фотографии.
— Весьма познавательно! — констатировала Лола. — Монтоберу нравятся натюрморты. Особенно цветы. А все эти книжки о духах! Неудивительно, что он так легко определил, из чего состоят мои.
Ингрид ненадолго отвлеклась от платяного шкафа, который она энергично опустошала.
— Ты имеешь в виду букет в ванне «Астор Майо»?
— Конечно.
— И эту руку, пахнувшую цветами. Но те цветы побывали в переделке, угодив в лапы сумасшедших ученых, которые проводят опыты над животными и растениями…
— Не надо себя накручивать, детка. От этого мало толку.
Обыск продолжался. Они сами не знали, что ищут, так что пришлось рыться повсюду. Спустя какое-то время Лола попросила Ингрид постоять у окна, пока она не закончит свою работу. Ингрид заметила, что и представить себе не могла Монтобера в этой монашеской келье.
— Что правда, то правда, для праздного гуляки благородный рыцарь Роланд живет не слишком весело.
— Он одевается как пастор, из тех элегантных священников, которые живут в Калифорнии.
— Да, по сути один и тот же серый костюм в нескольких экземплярах, две-три пары прекрасных английских туфель. Один смокинг, но строгий. Тут чувствуется спартанец и педант.
— Организованный и терпеливый.
Они одновременно кивнули. Лола нашла фотографии. Она узнала Сен-Мало и его крепостные стены. Было еще много видов красивого пляжа и большого дома на острове, недалеко от берега. Подросток рядом с мужчиной и женщиной со знакомых портретов, девочка с пышной гривой Карин Лебуте. Если это действительно были фотографии родителей Монтобера и их детей, то они жили в достатке. Они были сняты на борту яхты, перед казино в Динаре, на теннисном корте, на площадке для гольфа.
Во встроенных шкафах подруги нашли полный набор кухонной посуды, изысканные пряности, холодильник, где были самые обычные продукты, но также шампанское и фуа гра. Хозяин дома любовно готовил себе лакомые блюда с достойным сопровождением: в электрическом винном погребе нашлась сотня бутылок лучших марочных вин. Лола описывала свои открытия Ингрид.
— Этот холодильник ничем не напоминает пасторский.
— А ты не делаешь скидку на склонность монахов к эпикурейству? Им ведь иногда нужно выпустить пар.
— Из этого вышел бы дурной каламбур о Монтобере, который, как паровоз, тянет за собой клиентов, выпуская пар, но я уж промолчу…
— Очень мило с твоей стороны. Ладно, нам пора удалиться. Он вот-вот заявится, чтобы переодеться во что-нибудь пристойное. Или пошлет за одеждой сестру или свояка. Я буду великодушна, верну ему бумажник. Но зато оставлю себе записную книжку, а также паспорт и телефон. А еще прихватим приглашения на коктейли и прочие светские развлечения. Тут их полная ваза. Монтоберу по техническим причинам придется временно прекратить работу. У него останется время для размышлений.
— Если бы я была нехорошей девочкой, то предложила бы раздать его гардероб приятелям Артура Рюфена.
— А содержимое его бара — больным Святого Фелиция?
— Еще лучше! А знаешь, Лола, я вдруг почувствовала себя нехорошей девочкой. Очень нехорошей.
— И я, Ингрид. А тебе в этом стерильном жилище не попадался чемодан?
— Целых два. На колесиках.
— На колесиках еще лучше.
— Лола, ты понимаешь, что это называется воровством?
— Да, но это воровство в стиле Робина Гуда.
— Тогда, конечно, другое дело.
— К тому же это будет проверкой.
— О чем ты?
— Если Монтобер как-то причастен к смерти Алис или даже к нашим каникулам в Монруже, он забудет подать жалобу в полицию.
— Верно подмечено.
— Мне тоже так кажется.
На набережных Ингрид и Лоле попалось множество охотников до костюмов светского человека. Некий Джеки хорошо помнил Артюра Рюфена, то молчуна, то заядлого болтуна. У Артюра, как у луны, были разные фазы, но со временем их границы размылись. В последнее время Рюфен говорил все меньше и меньше. И умер он во сне и без единого слова. Лола расспрашивала Джеки, пока не убедилась, что его товарищ по несчастью умер без посторонней помощи. Она подарила ему один из чемоданов на колесиках. Они собирались уходить, когда раздался незнакомый звонок мобильного.
— «I can't get nо satisfaction»,[35] — узнала Ингрид. Лола тем временем сообразила, что звонит мобильник Монтобера, и нажала на кнопку yes.
— Что-что? — спросила Лола одновременно у Ингрид и у своего собеседника.
— Эта мелодия — шлягер «Роллинг Стоунз», — пояснила Ингрид. — Ты наверняка слышала.
Лола знаком велела Ингрид молчать и продолжила говорить самым любезным голосом. Нажав на отбой, она взглянула на Джеки, который сидел на берегу в обнимку с чемоданом на колесиках и радостно улыбался.
— Это агент Бьёрк, — сообщила она Ингрид. — Он хотел, чтобы Монтобер подтвердил, что завтра будет на частной вечеринке. Похоже, там будут все. А главное, Катрин Денев.
— В таком случае мы тоже туда пойдем, — ответила Ингрид.
Лола согласилась, что это будет приятным разнообразием после больничной еды Святого Фелиция. Они как раз направлялись в сторону больницы. По пути опять зазвонил телефон.
— «I can't get nо satisfaction», ну да, ты права, — подтвердила Лола, прежде чем ответить, представившись помощницей Ролана Монтобера.
На сей раз звонили насчет коктейля у Тробона. Предполагалось отметить появление новых сумочек, разработанных японским дизайнером Кеном Камияной. Там тоже будут все, а главное, Жерар Депардье.
— Если все и всюду будут в одно и то же время, стоит пойти посмотреть, как это им удается множиться простым делением, словно инфузориям-туфелькам, — решила Ингрид. — Только вот не знаю, что выбрать: сумочки или Бьёрк? Бьёрк или сумочки?
Подруги проникли в уже хорошо знакомую им часть больницы Святого Фелиция, миновали отделение скорой помощи и подождали, когда в коридоре никого не будет. Потом Лола привела в движение неподатливую дверь, всегда уступавшую сильному нажиму. Они вошли в часть здания, которую Диего называл «зоной Икс», а Ингрид предпочитала именовать the devil's asshole. [36] Лола на секунду осветила лицо подруги, та прыснула и пошла дальше.
Перед ними открылась картина разрухи, кладбище ржавого хлама. Повсюду валялись кучи дырявых труб — бесполезных и обшарпанных. В трещинах на грязных бетонных стенах красовались надписи. Диего посоветовал им быть осторожными. Они разгуливали по заброшенному двухэтажному крылу больницы. Случалось, что этим кратчайшим путем пользовался и медицинский персонал. Иногда по нему перевозили тележки с использованным медицинским материалом и грязным бельем. Диего достал для них надувные матрацы и одеяла. Они могли проскользнуть в столовую для персонала, если им удастся смешаться с толпой в час пик. Могли быстро пользоваться душевыми в свободных палатах.
Они разложили припасы, похищенные на улице Трюфо: фуа гра, прекрасный хлеб, красивый штопор, классический швейцарский нож. Две ночи они уже провели в «зоне Икс», к великому несчастью Ингрид. Американке казалось, что они в чреве какого-то чудовища, зараженного паразитами. Только она одна слышала, как пищат мыши, бегают крысы, ползают черви и тараканы. Лоле же удавалось нормально выспаться. Она устроилась поудобнее на своем надувном матраце, открыла черную записную книжку и стала
