сплошная пробка. Ей показалось странным, что фирма, контрольный пакет акций которой всего несколько месяцев назад пытались купить за много миллионов долларов, ютится в ветхой коробке образца семидесятых, стоимостью никак не больше пары сотен тысяч. Однако именно этот адрес значился в каталогах Регистрационной палаты, и именно этот адрес ей сообщили в электронном письме.
Не успела Стейси выйти из машины, как входная дверь открылась, и визитерше жизнерадостно улыбнулась женщина лет под тридцать, в джинсах с модными прорехами и майке с надписью: «Регби. Чемпионат Британского содружества».
— Должно быть, вы детектив-констебль Чен, — произнесла она с акцентом, выдававшим в ней уроженку западных графств. — Входите.
Стейси, нарочно для такого случая вырядившаяся в хлопчатобумажные твидовые брюки «Гэп» и фуфайку с капюшоном, улыбнулась в ответ:
— Гейл?
Женщина откинула со лба мелированные пряди светлых волос и протянула ей руку:
— Очень приятно, заходите.
Она провела Стейси в гостиную, в которой стояло несколько диванов и кресел. В углу, возле телевизора, валялась груда детских игрушек. Столик был завален журналами и какими-то распечатанными списками.
— Извините за беспорядок. Мы уже год пытаемся переехать, но все не хватает времени посмотреть дома, которые предлагают.
Стейси всегда нравился простор. Живи она здесь, наверняка сошла бы с ума. Сто процентов.
— Ничего страшного, — соврала она.
— Принести вам что-нибудь попить? Чай, травяной чай, кофе, «Ред Булл», диетическая кока-кола… Молоко?
— Благодарю, ничего не нужно. — Стейси улыбнулась, ее темные миндалевидные глаза оглядели углы комнаты. — Я не знала, что у вас офис дома. Кстати, потрясающая мысль.
— Спасибо. — Гейл плюхнулась на один из диванов и скорчила гримаску. — Начиналось все как хобби. А потом оно захватило всю нашу жизнь. Крупные корпорации выходят с нами на связь чуть ли не каждый день, желают нас купить. Но мы не хотим только лишь зарабатывать деньги. Мы хотим, чтобы главное внимание по-прежнему уделялось людям, воссоединению разных жизней. У нас некоторые пары встречаются после многих лет разлуки. Мы бываем на их свадьбах. У нас целая доска увешана фотографиями детей «Лучших дней». — Гейл улыбнулась. — Чувствую себя феей-крестной.
Стейси узнала эту фразу. Она уже читала ее в паре интервью, где Гейл рассказывала об их бизнесе и о том, как он влияет на жизнь людей.
— Но ведь не все так безоблачно? — осведомилась Стейси. — Я слышала, некоторые браки у вас распадались.
— Нельзя сделать омлет, не разбив яиц.
— Для вас это не самая лучшая реклама, правда?
Похоже, Гейл слегка сбили с толку эти вопросы: казалось, она недоумевает, почему беседа так быстро свернула с приятных тем.
— Ну да, — признала она. — Честно говоря, мы стараемся не говорить об этой стороне вопроса. — Она снова улыбнулась, на сей раз не столь уверенно. — По-моему, незачем об этом все время твердить.
— Пожалуй. И я убеждена, что меньше всего вы хотите быть замешанными в дело об убийстве, притом в дурном смысле, — изрекла Стейси.
Гейл словно получила пощечину:
— Убийство? Не может быть!
— Я расследую убийство Робби Бишопа.
— Он не из наших подписчиков, — резко ответила Гейл. — Я бы помнила.
— У нас есть основания считать, что в тот вечер, когда его отравили, он пил с одним из ваших клиентов. И возможно…
— Вы хотите сказать, один из наших подписчиков убил Робби Бишопа?
Гейл так и вжалась в спинку дивана, точно пытаясь как можно дальше отстраниться от Стейси.
— Пожалуйста, Гейл, просто выслушайте меня. — Стейси начинала терять терпение. — Мы считаем, что человек, с которым тогда выпивал Робби, мог что-то видеть, а возможно, Робби ему что-то рассказал. Мы должны найти этого человека. Мы думаем, что это член сообщества «Лучшие дни нашей жизни».
— Но почему?! — Теперь Гейл смотрела гневно. — Почему вы так решили?
— Потому что Робби сказал еще одному своему другу, что выпивает с кем-то из бывших одноклассников. И в кармане его брюк мы нашли листок с адресом вашего сайта.
— Но это не значит… — Гейл все качала головой, словно надеясь, что тем самым заставит Стейси исчезнуть.
— Мы бы хотели, чтобы вы отправили запросы всем своим подписчикам мужского пола, которые учились в Харристаунской школе в одно время с Робби. Выясните, не с ними ли он пил в четверг. А поскольку они могут начать волноваться и не захотят это признавать, мы хотим, чтобы они также прислали вам свои свежие фотографии и отчет обо всех своих передвижениях между десятью часами вечера четверга и четырьмя часами утра пятницы. Как по-вашему, сможете вы для нас это сделать?
Стейси снова улыбнулась. Хорошо, подумала она, что у нее нет детей: увидев эту улыбку, они бы в ужасе разревелись.
— Я не думаю. — Голос хозяйки угас. — Я имею в виду… Люди же не затем вступают в наше сообщество, правда?
Стейси пожала плечами:
— Мне кажется, люди откликнутся, если их попросить помочь. Робби был парень популярный. Я могу переслать вам письмо, которое мы хотели бы через вас распространить.
— Я не знаю… Мне нужно поговорить с Саймоном. Это мой муж.
Гейл наклонилась вперед, взяла с журнального столика мобильный.
Стейси с сожалением покачала головой:
— Дело в том, что мы не можем терять время. Либо мы договоримся по-хорошему, и вы, как и раньше, будете контролировать адреса вашей электронной почты и всю вашу систему, либо я получу ордер, мы вывезем ваши компьютеры, и я сама сделаю все, что нужно, чтобы откликнулись ваши подписчики. Получится не очень красиво, и я сомневаюсь, останется ли у вас что-то от вашего бизнеса после того, как в прессу просочатся сведения, что вы пытались воспрепятствовать расследованию убийства Робби Бишопа. — Стейси развела руками. — Но выбор за вами, знаете ли.
«Крис Девайн была бы мною довольна, — подумала она. — Надо же, как я запугала бедняжку».
Гейл с ненавистью глянула на нее.
— Я-то думала, вы из наших, — горько произнесла она.
— Вы не первая, кто допускает такую ошибку, — заметила Стейси. — А теперь давайте разошлем кое-какие письма.
Ванесса сняла очки и бросила их рядом с блокнотом.
— Думаю, теперь дело за нами, — произнесла она.
Полная женщина напротив нее уселась в кресло и откликнулась:
— Начнем.
Мелисса Райли уже четыре года являлась первым заместителем Ванессы Хилл. Несмотря ни на что, она всегда твердо верила, что за сухим профессионализмом у Ванессы скрывается золотое сердце. Мелисса была убеждена: человек, настолько быстро и точно оценивающий людей, просто не может быть таким черствым, какой кажется Ванесса. И сегодня она получила наконец убедительное доказательство этому. Ванесса отменила все деловые встречи, чтобы побыть у постели раненого сына. Конечно, она пришла на работу к середине утра и с тех пор пахала как лошадь, но тем не менее. Она ушла лишь потому, что девушка ее сына настаивала на том, чтобы освободить ее.
— Как вы себя чувствуете? — спросила Мелисса. Ее гладкое личико так и лучилось заботой.
