нее из-под носа увели ожерелье, которое она только что гордо демонстрировала. Услышав за спиной пронзительный вопль «держите их!», Бобби и Анна во все лопатки припустили к машине. Анна запрыгнула на водительское сиденье, но Бобби, почти успевшего забраться в салон, настиг громила-охранник и схватил за руку. Бобби ударил здоровяка в лицо свободной рукой, но тот, не растерявшись, двинул ему кулаком в зубы. Разъяренный Бобби изо всех сил толкнул его, что в обычной ситуации вряд ли возымело бы какой-либо эффект, учитывая телосложение верзилы, но тот поскользнулся на покрытой льдом дорожке, потерял равновесие и упал. Бобби мигом захлопнул дверцу, Анна ударила по газам, и машина с визгом сорвалась с места, пробуксовывая на обледенелом шоссе.
Разумеется, кража того ожерелья была ужасной глупостью, совершенной под действием импульса. Они ее не планировали, просто бродили по магазину, подыскивая какой-нибудь небанальный рождественский подарок для матери Анны. Та все время жаловалась, что они редко ее навещают, совсем о ней забыли. А тут, как на беду, эта старая курица, продавщица, зазевалась, и стащить ожерелье, сработанное из сапфиров и бриллиантов, оказалось уж слишком соблазнительным. Анна и Бобби, профессиональные воры, специализирующиеся на кражах драгоценностей, просто не в силах были устоять.
В результате для Бобби все закончилось очень печально: он лишился четырех передних зубов. До того случая каждая из тщательно спланированных и безупречно провернутых ими авантюр приносила им прибыли на сумму не меньше двухсот тысяч долларов, причем все бывало проделано так, что комар носа не подточит. Ожерелье из нануэтского торгового центра оценили всего в десять тысяч долларов, и оставшихся после окончательного расчета с доктором Фэйворманом денег едва-едва хватило на порцию газировки с сиропом.
Мать Анны жила в северной части штата Нью-Йорк. Они обещали навестить ее и по пути заехали за подарком в Нануэт. Объяснить ей, почему вдруг у них изменились планы и они не смогут встретить с ней Рождество, было уже само по себе испытанием, но истолковать отсутствие у Бобби четырех передних зубов было бы еще труднее. Анна и Бобби решили уехать на другой конец страны, тем самым максимально увеличив дистанцию между местом преступления и кабинетом стоматолога. Бросив взятую напрокат машину в Нью-Йорке, на одной из круглосуточных стоянок, они сели в автобус, следующий до Пенсильвании, где взяли напрокат другую — небольшой седан. Рождественский ужин был съеден на бензоколонке в забегаловке для дальнобойщиков. Бобби пришлось довольствоваться жиденьким супчиком и яблочным муссом. Когда они прибыли в Лос-Анджелес, то обнаружилось, что чуть ли не все жители города разъехались на рождественские каникулы. Им пришлось целую неделю проторчать в отеле, ожидая, когда же, наконец, вернется из отпуска разрекламированный доктор Фэйворман.
И все из-за какого-то дурацкого ожерелья, которое и прибыли-то им не принесло.
Бобби страстно желал, чтобы Шарки снова дал ему наркоз. Он был подавлен и до смерти напуган. В маленьком унылом процедурном кабинете не было ровным счетом ничего вдохновляющего, не считая, разумеется, баллона с веселящим газом, который теперь был ему недоступен.
— Однако ваш стоматолог не лишен таланта, — снизошел доктор Шарки. Склонившись над боковым столиком, он размешивал металлической лопаточкой какую-то массу неприятно серого цвета. — (Он похож на чокнутого профессора из кинофильма, решил Бобби.) — Где, вы говорите, у него клиника?
Я тебе ничего не говорил, подумал Бобби, но был вынужден ответить:
— В Нью-Йорке.
— Нью-Йорк, Нью-Йорк — это удивительный город… — пропел доктор Шарки. — Когда-то, давным-давно, мы с мамой и папой побывали там. Это была незабываемая поездка. Просто чудо!
— Угу, — промямлил Бобби.
— Если волею судеб я снова окажусь там, буду очень рад взглянуть на вашего стоматолога в действии. Он просто ас! — Шарки выпрямился. — Сейчас я поставлю вам временную коронку. По идее, она должна продержаться до вашего возвращения домой. А теперь пошире откройте рот…
Бобби крепко зажмурился, и доктор Шарки, навалившись на пациента всем телом, насадил коронку на обломок зуба. Потом он еще долго ковырялся у Бобби во рту, что-то подтыкая, подправляя и подчищая.
— Вуаля! — по прошествии ужасно длительного, как показалось Бобби, времени объявил доктор с сияющим видом. — Вот, взгляните.
Не без внутреннего трепета Бобби открыл глаза. Доктор Шарки поднес к его лицу карманное зеркальце. Бобби, состроив кислую мину, взглянул на свое перекошенное отражение, безжалостно освещенное мертвенным светом флуоресцентной лампы, и оскалился. Громоздкий нелепый комок, сляпанный из какого-то неопределенного вещества и похожий на перезрелое кукурузное зерно, зловеще выделялся на фоне остальных ослепительно белых зубов. Бобби с трудом проглотил крик ужаса и едва сдержался, чтобы не заорать благим матом, спрыгнуть с кресла и стереть доктора Шарки в порошок. На кого я похож! — в отчаянии подумал он. Но он прекрасно понимал, что не может закатить сцену. Слишком велик риск, учитывая, что на хвосте у него Джек Рейли.
Доктор Шарки выжидательно улыбался. Пауза явно затянулась. Наконец он сказал:
— Ну-с, я еще раз напоминаю вам, что это временная коронка. Если вы желаете, чтобы я поставил вам постоянную, буду только рад завершить работу. На ее изготовление уйдет некоторое время…
— Нет! — вскрикнул Бобби. — Огромное вам спасибо, но — нет. Мы улетаем в Лос-Анджелес, и я пойду к своему постоянному…
— Вы же только что сказали, что ваш постоянный доктор принимает в Нью-Йорке?
— Да, — кивнул Бобби. — Так оно и есть. Но сначала мы должны быть в Лос-Анджелесе. У нас там дела.
Господи, помоги мне выбраться отсюда, подумал он, сдергивая с шеи бумажный фартук.
— Большое вам спасибо, доктор Шарки.
— Возьмите кусочек этой цементной смеси, — посоветовал доктор Шарки. — Если коронка выпадет, хотя, по идее, не должна, тогда просто…
Если она выпадет, я буду на седьмом небе от счастья, злобно подумал Бобби.
Шарки отворил дверь в приемную:
— Ну-с, теперь моя мама о вас позаботится.
Увидев мужа, Анна вскочила с шаткого ядовито-оранжевого кресла. Один взгляд на Бобби, и она сразу поняла, что дела его плохи.
— Он уже освободился и готов идти, — ласково проговорил доктор Шарки, танцующей походкой приближаясь к конторке.
— Они заплатят наличными, — объявила матушка Шарки.
Доктор Шарки нацарапал что-то на бумажке и протянул листок матери:
— Мам, ты же знаешь, мы не принимаем наличные!
Мамаша невозмутимо кивнула; эту шутку она слышала уже бог знает в который раз.
— К нам едет еще один пациент без записи. Так что не убирай далеко свою драгоценную смесь. Еще один сломанный зуб.
— Похоже, сегодня у нас день сломанных зубов!
Анна быстро заплатила по счету и проследовала за подозрительно молчавшим Бобби к выходу. Они сели в машину, Анна включила зажигание и повернулась к мужу:
— Ну-ка, давай посмотрим.
В его глазах мелькнул безумный огонек. Он осторожно приподнял верхнюю губу.
Анна прикусила язык, чтобы не рассмеяться.
— По-моему, вполне… — начала она.
— А по-моему, просто кошмар! — завопил Бобби. — Я похож на крысу! Завтра же вылетаем в Лос-Анджелес!
— Нет! — отрезала Анна. — Ничего, несколько дней как-нибудь перебьешься. У меня для тебя отличная новость. — Она плавно тронулась с места. — Нам необходимо провернуть еще одно дельце здесь, в Ирландии. Для нашего полного счастья и… к великой досаде Джека Рейли, — со смехом добавила она.
— Но я хочу в Лос-Анджелес! — настаивал Бобби.
— Нет, Бобби. Послушай, послушай меня минутку. Недавно в подвале одного дома обнаружили подлинные кольца Кладда…
А в это время у себя в клинике доктор Шарки, весьма довольный собой, наливал себе чай в чашку из разрисованного трилистниками термоса.
— Как там папа? — спросил он матушку, которая на этот раз увлеклась передачей, посвященной тому, как украсить дом.
— Недавно я к нему поднималась. Он держится молодцом.
Наверху, в семейной гостиной, сидел, притаившись у окошка, глава семьи, Симус Шарки, практически не видимый с улицы. Он проводил дни, почитывая детективные романы и наблюдая за смельчаками, переступавшими порог клиники его сына. С тех пор как шесть лет назад один умник, заскочивший к ним без записи, удрал, не заплатив, Симус поставил себе за правило записывать номера, модели, марки машин всех посетителей, а также свое впечатление об их внешнем виде, манерах и тому подобном, то есть вел своего рода досье.
Слишком уж много нынче развелось нечестных людей, думал он. Излишняя осторожность никогда не повредит. За ужином он с удовольствием слушал обо всех чудаках, которых Дэнни вылечил за этот день. Сын рассказывал о них так много интересных и забавных историй! Симусу не терпелось узнать о той парочке, которая только что отъехала, но он почему-то не думал, что их история будет особенно забавной: стоило им только сесть в машину, муж сразу начал орать на жену.
Симус подался вперед и увидел, что у входа в дом затормозила другая машина и пожилая женщина, поддерживаемая под руки двумя молодыми людьми, не без труда выбралась с заднего сиденья. Ему показалось странным, что эта неброско одетая, но элегантная и явно зажиточная молодая пара заехала в их камыши, да еще на такой разбитой колымаге. Симус протянул руку за блокнотом и ручкой, лежавшими рядом на столике. Уже во второй раз за сегодняшний день.
Пока я здесь, им не нужна никакая камера наружного наблюдения, не без гордости подумал он. Наш малыш Дэнни так заботится о нас, и я тоже хочу быть ему полезным. Кто его знает? Может, когда-нибудь, в один прекрасный день, даже после моей смерти, он скажет мне спасибо за мои записи.
25
Киф Уотерс с самого утра сидел в офисе. Всю прошлую ночь он так и не сомкнул глаз, расстроенный тем, что Джейн и Джону Доу удалось-таки испортить Джеку медовый месяц. Умру, но выслежу и поймаю этих мерзавцев, мысленно повторял он.
Результаты запроса по кредитной карте, которой Доу расплачивались в замке Хеннесси, его нисколько не удивили. Еще один случай так называемой «кражи личности». Месяц тому назад Доу, воспользовавшись номером карточки социального страхования некоего Эрла Нортона, заказали на его имя кредитку с требованием выслать ее на абонентский ящик почтового отделения в Сафферне. А от Сафферна до Нью-Йорка — не больше часа езды.
Получается, они были здесь совсем недавно, подумал Киф. И теперь они никогда больше не переступят порог этого почтового отделения. И наверняка они уже спустили не меньше половины суммы с кредитной карточки. Киф тяжело вздохнул: кражи личности становятся в наши дни настоящей эпидемией, значительно облегчая жизнь таким проходимцам, как эти Доу.
Киф еще раз просмотрел материалы дела. Начиная с того скандального происшествия в Метрополитен-музее, Доу педантично оставляли свои визитки после каждого ограбления — будь то в Чикаго, Майами, Бирмингеме, Далласе, Атланте, Лондоне, Сиднее… Сомневаюсь, что они полиглоты, подумал Киф. Похоже, эти авантюристы наиболее комфортно себя чувствуют в англоязычных странах и городах. Парижане, молите Бога, чтобы этим двоим не пришло в голову начать брать уроки французского.
