И снова тишина. Доротея похожа на шарик, из которого выпускают воздух. Она сводит плечи, горбится, все чаще моргает. Потом сощуривает глаза, как будто их раздражает свет фар. Нащупывает висящие на шее очки и надевает их. Потом поворачивается, оглядывается по сторонам и с тоской смотрит на Жюли:
— Что мы тут делаем?
Жюли старается сосредоточиться на дороге, по мере приближения к Аррасу поток машин становится все плотнее.
— Алиса?
Молодая женщина в отчаянии проводит рукой по лицу:
— Николя опять приходил?
Жюли не знает, что ответить. Она знает, как хрупки эти больные, знает, как мучительно им осознавать свои проблемы. Поэтому она только слегка кивает и отвечает вопросом на вопрос:
— Что вы припоминаете?
— Мы… Мы разговаривали у меня дома. Вы показали мне фотографию одеяла, и…
— И?
Алиса чувствует, что от ее одежды пахнет табаком.
— Я… Я больше ничего не помню. Что произошло? Куда мы едем?
— К вашему отцу.
Она показывает на ладонь Алисы.
— Помните, насчет сарая…
— Ах да, сарай. Балки, перекрещенные, как буква «X»…
Жюли пытается привести в порядок собственные мысли. Понять.
— Когда я виделась с вашей сестрой Доротеей, она упоминала о каком-то Берди. Это имя вам что-то говорит?
Алиса дышит на стекло, сжимает кулаки.
— Он всегда пугал меня. С самого детства я боялась ходить в некоторые места, в частности в сарай, хлев или душ, потому что знала, что он там меня поджидает. И он мне постоянно снится. Я думаю, он хочет причинить мне зло. Но…
Она вдруг умолкает, медленно поворачивает голову к Жюли, а в это время машина съезжает с автострады.
— Я ведь даже не знаю, кто вы. Просто еще одна незнакомка, появившаяся в моем мире. Почему вы здесь, вместе со мной?
— Потому что именно к вам ведут все ниточки того дела, над которым я работаю. Мне нужно, чтобы вы указали мне дорогу. Я ее не помню, а свой навигатор я забыла.
Алиса подробно описывает маршрут и окончательно погружается в молчание. Они отъезжают все дальше от города. Впереди вырисовывается лес, освещенный полной луной. Мобильный телефон Жюли начинает вибрировать.
— Простите…
Алиса нервничает. Она знает, что сегодня вечером она рискует встретиться с отцом, она уже представляет, как он стоит перед ней, упершись в бока кулаками, и ждет, чтобы она заговорила. Решится ли он наставить свое ружье на нее, как он это сделал с Фредом?
Сидящая рядом женщина с встревоженным видом отключает мобильный.
— Что-то случилось? — спрашивает Алиса.
Погруженная в свои мысли Жюли не отвечает. Жюстина Дюмец, виновница аварии, в которой погибла семья Грэхема, пропала в середине 2004 года, почти через год после трагедии. В четверг вечером она вышла с работы, и больше ее никто никогда не видел. Точно как в случае с кататоником. Два виновника дорожных происшествий, два пропавших без вести. Это не может быть простым совпадением. Сотрудница социальной службы снова набирает номер.
— Да, это снова я… Прости, ты не мог бы кое-что для меня узнать?.. Я в курсе, что уже поздно… Очень мило… Да, так, значит, надо, чтобы ты покопался в случаях нераскрытых исчезновений, где-то примерно с двухтысячного по две тысячи седьмой… Проверь, не были ли пропавшие без вести замешаны в каких-то трагедиях типа дорожных происшествий или… Слишком общо? Такого рода сопоставления сделать нельзя? А, черт! Подожди… Подожди пару секунд…
Жюли стискивает зубы, ищет ответ в глазах Алисы. Она вспоминает слова Доротеи о статьях, наклеенных на полу в хлеве. Трагедии, суды, врачебные ошибки… Она щелкает пальцами.
— Хорошо, тогда посмотри, не был ли кто-то из пропавших связан с медициной. Хирург, врач, анестезиолог. Если найдешь, постарайся выяснить, не замешан ли этот человек в деле о врачебной ошибке. А если да, то высылай машину на…
Она диктует адрес фермы.
— …Я знаю, знаю… Ресторан? Почему бы нет? Если найдешь. Жду звонка.
Она отключается и берется за руль.
— Ни о чем не спрашивайте меня больше, Алиса, договорились? Еще ничего не ясно, но обещаю, что вы узнаете все, что можно, как только я получу побольше информации.
Она едет по маршруту, указанному Алисой. Через два километра машина выезжает на грунтовую дорогу, которая ведет вниз по склону холма. С его вершины хорошо видна ферма. Алиса зажимает руки между коленями и слегка съеживается.
— Этот дом внушает вам страх?
Алиса на несколько секунд задумывается, потом отвечает:
— Это не страх. Я не могу описать это чувство. Как будто вокруг горла затягивается веревка. И так было всегда, с самого раннего детства.
Дорога, ведущая вниз, покрыта грязью. Жюли сбавляет скорость и подъезжает к ферме. Когда Алиса выходит и захлопывает за собой дверцу, ее охватывает тревога. Вдали в темноте стоит сарай. Прямо за ним — освещенная луной разрытая могила Доротеи. Дом с большими темными окнами отбрасывает тень на землю. Ряды военных захоронений…
Жюли не выключает фары и смотрит на окна фермы. На сей раз там, кажется, никого нет. В доме погашен весь свет. Алиса указывает пальцем:
— Смотрите.
К хлеву ведут грязные следы. Из-под двери пробивается свет.
— Наверное, отец заперся там со своим фургоном.
Жюли бросает взгляд на часы:
— Так поздно?
Алиса решительно идет вперед и пытается открыть дверь, но безуспешно.
— Открой, папа! Я знаю, что ты там!
Никакого движения. Она снова стучит, стучит беспрерывно, но Клод не отвечает.
— Вы уверены, что он там?
— Грязь еще свежая. И двери заперты изнутри. Он всегда так делает, он там запирается.
Она прикладывает ухо к двери. Слышно, как мычит корова.
— Папа, я не уеду! В этот раз — не уеду! Мне надо поговорить с тобой!
Она стучит в дверь изо всех сил, потом, вне себя, отходит и бросает взгляд влево, в сторону сарая. Большого, пугающего строения, где ее ждет Берди.
Но она знает, что никакого Берди на свете нет. Если он когда-то где-то и существовал, то только в ее воображении.
— Я пойду в сарай.
— Я с вами, — предлагает Жюли.
— Лучше оставайтесь перед хлевом и предупредите меня, если отец выйдет. Я знаю, что он прячется внутри. Иначе и быть не может.
Жюли соглашается, хотя и без особой уверенности, потом прислоняется к каменной стене и закуривает.
Алиса медленно идет к высокой деревянной двери, изо всех сил борясь с подступающим страхом. Она
