отменяет одно из решений — и подлодки вдруг исчезают. Он не называет имен, во всяком случае открытым текстом. Но временами именует неких лиц X, Y или Z. Прячет их, подумал Валландер. А затем прячет свои бумаги среди Сигниных книжек про Бабара. И исчезает. А теперь исчезла и Луиза.
Большую часть ночи Валландер разбирался в копиях рабочего журнала. Однако очень внимательно просмотрел и все прочие материалы в скоросшивателе. Здесь была собрана вся история жизни Хокана фон Энке, с того дня, когда он решил стать офицером. Фото, сувениры, открытки с видами. Школьные аттестаты, военные экзамены, назначения. Была здесь и их с Луизой свадебная фотография, а также фото Ханса в разные годы. Когда Валландер наконец, стоя у окна, смотрел в летнюю ночь и моросящий дождь, ему подумалось: теперь я знаю больше. Но не могу сказать, будто что–нибудь по–настоящему прояснилось. В первую очередь не прояснилось самое важное: почему он вот уже несколько месяцев отсутствует и почему вдобавок пропала Луиза. Ответа на эти вопросы я не нахожу. Но о личности Хокана фон Энке теперь знаю больше.
Размышляя об этом, он улегся на диван, укрылся пледом и заснул.
Наутро он проснулся с тяжелой головой. Было восемь утра, во рту пересохло, будто накануне он крепко выпивал. Но, едва открыв глаза, он уже знал, что сделает. Даже кофе пить не стал, сразу набрал номер. После второго гудка Стен Нурдландер ответил.
— Я опять в Стокгольме, — сказал Валландер. — Надо встретиться.
— А я как раз собирался совершить морскую прогулку на своей шлюпке. Позвони вы через десять минут, я бы, вероятно, уже не ответил. Если хотите, можете составить мне компанию. Тогда и потолкуем.
— У меня нет с собой подходящей одежды.
— Это я обеспечу. Вы где находитесь?
— На Гревгатан.
— Увидимся через полчаса. Я за вами заеду.
Стен Нурдландер приехал одетый в старый, потрепанный серый комбинезон с эмблемой шведского ВМФ. На заднем сиденье стояла большая корзина с едой и термосами. Они выехали из города в направлении Фарсты, затем свернули на второстепенные дороги и добрались до небольшой лодочной гавани, где Стен Нурдландер держал свою шлюпку. Стен Нурдландер скользнул взглядом по пластиковой сумке с черным скоросшивателем, но не сказал ни слова. А Валландер решил подождать, пока они не поднимутся на борт.
Стоя на плавучей пристани, оба смотрели на шлюпку, сверкающую свежим лаком.
— Подлинная, петтерсоновская, — сказал Стен Нурдландер. — Самая настоящая, из дерева. Теперь таких не строят. С пластиком меньше возни, когда весной готовишь судно к сезону. Но пластиковую лодку невозможно полюбить всем сердцем. Деревянная благоухает, как букет цветов. Я покажу вам Хорсфьерден.
Валландер удивился. Пока они ехали сюда, он совершенно потерял ориентацию, даже подумал, что шлюпка пришвартована в каком–то небольшом озере или в Меларене. Но теперь, когда Стен Нурдландер показал по карте, он увидел, что бухта открывается в сторону острова Утё, северо–западнее которого располагались проливы Мюсингсфьерден и Хорсфьерден и святая святых шведского ВМФ — база Мускё.
Нурдландер снабдил гостя таким же серым комбинезоном и синей фуражкой.
— Вполне достойный вид, — сказал он, когда Валландер переоделся.
В шлюпке был установлен мотор с зажиганием от сжатия. Когда его запустили маховиком, Валландер неуклюже отчалил. Очень и очень надеясь, что ветер в проливах будет не слишком силен.
Стен Нурдландер наклонился к лобовому стеклу, одной рукой придерживая красивый резной штурвал.
— Десять узлов, — сказал он. — Скорость в самый раз. Успеваешь чувствовать море, а не просто мчишься, будто тебе невтерпеж добраться до горизонта… Что вы хотели рассказать?
— Вчера я навестил Сигне, — сказал Валландер. — В приюте. Она скорчившись лежит на койке, как ребенок, хотя ей сорок лет.
Стен Нурдландер порывисто вскинул руку.
— Не надо об этом. Если б Хокан или Луиза хотели рассказать, то давно бы рассказали.
— Тогда молчу.
— Вы позвонили мне, чтобы поговорить о ней? Не верю.
— Я кое–что нашел. И хочу, чтобы вы ознакомились, когда мы ляжем в дрейф.
Валландер описал свою находку, но о самом ее содержании упоминать не стал. Пусть Стен Нурдландер увидит своими глазами.
— Странно, — сказал он, когда Валландер умолк.
— Что вас удивляет?
— Что Хокан вел записи. Он не из пишущих людей. Однажды мы вместе ездили в Англию. Он даже открытки домой не послал, говорил, не знает, о чем писать. Его вахтенные журналы тоже интересным чтением не назовешь.
— Здесь есть даже что–то вроде стихов.
— Трудно поверить.
— Сами увидите.
— О чем же речь?
— Большей частью все связано с тем местом, куда мы направляемся.
— С Мускё?
— С Хорсфьерденом. С подводными лодками. Похоже, он был просто одержим событиями начала восьмидесятых.
Стен Нурдландер махнул рукой в направлении Утё:
— Вон там в восьмидесятом засекли подлодки.
— В сентябре, — кивнул Валландер. — Полагали, это одна из тех, какие в НАТО именуются «Виски». Возможно, русская, а возможно, польская.
Стен Нурдландер прищурясь взглянул на него.
— Вы прочитали!
Он передал Валландеру штурвал, достал кофейные чашки и термос. Валландер держал курс на точку, указанную Нурдландером. Встречным курсом мимо прошел катер береговой охраны, поднял волну. Стен Нурдландер заглушил мотор, шлюпка легла в дрейф, пока они пили кофе с бутербродами.
— Возмущался не один Хокан, — сказал Стен Нурдландер. — Многие из нас недоумевали по поводу происходящего. Через столько лет после Веннерстрёма. Но слухов ходило много.
— О чем?
Стен Нурдландер склонил голову набок, словно предлагая Валландеру сказать то, что ему уже следовало бы знать.
— О шпионах?
— Ведь попросту нелепо, что подлодки, определенно находившиеся под водой в Хорсфьердене, все время как бы на шаг нас опережали. Действовали так, будто знали, какова наша тактика, где расположены наши минные заграждения. Порой даже казалось, будто они слышали переговоры нашего начальства. Ходил слух насчет шпиона, который занимал даже более высокий пост, чем Веннерстрём. Не забывайте, как раз в то время в правительственных кругах Норвегии орудовал Арне Трехолт. А секретарь Вилли Брандта шпионил в пользу Восточной Германии. Подозрения так ни к чему и не привели. Никого не разоблачили. Но это не означает, что шпионов не было.
Валландер припомнил буквы — X, Y, Z.
— Вы наверняка подозревали конкретных людей?
— Некоторые из флотских офицеров считали, многое говорит за то, что шпионом был сам Пальме. На мой взгляд, это нонсенс. Но вообще–то никто не был застрахован от подозрений. К тому же нас атаковали другим манером.
— Атаковали?
— Урезали бюджет. Деньги пустили на самоуправляемое оружие и в авиацию. Флот финансировался
