дверь, ведущую к музею.
— Куда ставить, босс? — спросил старший.
— Тащите на второй этаж, — ответил Лоусон, направляя их взмахом руки. — Идите на шум и увидите сами. — Он прижался к стене, пропуская рабочих.
Бартон подошел к инспектору, прижимая к себе целую охапку мешков с вещественными доказательствами.
— Одежда девочки? — спросил Лоусон.
Бартон кивнул. Каждый предмет одежды был сложен в отдельный мешок. Сара Кормиш тщательно свернула и сложила в мешок также лист оберточной бумаги, на котором стоял ребенок.
— Она пошла с констеблем Кормиш в кабинет для допросов, — добавил сержант.
— Хорошо. Отдай это офицеру, отвечающему за хранение вещественных доказательств, а он примет меры, чтобы криминалисты все забрали. Фотографию Клары размножили?
— Да, уже готово. — Бартон сунул руку в нагрудный карман и выудил оттуда кипу четких цветных отпечатков.
— Привлекательная женщина, — прокомментировал Лоусон и двинулся вперед.
Через несколько шагов они наткнулись на манекен, одетый как викторианский бобби. Фигура использовалась в качестве указателя: ее протянутая рука направляла посетителей к центральной экспозиции музея. Бартон вскрикнул от неожиданности, смущенно улыбнулся и спросил:
— А что, другого помещения нам не могли предложить?
Лоусон пожал плечами:
— В графстве сейчас ведется еще несколько крупных расследований. Им тоже надо где-то сидеть, верно? А мне необходимо обеспечить рабочими местами всех членов команды да еще ребят из подразделения, обслуживающего полицейскую базу данных ХОЛМС. Так что пространства не хватает катастрофически. Спасибо, что хоть эти комнаты выделили!
— В штаб-квартире ХОЛМС для нас клетушки не нашлось?
— Да они сами друг у друга на головах сидят, — пренебрежительно скривился Лоусон.
Когда в середине восьмидесятых высокие технологии пришли в Честер, компьютеров, да и сотрудников ХОЛМС было значительно меньше. Шли годы. Небольшое помещение офиса перестало соответствовать современным требованиям, и речи быть не могло о том, чтобы впихнуть туда команду Лоусона.
Бартон был вне себя от гнева.
— Можно подумать, мы в дартс собрались поиграть, а не проводить расследование! — воскликнул он.
— Мне предложили на выбор: перебираться в район Элсмир-Порт либо разместиться здесь. Базируясь в этом здании, мы недалеко от места происшествия. Начальство желает, чтобы мы каждое утро представали пред его светлые очи для проведения оперативных совещаний, а не наживали множественные язвы желудка в утренней и вечерней кутерьме на М53, добираясь в Элсмир.
Лоусон и Бартон поднялись тем временем по лестнице. Инспектор толкнул дверь пожарного выхода, ведущую в центральный коридор второго этажа. Стук молотков и шум электродрелей сделались еще громче.
— Музей не слишком активно посещается в это время года, — пояснил Лоусон. — А если общественность сделается слишком любопытной, мы его совсем прикроем.
— Они здесь надолго? — спросил Бартон, кивая в сторону рабочих и морщась от шума.
— Надеюсь, что нет, черт возьми! — с чувством ответствовал Лоусон. — Старший инспектор Макатиер должен быть здесь с минуты на минуту, и он наверняка рассчитывает, что работа у нас так и кипит. — Он провел Бартона коротким путем вдоль коридора к маленькой комнате. Ее только что удалось очистить от заплесневелого барахла, часть которого копилась там с прошлого столетия. — Комната для хранения вещественных доказательств, — кивнул он и оставил Бартона регистрировать одежду Пиппы Паскаль.
Подразделение ХОЛМС расположилось немного дальше по коридору. Лоусон заглянул в открытый дверной проем тесного кабинета. Узкие, но высокие окна впускали лишь малую толику рассеянного света, так что остальное освещение обеспечивали люминесцентные трубки. Столы офицеров, принимающих и регистрирующих информацию, стояли под прямым углом друг к другу. Остальные столы были установлены спина к спине, всего их было девять. Тихо жужжали процессоры, кто-то щелкал по клавиатуре, печатая данные опросов, полученные от вчерашнего обхода соседей. Другой член команды боролся с застрявшим в принтере листком бумаги. В комнате царили относительная тишина и спокойная деловая атмосфера, оказавшая на Лоусона успокоительное действие. На столе женщины-констебля, принимающей сообщения, уже лежала груда розовых листочков, она подняла глаза, улыбнулась и продолжила прочитывать разрозненные листы, надписывая, сортируя, раскладывая по лоткам для входящих по степени важности и срочности. Еще больше листков покоилось в пластиковых подносах, расставленных по периметру комнаты, замусоривало столы, громоздилось рядом с фотокопировальным устройством. Через неделю бумаг станет столько, что они обрушатся на головы ни в чем не повинных полицейских подобно снежной лавине.
Старший инспектор Макатиер появился в конце коридора в ту самую минуту, когда освободившийся Бартон вновь подошел к Лоусону.
Строгое лицо Макатиера отнюдь не красил второй подбородок. Человек он был суетный и из самолюбия не пользовался очками, а поскольку на протяжении долгих лет ему приходилось читать горы документов, глаза его окружала густая сетка морщин. Волосы старшего инспектора казались подозрительно темными для человека пятидесяти с лишним лет, а костюмы, которые он заказывал у Дживса и Хоукса в Честере, уже не в силах были скрыть нездоровую полноту.
Он обменялся рукопожатиями с обоими мужчинами и обратился к Лоусону:
— Стив, я хотел бы перекинуться с тобой парой слов до начала совещания.
Бартон понял намек.
— Скажу ребятам, чтоб готовились к оперативке, — сказал он, кивая в направлении продолжающегося шума. — Но для начала избавимся от гражданских.
Когда Лоусон и Макатиер вошли несколько минут спустя в комнату для совещаний, там было непривычно тихо. Рабочих не пришлось долго упрашивать уйти пораньше на обед, и восемь полицейских офицеров следственной группы чувствовали себя несколько потерянными в непривычно просторном помещении. Ряды тускловатых лампочек, вмонтированных в потолок и полуприкрытых металлическими колпаками, отбрасывали жидкие лужицы света на унылый коричневый линолеум, застилавший пол.
Гул разговоров стих. Лоусон в общих чертах обрисовал ситуацию, а Бартон раздал фотографии Клары каждому офицеру. Не было нужды говорить о причастности Клары Паскаль к делу Касаветтеса: это было самое крупное дело о наркотиках, которое когда-либо знавало графство.
— Все имеют равное право участвовать в обсуждении, — продолжал Лоусон, глядя на младших членов команды. — Может, вы считаете, что пока еще не набрались опыта? Не думайте об этом. Всегда полезно взглянуть на расследование свежим взглядом. Высказывайте любые, даже самые невероятные идеи. Пока еще не все между собой знакомы, потому представьтесь, пожалуйста, когда начнете говорить.
Слово взял Макатиер:
— У нас есть серьезная проблема, — начал он. — Мы можем держать расследование в тайне с риском выловить жертву из Ди в мешке для мусора или сделать его гласным, насторожив и напугав таким образом похитителя, — с тем же результатом. — Он вгляделся в лица детективов, будто ища ответа на вопрос, по какому пути пойти. — Подождем еще двадцать четыре часа. Если через сутки похититель не войдет в контакт, мы дадим делу огласку.
— Паскалю сообщили о тайном наблюдении за его домом, — сказал Лоусон, когда подошла его очередь выступать. — И он санкционировал прослушивание телефона. Но он не знает, что мы прослушиваем и его мобильный. — Он повернулся к Бартону и понизил голос: — Кстати, мне в помощь понадобятся еще два офицера.
Тот кивнул, уже отбирая в уме подходящие кандидатуры.
— Правильно ли я понял, босс, что Паскаль — один из подозреваемых? — поинтересовался кто- то.
