— За американские доллары многие в нашей стране готовы продать родную мать.
— Тогда скажи, что знаешь несколько человек, у которых полно американских долларов.
— Он спросит, откуда они.
Валландер стал лихорадочно думать. И вдруг вспомнил один случай, который недавно произошел в Швеции.
— Ты звонишь Микелису и говоришь, что знаешь двух латышей, у которых есть большая сумма иностранной валюты, в основном американские доллары. Они напали на обменный пункт на Центральном вокзале в Стокгольме, и шведская полиция не смогла раскрыть это преступление. Теперь они находятся в Латвии со всеми этими деньгами. Вот что ты скажешь.
— Он спросит, кто я и откуда об этом знаю.
— Дай понять, что ты была любовницей одного из этих грабителей, но он тебя бросил. Ты хочешь отомстить, но боишься их и не осмеливаешься назвать свое имя.
— Я совсем не умею врать.
Валландер рассердился:
— Тогда учись. Сейчас этот Микелис — наш единственный шанс попасть в архив. У меня есть план, и, может быть, мы его выполним. Раз ты ничего не предлагаешь, предложения должен вносить я. — Он встал с кровати. — А сейчас мы едем обратно в Ригу. В машине я расскажу, как я себе все представляю.
— Микелис будет искать бумаги Карлиса?
— Искать будет не Микелис, искать буду я, — серьезно ответил он. — Но Микелис впустит меня в Управление внутренних дел.
Они вернулись в Ригу, Байба позвонила с почты Микелису, и ей удалось его убедить.
Затем они пошли на городской рынок. Байба велела Валландеру подождать в похожем на ангар зале, где торговали рыбой. Он увидел, как она исчезла в толпе, и испугался, что потерял ее. Но в мясном ряду она встретилась с Микелисом. Они обошли прилавки, рассматривая мясо, и поговорили друг с другом. Она рассказала, что нет ни грабителей, ни американских долларов. По дороге в Ригу Валландер советовал ей не колебаться, а действовать напрямую, рассказав всю историю. Другой возможности у них не было, теперь или пан, или пропал.
— Или он тебя арестует, — сказал он ей, — или сделает так, как мы хотим. Если ты начнешь колебаться, он может заподозрить, что против него что-то замышляют, возможно, кто-то из его начальников, которые сомневаются в его лояльности. Ты должна суметь доказать, что ты — вдова Карлиса, если он не узнает твоего лица. Ты должна делать и говорить именно так, как я сказал.
Спустя час Байба вернулась в зал, где ее ждал Валландер. Он сразу же увидел, что все прошло удачно.
Ее лицо выражало радость и облегчение. Какая красавица, снова отметил комиссар.
Тихим голосом она рассказала ему, что Микелис очень испугался. Он понял, что ставит на карту всю свою милицейскую карьеру. Может, даже рискует жизнью. Но вместе с тем она почувствовала, что ему стало легче на душе.
— Он — один из нас, — заключила она. — Карлис не ошибся.
До того момента, когда Валландер мог начать действовать, оставалось еще много часов. Чтобы скоротать время, они погуляли по городу, назначили на всякий случай два места встречи и потом пошли к университету, в котором она преподавала. В пустынном кабинете биологии, где пахло эфиром, Валландер уснул, прислонившись головой к витрине со скелетом сизой чайки. Байба забралась на широкий подоконник и стала задумчиво разглядывать парк за окном. Им ничего не оставалось, кроме усталого молчаливого ожидания.
Без нескольких минут восемь они расстались у кабинета биологии. Байба уговорила сторожа, который делал обход, проверяя, все ли лампы погашены и все ли двери заперты, ненадолго выключить освещение у одной из задних дверей университета.
Как только погас свет, Валландер быстро выскользнул наружу. Он побежал по темному парку в направлении, которое ему показала Байба, и когда остановился, чтобы перевести дух, то был уверен, что свора ищеек осталась у университета.
Часы на колокольне за зданием Управления внутренних дел пробили девять, и через освещенные двери Валландер вошел внутрь. Байба подробно описала ему, как выглядит Микелис, и Валландер без труда нашел сержанта; его только поразило, что Микелис оказался очень молодым. Тот ждал шведского полицейского за стойкой, одному богу известно, как он объяснил начальству свое присутствие там, подумал Валландер, подойдя прямо к нему и начав разыгрывать свой спектакль. Высоким, пронзительным голосом он стал возмущаться по-английски, что его, невинного туриста, ограбили в Риге прямо среди белого дня. Эти отвратительные типы не только украли у него деньги, но и отобрали самое ценное из всего, что было, его паспорт.
И тут Валландер понял, что совершил роковую ошибку.
Он совершенно забыл спросить у Байбы, говорит ли Микелис по-английски. «А что, если только по- латышски? — подумал он в отчаянии. — Тогда почти наверняка позовут кого-нибудь, кто понимает по- английски, и пиши пропало».
Но на его счастье Микелис немного говорил по-английски, даже лучше, чем майор, и, когда другой дежурный милиционер подошел к стойке, чтобы попытаться избавить Микелиса от назойливого англичанина, его резко выпроводили. Микелис повел Валландера в соседнюю комнату. Остальные милиционеры проявляли любопытство и интерес, но едва ли Валландеру стоило опасаться, что кто-то заподозрит неладное и забьет тревогу.
Комната оказалась сырой и холодной. Валландер сел на стул, а Микелис серьезно смотрел на него.
— В десять часов на дежурство заступает ночная смена, — сказал Микелис. — До этого надо написать заявление о нападении. Я также вышлю машину на поиски нескольких человек, чьи приметы мы придумаем. У нас в запасе ровно час.
Микелис подтвердил, что архив действительно огромен. У Валландера не было ни малейшей возможности просмотреть даже малую часть всех материалов. Если Байба ошиблась и Карлис не спрятал свое завещание рядом с досье с ее именем на обложке, ничего не получится.
Микелис нарисовал Валландеру маршрут. По дороге в архив Валландеру надо будет пройти через три запертые двери, Микелис даст ему ключи. В самом низу, в подвале, перед последней дверью, должен стоять дежурный. Ровно в половине одиннадцатого Микелис отвлечет его телефонным звонком. Через час, в половине двенадцатого, Микелис спустится в подвал и под каким-нибудь предлогом уведет дежурного с собой. Тогда Валландер сможет уйти из архива. Дальше ему придется действовать в одиночку. Если он встретит в коридоре какого-нибудь милиционера, который что-то заподозрит, то придется самому выкручиваться.
Но можно ли полагаться на Микелиса?
Валландер подумал, что не знает. Но доверять все равно придется. Другого выхода нет. Он ведь велел Байбе сказать молодому сержанту правду, хотя не имел ни малейшего представления о том, что конкретно она сказала и какими словами. Но наверняка ее слова убедили Микелиса помочь Валландеру проникнуть в архив. Как бы то ни было, он — чужой в этой игре, которая закрутилась вокруг него.
Через полчаса Микелис вышел из комнаты, чтобы послать наряд милиции на поиски нескольких человек, которые предположительно имели отношение к нападению на английского туриста Стивенса. Это имя предложил Валландер, откуда оно взялось, он и сам не знал. Микелис сочинил приметы, которые подошли бы к большей части населения Риги. Одна из выдуманных примет напоминала самого Микелиса. Ограбление предположительно произошло недалеко от Эспланады, но господин Стивенс слишком взволнован, чтобы самому поехать вместе с нарядом милиции и показать место преступления. Когда Микелис вернулся, они опять посмотрели по схеме дорогу в архив. Валландер понял, что будет идти по коридору, где располагаются кабинеты полковников и его бывший собственный кабинет. При этой мысли он невольно вздрогнул. «Даже если кто-то из них сидит в своем кабинете, — подумал он, — я не смогу узнать, кто именно приказал сержанту Зидсу убить Инесе и ее друзей. Путнис или Мурниерс? Кто из них посылает
