дополнительную ответственность — по крайней мере, пока они трудятся в одной упряжке.
— Кажется, я кое-что нашел, шеф, — объявил он, усаживаясь и чуть ли не прихорашиваясь: поддернул брюки, расправил плечи.
— Что значит «кое-что»?
Он бросил на стол распечатку электронного письма и дал ей время прочесть.
— Я говорил с Бинди. Этот навязчивый тип, Рис Батлер, наскочил на Робби у бирмингемской гостиницы, где останавливалась команда. Копы его взяли, но отпустили, хотя и вынесли предупреждение. Я пообщался с сотрудником, который его задерживал. Они не стали сажать Батлера, потому что Робби с Бинди не хотели огласки. Но этот детектив-констебль Сингх все равно приглядывал за Батлером. Заглядывал к нему, убедился, что тот перестал кончать на ее фотографии и что предпочитает держаться подальше от них обоих. Батлер клялся, что все позади. Уверял, что в то время потерял работу, вот почему он, мол, сорвался с резьбы. Несколько месяцев строил из себя пай-мальчика, а затем нашел новую работу и переехал в Ньюкасл. Но тут-то и изюминка, шеф. — Он сделал театральную паузу. — Теперь он не кто-нибудь, а лаборант в фармацевтической компании.
По собственному опыту Кэрол знала: в ходе расследования убийства бывает множество ложных версий. Но сейчас, в отсутствие других, более прочных, ей очень хотелось поверить в эту.
— Прекрасно, Сэм. Отправляйся в Нортумберленд: может быть, они смогут выяснить для нас его адрес.
Сэм улыбнулся, словно ее кот Нельсон перед миской с куриной печенкой. И положил перед ней еще один листок:
— Рабочий и домашний.
Теперь она позволила себе улыбнуться в ответ. Вопрос лишь в том, позволить ли нортумберлендской полиции вызвать его на допрос. Решение далось ей быстро. Кэрол убедила себя, что хочет увидеть дом Риса Батлера лично. Она не желает препоручать это какому-нибудь патрульному констеблю, который не будет знать, что искать. Она отодвинула кресло и встала:
— Ну так чего же мы ждем?
Юсеф открыл холодильник. На полке стоял большой химический стакан, почти до краев заполненный прозрачной жидкостью, однако на дно успел осесть кристаллический порошок, который ему и требовался. Он осторожно вынул стакан и поставил его на стол. Закрыв глаза, пробормотал молитву, прося пророка смилостивиться и помочь его плану осуществиться. Затем поднял стакан и стал процеживать жидкость через фильтр.
Времени это заняло меньше, чем он ожидал. Вскоре он уже смотрел на кучку белых кристаллов. Казалось, ее недостаточно, чтобы привести к той буре, которую, как ему говорили, она вызовет. С другой стороны, что он об этом знает? Он разбирается в торговле тканями и коврами, а больше ни в чем. Ему приходится полагаться на то, что ему говорят. Иначе это дело не имело бы смысла. Бессмысленными оказались бы бессонные ночи, его духовное преображение и те страдания, которые он принесет семье. Просто надо преодолеть временную слабость и сосредоточиться на цели.
Плавными движениями он отделил фильтр от воронки и перенес его содержимое в чашу воды со льдом. Прополоскал в ней кристаллы. Затем разложил взрывчатку по полудюжине бумажных тарелок, чтобы она высохла и чтобы при этом свелась к минимуму вероятность случайного взрыва.
После этого он открыл лицо и изумленно покачал головой. Да, он сделал это. Он изготовил достаточно ТПА, чтобы проделать дыру в главной трибуне стадиона «Виктория-парк». Теперь остается лишь собрать завтра утром все прочие компоненты. А потом он сможет доставить их на место и продемонстрировать, что в войне с террором явно не удается одержать победу. Юсеф позволил себе криво улыбнуться. Он покажет им, что такое восторг, потрясение и ужас.
— Ты безумец, — твердо произнесла Пола. Она довольно часто так думала, но ей никогда не выпадало подходящего случая, чтобы сказать это вслух.
— Что тут безумного, если конкретно? — нежным голосом осведомился Тони.
— А что тут разумного? — парировала Пола. Она огляделась. — У тебя есть кресло на колесах? Мы сможем отсюда выбраться?
— Даже не думай. Тебе не нужна сигарета, чтобы вести беседу.
— Нужна, когда дело настолько безумное.
— Говори-говори. Но если Кэрол Джордан не хочет изучать эту версию, это еще не значит, что версия безумная. Кэрол Джордан, как и все остальные, не застрахована от ошибок.
Между ними повисла невысказанная фраза: «И ты знаешь это лучше других».
Пола указала на его раненую ногу:
— Да и ты не застрахован.
— Я никогда этого и не отрицал, Пола. Версию надо проверить, вот что главное. Я бы сделал это сам, если бы мог. Но я не могу. Давай взглянем на дело так: если я ошибаюсь, никому от этого вреда не будет. А если я прав, это совершенно изменит ход расследования смерти Робби Бишопа.
Пола почувствовала, что колеблется.
— Легко тебе говорить «никакого вреда», — возразила она. — Не о твоей же карьере идет речь. Я не могу врываться на территорию чужого подразделения и рассчитывать, что это не дойдет до шефа.
— Да почему это должно до нее дойти? Во-первых, я тебя прошу поговорить с людьми, вот и все. С клиентами местного паба, с теми, кто выгуливает собак, с Яной Янкович. Я не говорю: «Отправляйся в шеффилдский участок и скажи им, что они профукали дело и ты просишь посмотреть бумаги насчет убийства, которое они не распознали».
— Час от часу не легче, — буркнула Пола. — Профессиональное самоубийство, вот что это будет.
— Видишь? Я же тебя не прошу это делать. Просто задашь несколько вопросов. Признайся, там есть чем поинтересоваться.
Этим-то он ее и подцепил на крючок. Она преклонялась перед Кэрол Джордан. Она знала, что, может быть, даже чуть-чуть влюблена в нее. Но, как он и намекал, Пола лучше прочих знала, что иногда Кэрол совершает промахи.
— Версия шаткая, — произнесла она, стараясь найти нужные слова, чтобы показать: она считает, что он, возможно, и в самом деле что-то нашел. Но чтобы при этом не говорить прямо, что Кэрол Джордан заблуждается.
— Судя по тому, что мне говорила Кэрол, «шаткая версия» все равно лучше тех, которые у вас есть.
Пола беспокойно заходила по комнате:
— А может, и нет. Они с Сэмом поехали в Ньюкасл, по каким-то горячим следам. Один тип преследовал Бинди Блис, а потом напал на Робби возле гостиницы, где жила команда.
Тони крякнул:
— Пустая трата времени. Я ей уже это сказал, когда она позвонила предупредить, что сегодня вечером не придет. Когда такие навязчивые типы срываются с цепи, они хотят сообщить всему миру, какие именно поступки они готовы совершить ради своей огромной любви. Как Джон Хинкли, который пытался убить Рейгана, чтобы его полюбила Джоди Фостер. Они не прячутся в норы, они кричат о своих планах на весь мир. Кто бы ни убил Робби, он сделал это не для того, чтобы произвести впечатление на Бинди.
— И когда я должна туда ехать? — Пола почувствовала, что уже сдалась.
С невинно-удивленным видом Тони развел руками:
— Может, сегодня вечерком? Раз ты не при исполнении.
— Я при исполнении, — процедила Пола. — Мне и здесь-то не следовало быть. Мне надо помочь Крис справиться с лавиной мейлов от подписчиков сайта «Лучшие дни», чтобы вечером мы смогли вернуться в «Аматис» со стопкой снимков и выяснить, сможет ли кто-нибудь опознать этих ребят.
— Может, тогда завтра?
Пола топнула ногой:
— Хватит строить дурачка, Тони. Сам знаешь, как мы работаем. Едва всплывает что-нибудь крупное, мы вкалываем по двадцать четыре часа в сутки. У нас в группе нет понятия «сверхурочные». Отоспимся,
