разговоры по телефону. Так она ловила их на крючок, полагая, что никто из вас – небрезгливых мужчин – не устоит перед анонимным сексом.
– Ух ты! – Тони поморщился. – В свою защиту должен сказать, что мой интерес был в основном чисто научным. Меня интересовала психология женщины, которая занимается сексом по телефону.
Кэрол натянуто улыбнулась.
– Теперь я хоть уверена, что вы не солгали, сказав, что не знаете женщину, которая оставляет вам эротические послания на автоответчике.
Тони отвел взгляд.
– И вам, наверное, было очень приятно обнаружить, что мужчина, который вам нравится, кончает, только если предается извращенной сексуальной игре по телефону с незнакомкой?
Кэрол молчала, не зная, что ответить.
– Я действительно слышала эти записи, – призналась она. – Вы отличаетесь от остальных. Вам было явно не по себе большую часть времени. Хотя это не мое дело.
Все еще не решаясь встретиться с ней взглядом, Тони заговорил. Голос его прерывался, в нем звучала боль.
– У меня проблемы с сексом. Если быть точным – с достижением и сохранением эрекции. Правда в том, что только часть меня относилась к этим звонкам с профессиональным интересом. Другая часть пыталась использовать их как своего рода лечение. Я понимаю, что мог показаться вам извращенцем, но одна из сложностей, связанных с моей работой, состоит в том, что практически невозможно найти врача, которого я мог бы уважать и который не был бы каким-то образом связан с тем миром, в котором я работаю. И, как бы они ни придерживались на словах принципа сохранения врачебной тайны, мне никогда не хотелось рисковать.
Поняв, как трудно было Тони сделать подобное признание, Кэрол потянулась к нему, положила ладонь на его руку.
– Спасибо, что сказали мне. Больше никто не узнает. И, если вам от этого станет легче, знайте: все записи слышали только я и Джон Брендон. Вам не придется волноваться насчет того, что люди у вас за спиной говорят в полиции.
– Да, это важно. Но давайте продолжим. Расскажите о звонках Анжелики другим жертвам.
– Очевидно, мужчины считали, что это секс без обязательств и последствий. Анжелика же думала совершенно иначе. Она убедила себя: их реакция означает, что они влюбляются в нее. К несчастью для тех ребят, они так не думали и, как только проявляли интерес к другой женщине, подписывали себе смертный приговор. Все, кроме Дэмьена. Она убила его, чтобы преподать нам урок. Вы должны были стать уроком номер два.
Тони передернулся.
– Неудивительно, что ей пришлось уехать за границу, чтобы сделать операцию по перемене пола. Психологи Государственной системы здравоохранения, к которым она обращалась, наверное, хорошо запомнили тот день, когда занимались ею.
– Очевидно, они решили, что она – неподходящий кандидат, поскольку неверно оценивает половое самоосознание. Они пришли к выводу, что она – мужчина-гей, который не может признать этого из-за семьи и окружения. Они рекомендовали проконсультироваться с врачом-сексологом, а не менять пол. Произошла ужасная сцена. Он выбросил одного из психологов через стеклянную дверь, – сообщила Кэрол.
– Жаль, что они не подали на нее в суд, – сказал Тони.
– Да. И вам будет приятно услышать, что они явно не собираются подавать в суд на вас.
– Еще бы! Как я уже сказал, подумайте о деньгах врачей, которые я сэкономил. Может, нам стоит пообедать и отпраздновать это, когда я выйду отсюда? – спросил он нерешительно.
– Не откажусь. Кстати, есть еще одна хорошая новость, – сообщила Кэрол.
– Какая?
– Пенни Берджесс взяла вчера выходной, чтобы съездить в долины. Очевидно, у нее сломалась машина, и ей пришлось переночевать в лесных дебрях. Она пропустила состязания по стрельбе. Сегодня вечером в «Сентинел Таймс» дюжина материалов, и ни одного за ее подписью!
Тони лег на спину и уставился в потолок. Хорошая мина при плохой игре – вот чем они занимаются. Наверное, Кэрол тоже так считает, но он был рад, что она пытается. Но пока что с него хватит. Он закрыл глаза и вздохнул.
– Господи, прошу прощения! – воскликнула Кэрол, вставая. – Я не подумала. Вы все еще очень слабы. Меня уже нет. Оставлю вам все это, прочтете, когда сможете. Я бы заглянула к вам завтра, если хотите…
– Наверное, хочу, – устало согласился Тони. – Просто на меня иногда находит, знаете, как волны…
Он услышал, как за ней закрылась дверь, и медленно откинулся на подушки. Протянул руку к пухлому конверту. Разговор не получился, но любопытство не позволяло игнорировать дневник Анжелики. Он вынул толстую пачку бумаги.
– Посмотрим, из чего ты была на самом деле сделана, – пробормотал он себе под нос – Что за история у тебя была? Что и почему ты скрывала? – И он с жадностью накинулся на чтение.
Пробираться сквозь дебри излияний психически больных людей было для Тони рутинным делом. Но тут он встретился с чем-то иным, он это понял, прочтя всего несколько абзацев. Поначалу он не мог уловить сути. Стиль изложения был грамотнее, связнее, живее, чем у большинства его пациентов. Но это не объясняло, почему
