– Черт возьми!… – пробормотал Грант и ухмыльнулся. – Мы таки раскололи этот орешек!
Казалось, он готов был схватить Шивон в объятия, и она поспешно шагнула вперед. Бюст королевы стоял на невысоком каменном постаменте между двумя колоннами, впритык к которым стояли столики. Шивон внимательно оглядела бюст, но ничего не обнаружила.
– Дай-ка я ее наклоню… – Грант взял Ее Величество за макушку и слегка накренил бюст.
– Прошу прощения, – раздался позади них чей-то голос. – Что здесь происходит?
Шивон просунула пальцы под бюст, пошарила там и вытащила сложенный вдвое листок бумаги. Она улыбнулась Гранту. Тот опустил бюст и повернулся к официантке.
– Два чая, – сказал он.
– Ему – два сахара, если вас не затруднит, – добавила Шивон.
Потом они уселись за ближайший столик. Шивон осторожно держала записку двумя пальцами за уголок.
– Как ты думаешь, мы сумеем снять отпечатки? – спросила она с сомнением.
– Стоит попытаться.
Не выпуская бумагу из рук, она встала и прошла в угол, где на подносе лежали столовые приборы. Взяв оттуда вилку и нож, Шивон вернулась к столу. Подоспевшая с чаем официантка едва не уронила чашки, увидев, что клиентка разложила на столе листок бумаги и, судя по всему, собирается на нем закусывать.
Сняв чашки с подноса и поблагодарив официантку, Грант снова повернулся к Шивон.
– Ну, что там?! – спросил он.
Но Шивон не ответила. Посмотрев на официантку, она сказала:
– Мы нашли эту записку там… – Она показала на бюст королевы, и официантка кивнула. – Как, по- вашему, она могла туда попасть?
Девушка покачала головой. В эти минуты она была похожа на маленького напуганного зверька, и Грант поспешил ее успокоить.
– Мы из полиции, – объяснил он.
– И мы хотели бы поговорить с управляющим, – добавила Шивон.
Когда официантка ушла, Грант повторил свой вопрос.
– Смотри сам. – С помощью вилки и ножа Шивон развернула записку так, чтобы он мог ее прочесть.
– «Б-4, красный зверь на горе».
– И это все? – ошарашенно спросил Грант.
– Насколько я знаю, зрение у тебя не хуже моего. Грант почесал в затылке.
– Не много.
– Первое задание тоже не отличалось избытком подробностей.
– И все-таки оно было побольше.
Некоторое время Шивон смотрела, как он размешивает сахар в своей чашке.
– Если Сфинкс поместил второе задание сюда, значит…
– Значит, он местный житель? – предположил Грант.
– Или кто-то из местных ему помогает.
– Во всяком случае, этот ресторан ему известен, – заключил Грант, оглядываясь по сторонам. – Далеко не каждый, кто зайдет сюда случайно, догадается, что наверху есть еще два зала.
– Ты считаешь – записку оставил кто-то из завсегдатаев?
Грант пожал плечами.
– Что находится поблизости? – сказал он. – Центральная и Национальная библиотеки. А ученые и прочие книжные черви обожают всяческие головоломки.
– Гм-м, это ты правильно подметил. Кстати, отсюда и до музея не далеко.
– А также до здания суда и парламента… – Он улыбнулся. – А я-то надеялся, что мы наконец сузим круг подозреваемых…
– Не исключено, что мы его сузили. – Шивон подняла чашку как рюмку с вином. – Итак, за успешное решение первой задачи!
– А сколько их еще нужно решить, чтобы добраться до «Чертовстула»?
Шивон задумалась.
– Думаю, это зависит от Сфинкса, – промолвила она наконец. – Помнится, он говорил мне, что «Чертовстул» – это четвертый уровень. Как только вернусь, сразу пошлю ему мейл, чтобы был в курсе. – С этими словами она аккуратно убрала записку в прозрачный пакет для хранения вещественных доказательств. Грант взял его и еще раз прочел текст задания.
– Тебе это что-нибудь говорит? – спросила Шивон. – Ну-ка, первое, что пришло в голову!…
– Бомбардировщик! – выпалил Грант. – Только нам это вряд ли подходит. Кроме того, Б-4 – это такой формат бумаги. Если память мне не изменяет, то двести пятьдесят на триста пятьдесят три миллиметра, но это вряд ли… Да и листок этот явно меньше. Наконец, сокращение «Б-4» используется в чат-форумах и обозначает «перед» или «раньше».
– Бомбардировщик – это Б-2, – наставительно сказала Шивон и задумалась. – Перед тем как красный зверь взойдет на гору… – нараспев продекламировала она, импровизируя на ходу. – Н-да, если Сфинкс ударится в поэзию, нам придется совсем худо. Интересно, это не из Библии?…
– Что, если Б-4 – это часть какого-то адреса? – предположил Грант.
– Или… координат? А?…
Грант посмотрел на нее.
– Как на карте?
– Как на карте.
– Да, но на какой?!
– Возможно, мы сможем ответить, когда узнаем, на какую гору поднялся красный зверь. Кстати, что это такое – красный зверь? Медведь?
– Медведей мы в полицейской школе не проходили, – серьезно заметил Грант. – Есть, кажется, красный волк, но у нас они не водятся. Скорее это… лев.
– Но львов у нас тоже… – Она осеклась. – Лев есть на гербе!
– Если б только на гербе, это было бы полбеды. – Грант огорченно покрутил головой. – Насколько я знаю, «Красный лев» – самое распространенное в стране название пабов. Их у нас около шестисот, причем большинство, вероятно, в наших краях, поскольку до четырнадцатого века красный лев служил геральдическим символом Шотландии.
– Паб «Красный лев», стоящий на горе, – один из шести сотен – как раз подходящая задачка для двух эдинбургских полицейских, – пригорюнилась Шивон. – Разумеется, если начать с Эдинбурга и окрестностей, то, возможно…
– Мне почему-то кажется, что это не паб, – твердо сказал Грант. – Ведь в предыдущей загадке был ресторан. Вряд ли Сфинкс настолько примитивен, чтобы ограничиться предприятиями общественного питания. Нет, я пока не знаю, что это за «красный зверь», но ведь есть же интернет; на худой конец, можно и в библиотеку заглянуть.
– Или в книжный магазин. Рядом с библиотекой как раз есть один.
Грант посмотрел на часы.
– Сбегаю-ка я опущу деньги в счетчик, – сказал он.
Ребус сидел за столом, глядя на разложенные по столешнице пять листов бумаги. Все ненужное – папки, блокноты для записей и прочее – он сложил на пол. В рабочем зале было тихо и пусто. Практически вся смена отправилась в Гэйфилд на инструктаж, и Ребус подумал, что, вернувшись в Сент-Леонард, коллеги вряд ли поблагодарят его за те баррикады, которые он возвел в проходе между столами, где оказались не только его монитор и клавиатура, но и многоэтажный лоток для входящих документов.
А на столе перед ним лежало всего пять бумажных листов – пять человеческих жизней. Вероятно – пять жертв. Кэролайн Фармер была самой молодой из них – когда она исчезла, ей едва исполнилось шестнадцать. Сегодня утром Ребус дозвонился наконец до ее матери. Решиться на звонок было нелегко, но разговаривать с несчастной женщиной оказалось еще труднее. Не успел он произнести первые слова, как
