смысле он этому даже обрадовался. Значит, ничто не будет отвлекать его от написания профиля. И ничто не удержит потом от продажи яхты.
Несмотря на прирожденную криворукость, Тони довольно быстро понял, как подключается электричество. Вскоре он зажег везде свет и включил ноутбук в сеть. Получился отличный кабинет. Единственное, чего ему не хватало, так это беспроводного Интернета. На какое-то мгновение он даже подумал, а не доплыть ли по каналам до Брэдфилда, но потом отмел эту идею как совершенно безумную. После такой выходки Альвин Амброуз сочтет его окончательным психом, и не он один. При мысли о том, какие неприятности поджидают его на пути от Вустера к Брэдфилду, Тони стало дурно. Ну уж нет. Он спокойно поработает тут один вечерок, а потом переправит яхту агенту. Интересно, лодками торгуют те же люди, что и квартирами? Или тут все обстряпывают неформально, в своем кругу? За партией в кегли?
— Так, а ну за работу, — громко приказал себе Тони и открыл ноутбук. Он загрузил файл-«рыбу», в котором писал все свои профили.
«Этот профиль предназначен исключительно для размышлений и не является точным описанием внешности и личности преступника. Маловероятно, что преступник окажется в точности таким, каким он описан в профиле. Однако весьма вероятен высокий уровень соответствия характеристик, указанных ниже, реальности. Все заявления данного профиля являются предположениями, но никак не неопровержимыми фактами.
Совершая убийство, серийный преступник всегда оставляет следы, сигналы, указывающие на его личность. Все его поступки намеренны, сознает он это или нет, и входят в модель его поведения. Выяснив эту модель, мы распознаем логику поступков преступника. Нам его действия могут казаться алогичными, но для него все они чрезвычайно важны. И именно из-за нестандартного мышления обычные ловушки в деле поимки убийцы бесполезны. Методы вычисления, допроса преступника и реконструкции его злодеяний должны быть так же уникальны, как и сам убийца».
Перечитав написанное, Тони удалил второй абзац. Пока что, насколько ему было известно, этот убийца серийным не стал. Если Тони удастся помочь Амброузу и Паттерсону, то маньяк, возможно, так и не войдет в категорию «совершивший три и более убийств» и не будет официально признан серийным. В мире Тони такая развязка считалась самым настоящим хеппи-эндом.
Если же удача от них отвернется, жертв станет еще больше. Это всего лишь вопрос времени. Времени и навыка. То, что у них на руках всего одно убийство, еще не значит, что его совершил не серийный маньяк. Вздохнув, Тони восстановил удаленный абзац и принялся печатать.
Пальцы Тони порхали над клавиатурой, пока он в подробностях расписывал умозаключения, которые ранее высказал Амброузу. Задумавшись, Тони поднялся и прошел в камбуз. Там он обнаружил растворимый кофе и порошковые сливки. Включив кран, попробовал на вкус воду и счел ее вполне приемлемой для питья. Дожидаясь, пока закипит чайник, он рыскал по кухне в поисках чашки и ложки. Во втором шкафу он обнаружил столовое серебро и, потянувшись за чайной ложкой, наткнулся на что-то непонятное. Приглядевшись, Тони увидел толстый белый конверт размером с почтовую открытку, заткнутый за лоток. Перевернув его, он ошалело уставился на свое собственное имя, аккуратно выписанное заглавными буквами. Артур подписал письмо «Доктору Тони Хиллу» и засунул его в шкаф со столовым серебром на своей яхте. Бессмыслица какая-то. Зачем? Если Артур хотел передать Тони письмо, почему оставил его здесь, где он вообще мог его не заметить, а не передал через адвоката? А хочет ли Тони вообще знать, что там, внутри этого конверта?
Тони пощупал конверт. Внутри совершенно точно была не бумага. Что-то не очень тяжелое, но плотное, где-то десять сантиметров в длину и четыре в ширину, толщиной с коробку для CD-диска. Тони отложил письмо и принялся готовить себе кофе. Боковым зрением он все время видел злосчастный конверт. Забрав его, он подошел к столу и, усевшись, поставил перед собой чашку кофе и положил конверт. Что же за предмет Артур решил оставить в таком странном месте? И станет ли Тони легче, если он узнает, что внутри? Тони подозревал, что кое-чего об Артуре ему лучше не знать, но не был уверен, какие сведения ему интересны.
В конце концов любопытство одержало верх. Разорвав конверт, он вытряхнул на стол его содержимое. Внутри оказался лист бумаги формата А4, такой же плотной, как и сам конверт. И крошечный цифровой диктофон — у Тони самого был такой же, когда он начитывал секретарше заметки по своим больным. Он осторожно дотронулся до диктофона, как будто боялся, что тот сейчас взорвется. Нахмурившись, развернул лист. Наверху каллиграфическим почерком было выведено имя Артура Блайта. Глубоко вздохнув, Тони принялся читать.
Дорогой Тони!
Ты читаешь это письмо, а значит, решил не игнорировать мое завещание. Я очень этому рад. Я подвел тебя и никогда не смогу исправить свои ошибки. Но надеюсь, что ты с удовольствием будешь пользоваться тем, что я тебе оставил. Я бы хотел объяснить тебе все, но прекрасно понимаю, что ты мне ничего не должен и скорее всего не захочешь выслушивать мои оправдания. Очень долго я даже не подозревал о твоем существовании. Пожалуйста, поверь мне, я говорю правду. Я не бросал тебя умышленно. Узнав о тебе, я начал следить за твоей жизнью, гордясь тобой и зная, что не имею никакого права на эту гордость. Я знаю, ты очень умный человек. Поэтому я оставляю выбор за тобой: если хочешь, можешь выслушать меня. Ну а нет — так нет.
Какое бы решение ты ни принял, пожалуйста, поверь мне: я очень сожалею, что твое детство прошло без отца, который мог бы помогать тебе, поддерживать тебя. Желаю тебе счастья.
Несмотря на твердое намерение держать себя в руках, Тони едва не расплакался. Его растрогала прямолинейность и простота Артура. В горле стоял комок. Такого письма он точно не ожидал и вообще не был уверен, что это испытание ему по силам. Во всяком случае, сейчас. Тони внимательно перечитал письмо, строка за строкой, представляя, как Артур выводил каждую из них ручкой. Интересно, сколько черновиков он извел, прежде чем написать окончательный вариант? Аккуратной рукой инженера выписывал слова, пытаясь найти правильный тон, подобрать нужные выражения, не допустить недопонимания. Тони живо представил себе, как Артур сидит у себя дома в кабинете за столом и лампа отбрасывает на его руку свет. Неожиданно Тони осознал, что не имеет ни малейшего представления о том, как выглядел Артур. В доме не осталось ни одной фотографии хозяина, ничего, что дало бы ответ на вопрос, похожи между собой отец и сын или нет. Наверное, где-то снимки все-таки сохранились; надо будет поискать их, когда в следующий раз приеду в особняк, решил Тони.
В следующий раз? Только осознав эту мысль, Тони понял ее важность. Значит, следующий раз все- таки будет. За прошедшие сутки что-то в нем изменилось. Если раньше он собирался держать дистанцию, то теперь ему хотелось почувствовать родство с Артуром, наладить с ним связь. Тони еще не знал, какую форму примет эта связь, но верил, что однажды сумеет ее завязать.
Зато он точно знал, что пока не готов включать диктофон. Вполне возможно, он никогда не будет к этому готов. В любом случае сейчас его ждала работа. А она важнее его эмоций. Вернувшись к ноутбуку, Тони вновь принялся печатать.
«Скорее всего, убийца — белый, — написал он. — Подобные люди в поиске жертв никогда не выходят за пределы своей расовой группы. Возраст — между двадцатью пятью и сорока». Двадцать пять — потому что до такого уровня планирования и целеустремленности еще надо дорасти. Сорок — потому что по закону вероятности к этому возрасту убийца либо уже совершил преступление, либо окончательно отказался от этой идеи, либо попал за решетку.
«Он точно не дальнобойщик — некоторые из мест, откуда он выходил в Сеть, например манчестерский аэропорт или бэлфордский торговый центр, не предназначены для парковки больших грузовиков. Но своя машина у него наверняка есть — он не станет рисковать и брать в аренду автомобиль, по которому его могут вычислить. Скорее всего, машина у него немаленькая, вероятно, хетчбэк. Вероятность того, что он работает водителем, крайне мала, хотя у этой гипотезы есть свои плюсы. Шоферская профессия объясняла бы его бесконечные разъезды. Но, учитывая плотный трафик профессиональных водителей, она все же представляется сомнительной — ему банально не хватило бы
