подробностями об остановившихся у нас знаменитостях. Я не решился его напечатать.
— Я об этом слышала.
— Неужели?
— Да. От некой леди по имени Джаззи.
Уилл закатил глаза:
— Еще один геморрой! Тоже сует свой нос туда, куда не просят. Сейчас она готовит подарочные комплекты к балу.
— Она мне об этом уже сообщила. Похоже, вы от нее не в восторге?
— Джаззи — это Джаззи. Спит и видит, как бы окрутить своего босса. Ведь он, по правде говоря, один из спонсоров бала. Недавно он начал выпускать линию одежды с гавайской символикой. По сути дела, подарочные комплекты — это и есть его рубашки и гавайские платья.
— Кажется, об этом она забыла упомянуть. А вы видели образцы его изделий?
— Нет, не видел. Но, как я слышал, это обычные рубашки и платья с гавайской символикой — ожерельями из ракушек. Как раз по нашей тематике. Я имею в виду бал.
— Для отеля, насколько я понимаю, этот бал очень важен?
Уилл энергично кивнул:
— После реновации это будет наше первое мероприятие такого масштаба. А еще этот бал очень важен для тех организаций, которые будут иметь непосредственную выгоду от вырученных средств.
— А что это за организации? — спросила Риган.
— Музей морских раковин и еще одна организация, называется «Мастера островов Алоха». Если в двух словах, это группа людей, которые собрались вместе и построили мастерскую для молодых талантов — художников, скульпторов, мастеров художественного промысла, — в общем, представителей гавайского народного искусства. Чтобы они могли приходить туда в любое время — для работы или просто пообщаться. Иногда у них в гостях бывают заезжие художники, еще они пытаются организовать что-то вроде профессиональных курсов. Вот почему продажа с аукциона королевского ожерелья так важна для них. Это покажет, что мы не забыли о наших корнях, не утратили наших традиций, что народное искусство живет и его секреты передаются от поколения к поколению. А теперь, когда нашли ожерелье королевы Лилиуокалани, у них там, в правлении, все просто обезумели. Теперь они хотят, чтобы мы выставили на аукцион оба ожерелья, хоть и пытаются действовать деликатно. Все-таки одно из них было обнаружено на шее утопленницы. Ко всему прочему, им еще надо убедить владельца музея передать ожерелья на аукцион.
Риган удивленно подняла брови:
— Я как раз думала отправиться туда сегодня утром. Посмотрим, может, мне удастся поговорить с кем-нибудь о том времени, когда было украдено ожерелье. Может, это к чему-нибудь приведет. Я почему-то уверена, что это ожерелье имеет самое непосредственное отношение к смерти Доринды. Если мне удастся выяснить, откуда у нее взялось это ожерелье, это поможет нам понять, как и почему она погибла.
— Неплохая мысль, — умирающим голосом согласился Уилл.
— А вы в это время не могли бы собрать все информационные бюллетени Доринды? Было бы любопытно на них взглянуть. — Риган снова опустила взгляд на газету. — Еще было бы неплохо получить копии этого журнала путешествий. Он называется «Райское блаженство». — Она взглянула на Уилла. — Вам известно, у кого она брала интервью для своих очерков?
Уилл пожал плечами:
— Это ведь ежемесячный журнал. Она успела опубликовать только одну статью; ее напечатали в январском выпуске. И работала над следующей. По-моему, она говорила что-то о том, что отправится для очередного интервью на Большой остров. Честно говоря, я этого журнала никогда не читал. Доринда была такая болтушка. Половину того, что она говорила, я пропускал мимо ушей. Но эту статью я вам раздобуду. У нас есть этот журнал — мы всегда держим несколько номеров в салонах красоты.
— Спасибо. Я вот что хотела у вас спросить: у Доринды был здесь свой шкафчик?
— Нет. Шкафчиками пользуются только те, кто носит униформу.
— В котором часу вы в последний раз видели Доринду в среду вечером?
— Что-то около половины двенадцатого. В тот вечер мы оба заработались допоздна. Она фотографировала гостей сразу на двух мероприятиях в отеле; еще, как обычно, заходила в бары и рестораны и спрашивала, не нужно ли кого-нибудь сфотографировать. Заглянула ко мне в кабинет, чтобы попрощаться. В руках у нее был фотоаппарат, а на плече, по-моему, висела сумка.
— И, разумеется, на ней не было никакого ожерелья.
— Не было.
— А ее сумку так и не нашли.
— Нет.
Риган отодвинула стул и встала:
— Возьму такси и поеду в музей. Полагаю, вы будете здесь, когда я вернусь.
Уилл уставился на нее расширенными, полными ужаса глазами:
— Конечно. Я никуда не собираюсь.
15
Риган добралась до Музея морских раковин за двадцать минут. Проезжая на такси по главной улице Вайкики по направлению к вулкану Даймонд-Хэд, она задумчиво смотрела в окно. Была пятница: еще одно солнечное многообещающее утро. Покупатели штурмовали лавочки и магазины; купальщики, устремляясь к пляжу, торопливо перебегали улицу, волоча за собой доски для серфинга. Океан заманчиво блестел, отливая синевой; было около двадцати семи градусов, и солнышко уже начинало припекать. В общем, типичный январский денек на Гавайском курорте.
Риган вдруг подумала о Доринде Дос. Похоже, у каждого сложилось о ней определенное мнение. Она, должно быть, была с характером, эта дамочка. Риган составила список людей, с которыми она собиралась поговорить о Доринде, но сначала было необходимо ознакомиться с ее бюллетенями, а также со статьей, напечатанной в журнале «Райское блаженство».
У здания музея, стоявшего на холме у самого пляжа, Риган заплатила по счетчику и вышла из такси. Место было весьма живописное, укрытое от любопытных глаз. На стоянке перед музеем было уже полно машин. Вход в музей был с обратной стороны. Пройдя по тропинке, Риган зашла внутрь, где молодая девушка, сидевшая на кассе, сказала ей, что музей еще закрыт и откроется только в десять. У девушки были длинные, блестящие иссиня-черные волосы, украшенные, по гавайскому обычаю, цветком орхидеи. Риган протянула ей свою визитную карточку:
— На самом деле мне бы очень хотелось поговорить с кем-нибудь об украденном ожерелье, которое было обнаружено на шее недавно утонувшей женщины. Насколько я поняла, оно было возвращено в музей.
Девушка внимательно посмотрела на Риган и прищурилась:
— Думаю, вам нужно поговорить с Джимми. Он конхиолог, владелец музея.
— Конхиолог?
— Специалист по ракушкам. Расскажет вам о них все, что вы хотели о них знать, и даже сверх того. Вы найдете его на склоне холма, у самого берега. Идите и поговорите с ним.
— Может, мне стоит подождать...
Девушка нетерпеливо махнула рукой:
— Да нет, чего там! Идите, идите.
— Ладно, спасибо. А как он выглядит?
— Большой, толстый, старый, почти совсем лысый. Сидит, скрестив ноги по-турецки.
Риган улыбнулась:
— А откуда вы знаете, что он сидит именно так?
— Потому что он всегда смотрит на свои подошвы. Он привык так много разгуливать по пляжу, что
