Лучи весеннего солнца золотили кроны деревьев, когда Алекс и Верд поднялись на очередной гребень. Верд направлял путь к скальному выступу, нависавшему над пологим склоном. Вскарабкавшись на него, Верд уселся наземь, свесил длинные ноги вниз и заболтал ими в пустоте. Он полез в рюкзак и достал оттуда маленький бинокль, навел его на подножие холма и передал Алексу:
— Прямо вниз и затем чуть налево.
Алекс подкрутил фокус и повел биноклем по местности внизу. Внезапно он понял, что видит крышу их хижины. Маленькие фигурки, суетившиеся вокруг нее, были дети Верда. За легким складным столиком сидели Линн и Пол. А младенцем, брыкающимся на коврике у их ног, была Дэвина. Он видел, как его дочурка широко раскинула ручки и засмеялась, глядя на деревья. Любовь к ней мучительно пронзила его.
Он чуть ее не потерял. Когда он услышал выстрел, ему показалось, что сердце его сейчас разорвется. Крик Линн отозвался у него в голове предвестием конца света. Прошла вечность, прежде чем из дыма возник вооруженный полицейский с Дэвиной на руках. Но даже это не принесло облегчения, потому что, когда они приблизились, Алекс увидел, что она залита кровью.
Но это была только кровь Макфэдьена. Снайпер поразил его точно. Лицо Лоусона было бесстрастным, точно высеченным из гранита.
В последовавшей затем суматохе Алекс заставил себя оторваться от жены и дочери, чтобы поймать Карен Пири.
— Вам нужно обезопасить тот автоприцеп.
— Какой автоприцеп?
— Лоусона. Для рыбалки. У озера Лох-Ливен. Тот, в котором он убил Рози Дафф. Краска на потолке совпадает с краской на кардигане Рози. Возможно, там найдутся и следы крови.
Она посмотрела на него с неприязнью:
— Вы ждете, что я восприму эту чушь всерьез?
— Это правда. — Он вытащил из кармана конверт. — У меня здесь частицы краски, которые докажут, что я прав. Если вы позволите Лоусону вернуться к прицепу, он его уничтожит. Все улики развеются с дымом. Вы должны ему помешать. Я ничего не выдумываю, — повторял он в отчаянии, стараясь ее убедить. — Данкан тоже слышал, что говорил Макфэдьен. Тот видел, как Лоусон напал прошлой ночью на Тома Мэкки. Ваш шеф ни перед чем не остановится, чтобы замести следы. Возьмите его под стражу и обеспечьте сохранность автоприцепа.
Лицо Карен осталось невозмутимым.
— Вы предлагаете мне арестовать моего шефа, заместителя начальника полиции?
— Полиция Стратклайда арестовала Элен Керр и Джеки Дональдсон на основании гораздо менее серьезных доказательств, чем те, что вы здесь услышали. — Алекс старался сохранять спокойствие. Он не мог поверить, что все снова ускользает из рук. — Если Лоусон был бы не тем, кто он есть, вы бы не колебались.
— Но он тот, кто есть. Он глубоко уважаемый высший офицер полиции.
— Вне подозрений, как жена Цезаря? Тем больше причин воспринять все это серьезно. Вы что, думаете, это не окажется во всех завтрашних газетах? Если вы считаете, что Лоусон чист, докажите всем, что это так.
— Ваша жена зовет вас, сэр, — ледяным тоном проговорила Карен и пошла прочь, оставив его одного.
Однако его слова на нее подействовали. Лоусона она, конечно, не арестовала, но, прихватив нескольких патрульных полицейских, она незаметно покинула Сент-Монанс. На следующее утро Алексу позвонил ликующий Джейсон и радостно сообщил, что по своим криминалистическим каналам узнал, что его коллеги в Данди прошлой ночью получили в свое распоряжение некий автоприцеп. Игра продолжается.
Алекс опустил бинокль:
— Они знают, что ты за ними шпионишь?
Верд ухмыльнулся:
— Я говорю им, что Господь все видит, а у меня с ним прямая линия связи.
— Не сомневаюсь. — Алекс лег на спину, подставив солнцу потное лицо. Подъем был крутым и тяжким. Сил и дыхания для разговоров не было. Впервые со времени их приезда накануне днем он получил возможность остаться с Вердом наедине. — На прошлой неделе нас навестила Карен Пири, — сообщил он.
— Как она там?
Вопрос совершенно в духе Верда. Он не спросил: «Ну и как она теперь оправдывается?», только «Как она?». В прошлом он так часто недооценивал своего друга. Пожалуй, теперь пришла пора это исправить.
— По-моему, она все еще сильно потрясена этой историей. Она и большинство полицейских в Файфе. Тяжело узнать, что твой шеф, заместитель начальника полиции графства, — насильник и убийца- рецидивист. Резонанс получился весьма серьезный. Полагаю, что половина штатного состава продолжает верить, что мы с Грэмом Макфэдьеном просто выдумали все это.
— Так Карен явилась к тебе снять показания?
— Что-то вроде того. Разумеется, теперь не она ведет это дело. Ей пришлось передать расследование убийства Рози Дафф полицейским из другого округа, но она подружилась кое с кем из новой следственной группы. А значит, в курсе всей информации. К ее чести, она захотела прийти к нам и сообщить последние новости.
— В чем же они состоят?
— Закончено криминалистическое обследование автоприцепа. Кроме совпадения краски, они нашли в месте, где скамья крепится к полу, крошечные пятнышки крови. Они взяли для сравнения на ДНК кровь у братьев Рози и из тела Макфэдьена, потому что это ближайшие ее родственники. Очень велика вероятность того, что кровь в прицепе принадлежит Рози Дафф.
— Надо же, — покачал головой Верд. — После стольких лет он попался на чешуйке краски и капле крови.
— Один из бывших его коллег дал показания, что Лоусон часто хвастался, что во время ночных дежурств коротает время, завлекая девиц в свой автодомик и занимаясь с ними сексом. А мы сами можем свидетельствовать, что он находился поблизости от места, где было найдено тело Рози. Карен говорит, что в службе безопасности сначала заколебались, но потом все-таки решили предъявить ему обвинение. Как только Лоусон это услышал, он сломался. Она говорит, такое впечатление, будто он больше не мог выдержать этой тяжести. Говорят, это довольно обычное явление. Карен сказала, что убийца, загнанный в угол, сам хочет разоблачения. И признается во всех до единого проступках и преступлениях, которые когда- либо совершал.
— Так почему же он это сделал?
Алекс вздохнул:
— Он ее обхаживал несколько недель. А она все не соглашалась идти до конца. От сих до сих и не дальше. Довела его до ручки. И он ее изнасиловал. По его словам, она сказала, что отправляется прямиком в полицию. А этого он допустить не мог, поэтому схватил свой разделочный рыбный ножик и заколол ее. Уже повалил снег, так что он решил, что никого не встретит, отвез ее на Холлоу-Хилл и там бросил. Он хотел, чтобы это выглядело как ритуальное убийство. Говорит, что пришел в ужас, когда понял, что подозревают нас. Разумеется, он не хотел, чтобы его поймали, но клянется, что точно так же не хотел, чтобы в этом обвинили кого-то еще.
— Очень благородно с его стороны, — язвительно усмехнулся Верд.
— Я думаю, это так и есть. Ведь одной маленькой ложью он запросто мог спалить одного из нас. Когда Макленнан узнал о «лендровере», то Лоусону достаточно было якобы вдруг вспомнить, что он видел машину в ночь убийства на дороге на Холлоу-Хилл или у «Ламмас-бара» сразу после закрытия.
— Один Господь знает истину, но думаю, что сомнение следует истолковать в пользу Лоусона. Знаешь, он, должно быть, думал, что за давностью лет может ничего не бояться. Ни малейшего подозрения…
