– Угу, – согласился его сын Энди, набивший рот бараниной с баклажанами.
Брендон неловко поерзал на стуле.
– Если ты не возражаешь, я, пожалуй, заскочу на часок на улицу Скарджилл. Только взгляну, как там дела.
– А мне казалось, что полицейские твоего ранга не обязаны работать по вечерам, – добродушно ответила Мэгги. – Ты вроде говорил, будто подчиненные не нуждаются в том, чтобы ты дышал им в затылок?
Брендон робко взглянул на нее.
– Я знаю. Мне просто хочется посмотреть, как там дела у ребят.
Мегги покачала головой, улыбаясь.
– Уж лучше иди и все узнай сам, а то просидишь весь вечер, ерзая перед телевизором.
Тут оживилась Карен.
– Пап, раз ты едешь в город, подбрось меня к Лауре. Мы могли бы обсудить наш проект по истории.
Энди фыркнул.
– Скорее уж придумать, как вам завлечь Крега Макдональда.
– Много ты понимаешь, – рассердилась Карен. – Так как, пап?
Брендон встал из-за стола. – Только если ты готова. И я заеду за тобой на обратном пути.
– Ну, папа, – заныла Карен, – ты же сказал, что пробудешь на работе всего час. Этого времени нам не хватит.
Настала очередь Мэгги Брендон недоверчиво фыркать.
– Если твой отец вернется раньше половины десятого, я приготовлю на ужин шотландские оладьи.
Карен смотрела на родителей словно решала мировую проблему.
– Пап, – наконец сказала она, – ты можешь заехать за мной в девять?
Брендон усмехнулся.
– Почему мне кажется, что меня взяли в оборот?
Было больше половины восьмого, когда Брендон появился в комнате группы ХОЛМЗ. Несмотря на поздний час, все компьютеры были заняты: пощелкивали клавиши, слышалось тихое бормотание. Инспектор Дейв Уолкотт сидел рядом с одним из аналитиков, тот что-то объяснял ему, тыкая пальцем в экран монитора. Никто не поднял головы, когда вошел Брендон.
Он подошел к Уолкотту сзади и подождал, пока тот закончит разговор с констеблем. Брендон подавил вздох. Определенно настало время подумать об отставке: даже его инспекторы выглядят как студенты Полицейской академии.
– Продолжай, Гарри, попытайся подобрать пару, используй перекрестные ссылки, – услышал он слова Уолкотта.
Молодой человек кивнул и уставился на дисплей.
– Добрый вечер, Деив, – сказал Брендон.
Уолкотт обернулся. Осознав, кто перед ним, он вскочил.
– Добрый вечер, сэр.
– Я ехал домой и подумал – не зайти ли посмотреть, как у вас дела, – гладко солгал Брендон.
– Ну, сэр, пока рано. Группам придется работать круглосуточно еще пару дней, вводить детали показаний из прежних дел, как и из дела констебля Коннолли. И еще я установил связь с группой, которая занимается «горячими» линиями. Большинство разговоров – обычная злоба, месть и параноидальный бред, но сержант Ласселз разбирается во всем этом, выясняет самые важные для нас разговоры.
– Что-нибудь есть?
Уолкотт непроизвольным жестом потер лысину. Его вторая жена утверждала, что это помогает ему сосредоточиться.
– Обрывки, фрагменты. Мы раздобыли несколько фамилий людей, бывших в городе и в Темпл-Филдз по крайней мере в те две ночи, которые нас интересуют, и сейчас их разрабатывают. Мы бомбим базы данных по номерам машин, которые регулярно выезжали на улицы примерно в то время, когда совершались убийства. К счастью, инспектор Джордан, начиная со второго убийства, приказала засекать время появления и номера машин в «голубом» городке. Это долгая работа, сэр, но мы его там найдем.
Если убийца там, подумал Брендон. Именно он настоял на том, чтобы эти дела отдали группе ХОЛМЗ. Но убийца ни на кого не похож. Он осторожен.
Брендон плохо разбирался в компьютерах. Но одна старинная поговорка врезалась ему в память: «Воду варить – вода и будет». Он отчаянно надеялся, что не задал этим людям работу, которой должен был бы заниматься Департамент водоснабжения.
Кэрол открыла глаза. Сердце у нее гулко билось. Ей приснилось, что тяжелая дверь какого-то погреба закрылась, превратив ее в узницу холодных, покрытых сыростью стен без окон. Все еще пребывая в полудреме, она не сразу поняла, что Нельсон не лежит тяжелым грузом у нее на ногах. Она услышала шаги, звон ключей, брошенных на стол, узкая полоска света пробивалась через приоткрытую дверь (иначе Нельсон не мог бы шляться туда-сюда). Она со стоном повернулась и взяла часы: десять минут одиннадцатого. Шум от возвращения Майкла лишил ее двадцати минут драгоценного сна.
Кэрол с трудом встала с кровати, надела тяжелый махровый халат, открыла дверь своей спальни и
