сообщить ему, что руковожу неплохим рестораном в центре города и приглашаю его попробовать нашу кухню.
— Я бы сказал — потрясающе хитрый ход!
— У меня просто не было другого выхода! В общем, я дала ему свою визитную карточку и сказала: пожалуйста — по-о-жа-алуйста! — позвоните мне заранее, чтобы я…
— Надеюсь, ты сказала это не так?
— Не так, но почти так. Короче говоря, я попросила предупредить меня заранее, чтобы я могла оставить столик получше. Он взял мою карточку, взглянул на нее и сказал, что будет очень рад. Потом он назвал себя, и мы обменялись рукопожатием. В общем, я сделала все, что могла, дальше оставалось только пасть перед ним ниц… — Элисон улыбнулась. — Ужасно, правда?…
— Расскажи мне остальное, хотя я, кажется, догадываюсь.
— Он позвонил два дня спустя. Когда я услышала его голос, со мной едва не сделался сердечный приступ. Я…
— Я видел его здесь?
— Нет, тебя в тот вечер не было.
— Жаль. — Я вовсе не был уверен, что мне действительно жаль. — Итак, что же случилось дальше?
— Как только он приплел в ресторан, он попался. — Элисон удовлетворенно кивнула, и я почувствовал себя тронутым. Какой же одинокой и ранимой она, оказывается, была!..
Очевидно, Элисон заметила, как изменилось мое лицо, потому что сказала:
— Да брось ты, я не в твоем вкусе. Тебе должны нравиться хорошие девочки — добродетельные, целомудренные, верные.
— Видела бы ты мою бывшую жену!..
— Мне бы хотелось ее увидеть. Билл, правда!
— Она бы тебе понравилась.
— А я? Я бы ей понравилась?
Я задумался:
— Нет.
— Нет? Но почему?
Джудит никогда не нравились слишком умеренные в себе женщины, но я не сказал этого слух.
— Ну, а вы с этим парнем вы будете встречаться снова? — спросил я.
— Да, — сказала Элисон. — Пожалуй, да.
— Значит, остальным можно не беспокоиться?
— Да. — Она кивнула, быстрым движением расплела и снопа скрестила ноги. — Остальных побоку!
Час спустя, когда я снова сидел за столиком № 17, в зале неожиданно появился Липпер. Как всегда, владельца ресторана везла в кресле на колесах сиделка — пожилая чернокожая женщина. Когда они проезжали мимо меня, Липпер внезапно нахмурился и притормозил, спустив ноги на пол.
— Ты у меня работаешь?
Я покачал головой:
— Просто я ваш постоянный клиент.
— Ага, хорошо, очень хорошо. Любишь бифштексы?
— Особенно ваши бифштексы «с вешалки».
— Превосходно! — Липпер придвинулся ближе. В ушах у него курчавились густые волосы, нижние веки обвисли, так что я видел их розовую изнанку. — Значит, люди все еще любят бифштексы!
— И всегда будут любить, мне кажется.
Он ткнул в мою сторону костлявым пальцем:
— Я тебя знаю. Ты — друг Элисон, как я слышал. В свое время, знаешь ли, я тоже любил с ней поболтать. Ты ведь адвокат, правильно?
— Что-то вроде того.
Он улыбнулся; зубы у него были как у старой лошади.
— Когда я был моложе, адвокаты работали в своих конторах, а не в… Впрочем, ладно. Элисон любит держать своих мужиков под рукой, чтобы за ними приглядывать, хе-хе! Я знаю ее уже много лет… Эта девка знает, как надо работать, вот что я тебе скажу!.. — Липпер огляделся по сторонам, словно кто-то вдруг позвал его по имени. — Теперь что?… Каждый умеет готовить бифштексы. Берешь коровье мясо, жаришь, кладешь на тарелку, трах — и готово! Конечно, в городе есть несколько первоклассных стейкхаусов — взять хотя бы «Смит и Воленски», бруклинский «Питер Люгер», «Кинз»… Особенно «Кинз» — просто чудо, что за ресторан! Во всех этих местах действительно подают превосходные бифштексы, но мы-то другие, мы — особенные. Когда-то давно, в шестидесятых, этим заведением какое-то время владел Си-натра. Ты знал об этом, сынок? Тогда здесь было полно девчонок, просто столпотворение какое-то. Девицы то появлялись, то исчезали, и конца этому было не видно… — Липпером, похоже, овладел приступ слабоумной старческой болтливости, когда все мысли, не сдерживаемые ни осторожностью, ни соображениями приличий, оказываются на поверхности. — Мы несколько раз ужинали вместе, я и Фрэнк. Он как только увидел этот ресторан, сразу сказал, что просто обязан купить что-то подобное. Может быть, он даже пел здесь несколько раз… — В возбуждении Липпер несколько раз ткнул себя пальцем куда-то в пах, словно проверяя, все ли там на месте. — Я тогда был совсем молодым парнем, еще моложе тебя. Кстати, тебе, наверное, интересно, почему мы себя не рекламируем? Нам это просто не нужно — у нас и так все отлично поставлено. Эта Элисон — она свое дело знает. Конечно, та комнатка внизу не совсем законна; я имею в виду — ее маленькое шоу не совсем законно, но она всегда была очень осторожна!.. До сих пор у нее не было никаких проблем. Элисон, конечно, рассказала тебе, в чем дело, правда? Главное, заинтриговать клиента, подцепить на крючок — для этого-то ей и нужно такое подробное вступление. Жаль, что я слишком стар; будь я помоложе, я бы тоже принял участие в этом представлении просто для того, чтобы попробовать. Допустим, я знаю, что это незаконно, но кому какое дело? Половина самых приятных наших поступков незаконна! Можете подать на меня в суд — вот что я говорю в таких случаях. Хватит ли у копов совести арестовать старого человека в инвалидной коляске? Отправить его в тюрьму?… А всего-то и надо — сказать кой-кому по секрету, что внизу у тебя есть особая комната, и людей потянет туда как магнитом. Эта комната… Впрочем, Элисон просила меня не болтать о ней. Как, ты говоришь, тебя зовут? Роджерс? У меня был знакомый врач по фамилии Роджерс, он лечил мне пальцы на ногах. Погоди-ка, я должен принять таблетку. У меня есть сигнальное устройство, которое пищит каждый раз, когда мне; пора…
Над его плечом появилась женская рука, она двигалась изящно и плавно, словно падающий лист; на мягкой, цвета молочного шоколада ладони лежала крошечная красная таблетка. Липпер схватил ее и сунул в рот; толстый язык мелькнул и, поддев таблетку, переправил дальше — совсем как опрокидыватель в кузове мусоровоза.
— Я могу глотать их не запивая, — похвастался Липпер. — О'кей, о чем мы?… Словно магнитом… Синатра… Ах да!.. Элисон, конечно, тоже знает. Она-то разбирается в мужчинах, вон как! У нас тут бывает много мужчин, и все самые лучшие, можно сказать — сливки. У Элисон тоже было мужиков порядочно. — Он наклонился вперед, положил свои узловатые пальцы на мою руку и добавил заговорщическим тоном: — Позволь мне дать тебе совет. Я знаю, что происходит, вижу, что она обратила на тебя внимание. Ты малый не глупый, поэтому тебе я скажу… Послушай старика, сынок, не западай на нее, понял? Я хочу сказать — не сдавайся, не делай из себя посмешище. Она хочет, чтобы ты сдался. Она будет играть с тобой, будет стараться найти твое слабое место. Дай ей повариться, покипеть; пусть начнет злиться, нервничать, вот тогда-то ты и нанесешь удар, понял? Ее возбуждают только те, кто не интересуется ею. Я видел это много, много раз. Парней, которые быстро сдаются и начинают объясняться в любви, Элисон терпеть не может. Она играет с ними, мучит их. О-о, она знает такие трюки, о которых большинство мужчин даже не слышали! — Глаза Липпера озорно блеснули, и на мгновение я увидел перед собой привлекательного молодого мужчину, каким он был когда-то. — Один очень богатый парень даже хотел застрелиться из-за нее, но я сказал: «У тебя хватит денег, чтобы купить столько баб, сколько тебе захочется. Разве на Элисон свет клином сошелся?» К счастью, он послушался моего совета и на несколько недель отправился на
