия на этого монстра, его единственная ошибка и мой единственный шанс — исчезла навсегда.
Я вскарабкался по ступеням, подальше от пекла, и лишь теперь смог хоть как-то продышаться. Сквозь дым впереди показалась красная размазанная табличка с надписью «выход», которая по мере моего приближения становилась все отчетливее. Наконец я надавил на поручень тяжелой двери и, шатаясь, выбрался через задний выход, подставляя лицо солнцу, которое совсем недавно уже и не рассчитывал увидеть вновь.
Я наслаждался свободой… пока не опустил взор и не увидел целый легион полицейских, пожарников, медиков «скорой помощи», штурмовиков-спецназовцев, фэбээровцев, который разом ломанулся в мою сторону. Казалось, каждый житель столичного региона, имевший пару рабочих брюк, короткую стрижку, пошлые усы или мигалку, нынче осаждал это здание на Пенсильвания-авеню — и теперь все они гигантской волной устремились ко мне. Точно армия зомби-полицейских из неотвязного ночного кошмара!
Первый подбежавший взял меня за руку.
Все, конец. Я был в розыске, и меня поймали копы, которых непременно подкупит Генри, если уже не подкупил. И я только что наблюдал, как горел мой единственный козырь. Я приподнял руки, сдаваясь.
— Парень, ты в порядке? — спросил мужик и тут же закричал: — Освободите проход! Фельдшера сюда! Мы нашли его, слышите? Мы его нашли!
Похоже, они беспокоились о пропавшем агенте Комитета по обороту наркотиков, алкоголя и оружия, то бишь обо мне. Они помогли мне пройти через волнующуюся живую стену заграждения, что стояла вокруг здания министерства, точно габион на пути взрыва.
Взгляды стольких вылупившихся на меня субъектов из разных правоохранительных органов доставляли куда больше беспокойства, нежели моя обожженная кожа. Прикрыв рот рукой, я жестом показал нехватку воздуха. Тут же принесли баллон с кислородом, уложили меня на каталку. Я надеялся, что кислородная маска, опаленные волосы и сажа на лице позволят мне выиграть немного времени, прежде чем меня узнают. Увы, латексная накладка на моем носу давно отвалилась или расплавилась.
Фельдшеры «скорой» обложили меня пакетами со льдом. С полдюжины пострадавших так же получали медицинскую помощь — одни сидели на поребрике, другие лежали на траве.
И тут я увидел Уильяма Маркуса — тот болтал с одним из копов, изучающе разглядывая всякого, кто выходил из здания. Человек в штатском ему кивнул, велел заграждению расступиться… И Маркус направился в сторону машин «скорой помощи», то есть прямо ко мне.
Мое ухищрение со значком Комитета по наркоконтролю могло прокатить перед копами, но уж никак не перед Маркусом. Я надеялся, что мне вдруг сделается хуже — шок, остановка сердца, что-то еще, — отчего меня упрячут в «карету» и увезут подальше, но я не мог сам вызвать медицинский кризис или имитировать отказ своих жизненно важных органов.
Маркус между тем двигался прямехонько ко мне. Лежа на каталке, я уставился вверх, моля небо, чтобы он прошагал мимо.
Однако до меня он так и не дошел. Когда я снова глянул в его сторону, Маркус уже топал обратно — его поманил к себе Генри Дэвис. Обменявшись парой фраз, они направились через Пенсильвания-авеню к человеку, стоявшему возле черного седана. Вместе с ним они забрались в машину и укатили.
Этим человеком был мой отец.
Глава двадцать пятая
Медики доставили меня в университетскую больницу Джорджа Вашингтона. В переполненном приемном покое творилась суматоха, и пока дожидались, когда прикатят аппарат ЭКГ, я сумел благополучно ускользнуть. Вернувшись на место преступления (вот уж воистину мой новый бзик!), я забрал от здания министерства свою машину и отправился выяснять, во что, черт возьми, ввязался мой папашка.
Когда я утром уходил на дело, мы с отцом договорились: я сделаю всю тяжелую работу, а он останется прикрывать тыл. Но похоже, мне все же следовало помнить: никогда не верь на слово мошеннику. Спасибо, конечно, что он спас мою задницу, но теперь я вовсе не был уверен, что смогу спасти его.
Я домчался до особняка «Группы Дэвиса», проехал мимо, поглядывая на окна Генри. Когда меня доставляли к нему связанным, шторы были сдвинуты — теперь же окна оказались не завешены, в его кабинете не было никого.
«И что ты собирался тут делать, Майк? — спросил я себя. — Напасть на зловещий замок, явившись туда этаким рыцарем в сияющих доспехах, оттяпать Генри голову и спасти отца? Чушь какая».
Я долго грыз ногти, прикидывая так и сяк, что делать дальше, когда зазвонил телефон.
— Майк? — раздался в трубке голос отца.
— Ты где? — встрепенулся я. — Ты в порядке?
— В «Баджет мотор инн», есть такой мотель на Нью-Йорк-авеню. Не в лучшем виде, но, по крайней мере, сбежал. Ты на тачке?
— Уже еду. Ты в опасности?
— Да вроде нет. Но чем скорей, тем лучше.
Отец всегда держался стоиком, а потому его расстроенный голос с каким-то тревожным напряжением меня сильно взволновал.
Я поспешил на Нью-Йорк-авеню. Район этот я хорошо знал — своего рода ворота в округ Колумбия на пути национальной автострады Балтимор — Вашингтон. Как и следовало ожидать, местечко жуткое, с пустующими промышленными строениями и наркоманскими отелями.
Указанный отцом мотель был скверной дырой, каких поискать: у входа в открытую работают шлюхи, окна завешены простынями. Едва машины на шоссе застревают в пробке, множество бичей трусят к ним попрошайничать или продавать краденое, почему-то чаще всего навязывая упаковки носков. Зато канал Эйч-би-оу тут халявный!
Какие-то торговцы наркотой пытались завлечь меня недвусмысленными гримасами, пока я шел через парковку мотеля к тому номеру, где отсиживался отец. Дверь оказалась открыта, замок взломан.
Едва я открыл дверь, на меня уставилось дуло ружья. Увидев меня, отец опустил его и положил слева от себя на кровати. Несколько уже пропитавшихся кровью салфеток были прилеплены к правому плечу.
Комнату наполнял аромат кофе. Уж точно, яблоко от яблони…
— Хочешь? — кивнул отец на кофейник. — Заварил, пока тебя ждал. Приподними-ка меня.
Я помог ему сесть на постели. Из уха у него тут же выкатилась капля крови.
— Это Генри тебя отделал?
Отец кивнул.
— Он где-то рядом?
— Вполне возможно. Они держали меня в каком-то заброшенном пакгаузе. Я смылся.
— Ходить можешь?
— Когда петух клюнул, так и бежать смог, но сейчас всего шатает. Поможешь спуститься по лестнице?
