рубашки и засунул руки в карманы джинсов. Живое воплощение нашкодившего ребенка.
— Да все в порядке, я просто хотел поболтать с вами об Уоррене и Диане, — доброжелательно улыбнулся Тони. — Может, угостить вас пивком?
— У него ведь неприятности, да? У старины Уоррена? — Карр выглядел встревоженным, но не удивленным.
— Не буду вам врать. Похоже, что да.
Билл с шумом втянул воздух.
— Он в последнее время прямо сам не свой стал. Как будто горе с ним какое приключилось. Я-то думал, у него на работе неприятности. Сейчас полно компаний закрывается, у всех кругом проблемы. Но он не стал бы со мной таким делиться. Мы с ним никогда особенно не дружили.
— Слушайте, пойдемте все-таки выпьем, — мягко сказал Тони. — Где тут у вас самая приличная пивнушка?
Мужчины в тишине дошли до паба на углу улицы, который когда-то был обычным заведением для работяг, но недавно преобразился и стал прибежищем типичных почитателей «Гардиан». Тони живо представил, как на смену паркету из виргинской сосны пришел ламинат, а неудобные, зато аутентичные венские стулья заменили современными подделками.
— В последнее время сюда студенты повадились ходить, но в это время дня еще ничего, — сообщил Карр, когда они устроились за барной стойкой с внушительными кружками какого-то местного горького пива с идиотским названием.
— Уоррен давно встречается с Дианой? — поинтересовался Тони.
Карр задумался, кончиком языка машинально трогая уголок рта.
— Где-то шесть или семь лет. Они и до этого были знакомы, но у них роман был такой… вялотекущий, что ли. То потухнет, то погаснет.
Тони и сам знал все о таких отношениях, в которых искра страсти иногда разгорается во всепожирающее пламя. А иногда тихо затухает.
— Им, наверное, помогло то, что они работают в одной сфере, да? — предположил Тони.
— Не думаю, чтобы Уоррен связался с девушкой, которая не фанатела бы от компьютеров. Он-то только о них и говорит. Первый компьютер у него появился, когда он еще в начальной школе учился, вот с тех пор он ни о чем другом и думать не мог. — Карр пригубил пиво и стер пену тыльной стороной ладони. — Он у нас умный, а я — красивый.
— А они с Дианой вообще ладят?
— Похоже на то. Но я с ними не особенно много общаюсь. У нас нет ничего общего, понимаете? Уоррен даже футбол не смотрит. — Судя по тону Карра, хуже проступка и придумать нельзя было.
— А я вот страстный болельщик брэдфилдской команды, — поделился Тони, после чего разговор надолго перешел в обсуждение футбола и обильное поливание грязью «Манчестер Юнайтед», «Челси», «Арсенала» и «Ливерпуля». Спустя двадцать минут Карр уже считал Тони чуть ли не лучшим другом.
— А детей у них почему-то нет, — потягивая вторую пинту, заметил Тони.
— А у тебя есть?
Тони покачал головой.
— А у меня двое, от бывшей жены. Я к ним на выходные езжу. И ужасно по ним скучаю. Но спорить не буду — жизнь без детей куда проще и легче. Уоррен бы детей точно не потянул — он ценит уединение, а этого с детьми категорически не хватает.
— Да полно людей, которые заводят детей, а потом удивляются — мол, с ними еще возиться надо, какое безобразие! — поддакнул Тони.
— Вот именно, — согласился Карр, постукивая по барной стойке. — У Уоррена хватило ума понять, что дети — это не для него. Он уж об этом позаботился.
— В каком смысле? — насторожился Тони.
— А он еще студентом сделал вазэктомию. Мы с ним тогда чаще общались, чем сейчас. Уоррен всегда четко знал, чего он хочет от жизни. Он знал, что у него отличные мозги, знал, что у него хорошая наследственность. Но он понимал, что папаша из него выйдет паршивый, потому и решил стать донором спермы. Сдал в клинику, получил деньги, а потом сделал операцию. Как он тогда сказал? Помню, мне еще эта его фраза запомнилась… А! «Потомство без ответственности». Так и сказал.
— А он об этом не жалел?
— Насколько мне известно, нет. Правда, Диане он так и не рассказал. Она страшно хотела ребенка, особенно последние три-четыре года. Прямо все мозги Уоррену прожужжала. Он даже мне жаловался, что она ни о чем другом говорить не может. Зря он, конечно, с самого начала ей об этом не рассказал. А потом уже не смог признаться. Тем более он сам проболтался про то, что сдавал сперму как донор. Цирк да и только. Представляете, они то и дело бегали в клинику для лечения бесплодия, а он скрывал, что сделал вазэктомию. В конце концов Диана решилась на донорскую сперму, но к тому моменту уже было слишком поздно. Она ведь лет на шесть старше Уоррена, и ей уже хорошо за сорок. В общем, яйцеклетки у нее оказались нежизнеспособные.
— И что, она так ничего и не узнала? — будничным тоном поинтересовался Тони.
— Шутишь, что ли? Да если бы она узнала про вазэктомию, тут же его бы прикончила.
— М-да. — Тони уставился в кружку. — Именно так я и подумал, — сказал он.
42
Кэрол, не веря своим ушам, уставилась на Тони:
— Вазэктомия? Ты серьезно?
— Я серьезен, как никогда. Уоррен Дэви сделал вазэктомию, когда ему было двадцать с чем-то лет. — Тони нашел Кэрол с Полой в комнате наблюдения за допросом, где они обсуждали тактику следующего разговора с Дианой Патрик.
— Так как же ей удалось родить ребенка в прошлом году? — спросила Пола.
— Никак, — ответил Тони. — Это ее самая громадная ложь, фундамент всего остального вранья. Если отбросить ее рассказ про ребенка, то вся история рассыпается, как карточный домик. У нее нет причины бояться за свою жизнь. Так зачем же она помогает Уоррену убивать его детей? — Тони пытливо переводил взгляд с одной женщины на другую, похлопывая себя по бедрам, словно учитель, пытающийся приободрить нерешительного ученика.
Пола и Кэрол обменялись растерянными взглядами.
— Так что же, она ему не помогала? — предположила Пола.
— Правильный ответ! — обрадовался Тони.
— Но она ведь похитила и отравила Юэна Макальпина, — продолжила Пола. — Этого мы никак не можем отрицать.
Тони изобразил на лице страшное разочарование:
— Правильный ответ, неправильная аргументация. Она не помогала Уоррену. Она сама их всех убила. — Задрав голову, Тони уставился в потолок. — А Уоррена, как мне кажется, она убила в самом начале.
— Так-так-так, погоди, — забормотала Кэрол. — Что-то я ничего не понимаю.
— Это ужасная, но довольно простая история. В общем, у Дианы начали тикать биологические часы. Она хотела ребенка, но не просто какого-то там малыша. Ее стала преследовать навязчивая мания — забеременеть от Уоррена. Она практически сошла с ума. Знаете, как те бесплодные дамочки, что таранят машины с надписью «Ребенок в салоне» только потому, что у кого-то есть то, чего нет у них. Диана знала, что когда-то Уоррен был вполне способен зачать — ведь он был донором спермы, а значит, обладал вполне работоспособными сперматозоидами. Она долго пыталась забеременеть, но годы шли, а ребенка так и не было. Тогда они отправились в клинику, где все-таки выяснилось, что Уоррен оплодотворить ее не в состоянии. Они даже попробовали донорскую сперму, хотя Диана была от этой идеи не в восторге — она-то мечтала о ребенке от Уоррена. Но в любом случае было уже слишком поздно — ее яйцеклетки окончательно
