— Кто? Молодой Белл? — Она услышала, как, отведя трубку, Ребус передает ее вопрос Бобби Хогану.
— Он оставляет записку, зная, что Хердман помчится за ним, — продолжала Шивон. Мысли ее беспорядочно метались, обгоняя одна другую. — Он убивает всех троих и хочет застрелиться сам.
— Это все теория. — В трубке поскрипывало, и голос Ребуса в ней звучал недоверчиво. — Что это за шум?
— Мой телефон разряжается. — Она съехала с трассы на дорогу, ведущую к аэропорту. В ее зеркале все еще было видно такси.
— Я могла бы отменить его, — Шивон имела в виду урок.
— Какой смысл? Нет никаких особых дел.
— Ты едешь в Квинсферри?
— Уже приехал. Бобби въезжает в школьные ворота. — Он опять отвел трубку, что-то говоря Хогану. Похоже, о том, что хочет присутствовать, когда Хоган начнет все докладывать Клеверхаусу и Ормистону. Шивон уловила слова: «в особенности, что наркотиками он промышлял давно».
— Кто же подложил наркотики на яхту? — спросила она.
— Не слышу, Шивон.
Она повторила вопрос:
— Считаешь, это сделала Уайтред, чтобы растянуть расследование?
— Не думаю, что даже у нее хватило бы духу так оклеветать человека. Мы тут по мелочи подняли кое-какой шум. Патрульные машины уже начали розыск Рэба Фишера и Павлина Джонсона. Бобби сейчас намеревается все доложить Клеверхаусу.
— Хотела бы я это слышать.
— Перехвати нас потом. Мы перейдем в паб.
— «У лодочника»?
— Нет, я подумывал опробовать соседний… ну, просто для разнообразия.
— Урок займет лишь час или час с небольшим.
— Не торопись. Не думаю, что мы куда-нибудь денемся. Привози с собой Бримсона, если хочешь.
— Мне рассказать ему про Джеймса Белла?
— На твое усмотрение. В газетах это появится, как только все прояснится.
— Ты имеешь в виду Стива Холли?
— Считаю, что я обязан бросить ему хоть эту кость. По крайней мере, не доставлю Клеверхаусу удовольствия первому сообщить прессе. — Он помолчал. — Ну как, удалось тебе как следует припугнуть Рода Макалистера?
— Он все еще отрицает, что писал эти письма.
— Достаточно, что ты это знаешь, а он знает, что ты знаешь. Как чувствуешь себя перед уроком?
— Думаю, что не струшу.
— Может быть, мне стоит предупредить авиадиспетчеров, чтоб были настороже? — Она услышала, как на заднем плане Хоган что-то проговорил, и Ребус засмеялся.
— Что он сказал? — спросила она.
— Бобби предлагает лучше предупредить береговую охрану.
— Но тогда его приглашение на ужин аннулируется.
Она слышала, как Ребус передает ее слова Хогану. Потом он сказал:
— Ладно, Шивон. Мы уже на парковке. Надо идти докладывать Клеверхаусу.
— Есть шанс, что ты не выйдешь из себя?
— Не беспокойся, я буду хладнокровен, невозмутим и сосредоточен.
— Неужели?
— Как только ткну его мордой в его дерьмо.
Она улыбнулась и нажала кнопку отбоя. Потом решила отключить телефон. Вряд ли он понадобится ей на высоте пять тысяч футов… Взглянув на часы на приборной доске, она увидела, что приехала рано. Наверное, Бримсон не будет за это на нее в претензии. Она попыталась выкинуть из головы все, что услышала.
Ли Хердман тех мальчиков не убивал.
Джон Ребус не поджигал дом Мартина Ферстоуна.
Ей было стыдно, что она подозревала Ребуса, но он сам виноват — не надо быть таким скрытным. И Хердман тоже скрытничал: эта его уединенная жизнь, эти постоянные страхи… Пресса будет вынуждена утереться и извиниться, а всю свою ярость перенаправить на самую легкую из доступных мишеней: на Джека Белла.
Что можно счесть почти счастливым концом.
От ворот летного поля, когда она приблизилась к ним, как раз отъезжал автомобиль. Выскочивший из него с пассажирской стороны Бримсон со сдержанной улыбкой отпер и открыл ворота автомобилю. Подождал, пока тот на большой скорости миновал Шивон. На водительском месте хмурился человек. Бримсон кивнул Шивон, чтобы проезжала. Она въехала в ворота, после чего он их запер. Потом, открыв пассажирскую дверцу, сел в ее машину.
— Не ждал вас так рано, — сказал он.
Шивон сняла ногу с сцепления.
— Простите, — тихо сказала она, глядя прямо перед собой в ветровое стекло. — Кто это у вас был?
Бримсон наморщил лоб:
— Да так, один тип, который тоже интересуется уроками самолетовождения.
— А не похоже.
— Вы это по его рубашке решили? — Бримсон засмеялся. — Немножко ярковата, да?
— Немножко.
Они были теперь возле его конторы. Шивон потянула за ручной тормоз. Бримсон вылез. Она продолжала сидеть, глядя на него. Он обошел машину и открыл ей дверцу, как будто только этого она и ждала.
— Нам надо подписать кое-какие документы, — сказал он. — Степень ответственности, отказ от претензий и всякое такое. — Он двинулся к открытой двери конторы.
— А что, у вашего клиента есть фамилия? — спросила она, следуя за ним.
— Джексон… Джонсон… что-то вроде этого.
Войдя в контору, он плюхнулся в свое кресло и стал перебирать бумаги. Шивон осталась стоять.
— Это должно быть в ваших бумагах, — сказала она.
— Что?
— Если он приезжал по поводу уроков, то, полагаю, вы записали его данные?
— Ах да… конечно… Где-то здесь это должно быть записано… — Он все рылся в бумагах, шурша листами. — Пора мне подумать о секретаре, — сказал он с деланой улыбкой.
— Его зовут Павлин Джонсон, — тихо сказала Шивон.
— Правда?
— И приезжал он не для уроков самолетовождения. Он что, просил вас помочь ему улететь из страны?
— А, выходит, вы его знаете?
— Я знаю, что его разыскивает полиция по обвинению в убийстве мелкого уголовника Мартина Ферстоуна. И что Павлин запаниковал, потому что не может найти свое доверенное лицо и помощника и, возможно, догадывается, что человек этот находится у нас.
— Все это для меня совершенная новость.
— Но кто такой Джонсон и что он такое, вы знаете.
— Нет. Я же сказал, что он всего лишь хотел поучиться водить самолет.
Руки Бримсона еще деловитее стали рыться в бумагах.
— Могу сообщить вам один секрет, — сказала Шивон. — Расследование дела Порт-Эдгара
