— Да, пожалуй… — не совсем впопад отозвался Джени, который пытался как-то переварить то, что Ребус сказал ему раньше.
Шивон тоже заметила, что банкир чем-то основательно потрясен. Хорошо, подумала она, что он утратил душевное равновесие.
— Мне кажется, — сказала она, — вы завезли нам список Стахова, потому что вас очень интересовало, что мы успели узнать о Чарльзе Риордане.
— Как-как?!
— Вы когда-нибудь слышали о псе, который возвращается на свою блевотину?
— Это из Шекспира, кажется?..
— Из Библии, — поправил Ребус. — Из Книги притчей Соломоновых.
— Преступник часто возвращается на место преступления, — продолжала Шивон. — Вы поступили умнее — приехали в полицию, чтобы, воспользовавшись представившейся вам возможностью, задать несколько невинных с виду вопросов о том, как идет расследование.
— Я… я все-таки не понимаю, к чему вы клоните.
Шивон выдержала крохотную паузу, затем заглянула в папку с делом.
— Вы живете в Баритоне, мистер Джени?
— Да.
— Туда удобнее всего добираться через Форт-роуд-бридж?
— Пожалуй.
— И из «Глениглза» вы поехали именно этой дорогой?
— Кажется, да.
— В противном случае вам пришлось бы ехать через Стерлинг по М-9, — сообщила ему Шивон.
— В самом крайнем случае, — добавил Ребус, — вы могли бы отправиться через Керколдин- бридж.
— Но какой бы маршрут вы в итоге ни избрали, — продолжила Шивон, — вы непременно должны были въехать в город с запада или с северо-запада. — Она сделала еще одну паузу. — Вот мы и ломаем голову, как ваш серебристый «порше-каррера» мог оказаться на Портобелло-хай-стрит через полтора часа после того как вы выписались из «Глениглза»… — Она придвинула Джени фотографию, сделанную с камеры видеонаблюдения. — Там, в углу, проставлены время и дата, и ваш автомобиль — единственный на улице. Не хотите рассказать, что вы там делали?
— Это какая-то ошибка…
Джени смотрел куда-то вниз и вбок, а вовсе не на изобличающую его фотографию на столе.
— Именно так вы и заявите в суде? — усмехнулся Ребус. — И именно на этом будет настаивать ваш дорогущий адвокат, выступая перед судьей и присяжными?
— Ну, я… Может быть, мне просто не хотелось ехать домой, и я решил прокатиться, — неуверенно проговорил Джени, и Ребус в притворном восхищении всплеснул руками.
— Это уже больше похоже на правду! В такой-то машине… Значит, вы решили просто прокатиться по побережью? И не останавливаться, пока не доберетесь до…
— А вот нам кажется, что все было несколько иначе, — перебила Шивон сухим деловым тоном. — Сергея Андропова очень беспокоила некая запись… — При этом последнем слове Джени метнул быстрый взгляд в сторону Ребуса, и тот многозначительно подмигнул в ответ. — Возможно, он упомянул об этом в разговоре с вами. Он сам или его водитель — такое тоже могло быть. Действительно, ситуация складывалась не самым лучшим образом: в состоянии крайнего раздражения Андропов обмолвился, что желает Федорову смерти, — и Федоров действительно погиб. Если бы о существовании записи стало известно, мистер Андропов оказался бы под серьезным подозрением. Он приехал в Шотландию в поисках убежища — безопасного порта, так сказать, а теперь ему пришлось бы покинуть страну. Или его бы депортировали. В Москве Андропова ждал показательный процесс и долгое тюремное заключение, что его ни в коем случае не устраивало. Как и вас, мистер Джени… Без Андропова не могли состояться те многочисленные сделки, на которые вы рассчитывали, к тому же вместе с ним уплыли бы из ваших рук и его миллионы — сотни миллионов! Вот почему вы решили поговорить с Чарльзом Риорданом и попытаться убедить его отдать запись, но он либо не захотел этого сделать, либо просто вас не понял. В результате Риордан оказался без сознания в доме, который вы…
— Я не знаю никакого Чарльза Риордана!..
— Странно, — небрежно произнес Ребус. — Ведь это ваш банк стал генеральным спонсором высокохудожественной модернистской арт-инсталляции, над которой Риордан работал вместе с Родди Денхольмом. Той самой, которая должна была разместиться в здании парламента, помните? Я уверен, если хорошенько поискать, обязательно найдутся свидетели, которые видели, что вы с ним встречались, разговаривали…
— Мне почему-то кажется, что вы не хотели его убивать, мистер Джени, — сказала Шивон, постаравшись добавить в свой голос сочувственные нотки. — Вам нужно было только уничтожить запись. Вот почему вы оглушили Риордана и стали искать пленку, но это оказалось труднее, чем найти иголку в стоге сена. Тогда-то вы и устроили небольшой пожар — я говорю «небольшой», потому что вы вовсе не планировали сжечь дом дотла вместе со всеми, кто в нем находился. Вы только хотели, чтобы огонь уничтожил пленки и диски, которых оказалось чересчур много… настолько много, что вы не могли их даже собрать и вывезти, не говоря уже о том, чтобы прослушать на месте. И тогда вы взяли флакон с горючей жидкостью, засунули в него бумажный жгут и подожгли, а сами преспокойно уехали.
— Какая чушь! — воскликнул Джени, но голос его предательски дрогнул.
— Вы не учли одного, — не обращая на него внимания, продолжала Шивон. — Чарльз Риордан переоборудовал свой дом под домашнюю студию, а звукоизоляция прекрасно горит, поэтому пожар вышел довольно большим. Риордан погиб, и все ваши усилия пошли псу под хвост, потому что, когда мы стали искать виновника двойного убийства, в наше поле зрения снова попал мистер Андропов: он оказался чуть не единственным, кому были выгодны обе смерти. — Шивон вздохнула. — Так что Чарльз Риордан погиб напрасно…
— Я его не убивал!
— Это правда?
Джени кивнул, но при этом не смотрел ни на одну, ни на другого.
— Ну хорошо… — Шивон снова вздохнула. — В таком случае вам не о чем беспокоиться.
Она закрыла папку и собрала фотографии. Джени следил за ней донельзя удивленным взглядом. Шивон встала из-за стола.
— Это все, мистер Джени. Вернее — почти все. Нам нужно только исполнить одну формальность, и вы можете быть свободны.
Джени тоже поднялся и теперь стоял, тяжело опираясь руками на край стола. Его шатало.
— Какую формальность? — спросил он.
— Нам нужно взять у вас отпечатки пальцев, — пояснил Ребус.
— Зачем? — Джени даже не пошевелился.
— На бутылочке с горючей жидкостью остался отпечаток пальца, — ответил Шивон. — Мы уверены, что он принадлежит поджигателю.
— Ведь это же не ваш отпечаток, Стюарт? — вставил Ребус. — Вас там вообще не было. Вы в это время наслаждались поездкой по живописному морскому побережью, дышали чистым ночным воздухом и все такое…
— Отпечаток…
Слово сорвалось с языка Джени словно помимо его воли.
— Я и сам люблю прокатиться по ночному городу, — продолжал разглагольствовать Ребус как ни в чем не бывало. — Сегодня мой последний рабочий день. Это значит, что теперь у меня будет гораздо больше времени для таких прогулок. Может быть, вы покажете мне, каким путем вы ехали в ту ночь, чтобы я тоже мог насладиться… Эй, Стюарт, почему вы снова сели?
— Вам что-нибудь нужно, мистер Джени? — участливо осведомилась Шивон.
Стюарт Джени посмотрел на нее, на Ребуса, потом его, казалось, очень заинтересовал потолок. Глядя вверх, Джени так сильно запрокинул голову, что, когда он наконец заговорил, детективы ничего не
