это псих-одиночка, то мы его никогда не найдем, — устало вздохнул Хартман.
— Я проверил дела семьи в налоговом управлении и поглядел их банковские счета, — сообщил Арвидсон. — Похоже, семья жила на грани прожиточного минимума. Все их доходы тратятся на содержание усадьбы и хозяйства. Их «опель» такой старый, что вряд ли стоит одной мойки. Непонятно, как машина прошла техосмотр.
— Знаю, — отозвался Эк. — Я разговаривал с автомехаником в Нюнэсхамне. По его словам, талон техосмотра был домашнего производства — умелые руки, ха-ха. А что есть на этого Вильхельма в нашей базе данных?
— Там есть судебный спор об аренде участка земли, на которой стоит его рыбацкий домик. Еще есть жалоба на совершенный им акт вандализма в рыбацком поселке. Суд он проиграл и, судя по всему, взбеленился. Кроме того, в семьдесят восьмом году он получил условный срок за избиение ребенка с нанесением тяжких телесных повреждений. Эта статья стала уголовной только в семьдесят девятом. Иначе бы он так легко не отделался. У Моны Якобсон, кроме двойняшек, есть еще один сын, рожденный до брака с Вильхельмом. После того, как Вильхельм избил его, мальчика поместили в приемную семью. — Голос Трюгвесона сел. Рассказать о телесных повреждениях, зафиксированных на тех фотографиях, было выше человеческих сил.
— Я тоже читала это дело, — отозвалась Мария. — У мальчика был констатирован вывих плеча и воспаление легких после того, как его вниз головой окунули в грязную поилку для скота. А при виде ран на теле мальчика, которые видны на фото, наворачиваются слезы.
Трюгвесон подошел к окну, открыл его и зажмурился. Так, спиной к остальным, дышалось легче. Надо было отказаться от расследования, но он никак не мог себя заставить это сделать до сих пор. Что он тогда скажет Лиллемур?
— По-моему, многое говорит о непреднамеренном убийстве, — сказал Хартман. — Жертва заходит в рыбацкий домик по чистой случайности. Там неожиданно застает кого-то и получает удар по голове. Но зачем этому кому-то было забираться в рыбацкий домик? Там и брать-то нечего.
— Может, у Якобсона там была назначена какая-то встреча? — предположил Арвидсон.
Трюгвесон опять сел за стол. У него на спине стало расплываться темное пятно пота. Его била дрожь. Все время хотелось оставить это расследование и уйти прочь из кабинета. Ночью Лиллемур ушла из дома. Когда он проснулся в полночь, ее рядом не было. Завтрак он есть не стал. Он просто сидел в кухне, размышлял, но так ничего и не решил. Сейчас он думал, где она может быть.
— Версию, что Якобсон взял по дороге попутчика, рассматривать нет смысла. Я раньше сама так думала, но это не вяжется с тем, что он был убит в рыбацком домике, — сказала Мария, заметив, что грызет ноготь большого пальца — дурная привычка, дававшая о себе знать в трудных ситуациях. — Наверно, нужно в первую очередь отследить родственников и ближайших знакомых. Я согласна с Хартманом: если это неизвестный, действовавший под влиянием минутного настроения, то мы его вряд ли найдем. Вопрос в том, станет ли чужак тратить столько усилий, чтобы спрятать тело? Ведь в каком-то смысле Вильхельма похоронили как предводителя викингов.
— Что мы делаем дальше? — Трюгвесон поставил локти на стол и подпер голову руками. — Арвидсон и Эк, опросите ближайших соседей. Это сверхурочные, конечно, но ничего не поделаешь.
— После десяти лет работы иллюзий уже не остается. — Арвидсон встал из-за стола. — Я собирался на экскурсию в пещеры, но, видно, туризм придется перенести на потом. Слава богу, не успел купить билет. Поскольку дело, вижу, затягивается.
Если проживешь вместе больше двадцати лет, то не можешь не переживать, когда все валится в тартарары. Трюгвесона эта ноющая боль не оставляла целый день. Он видел, что Хартман недоуменно поднимает брови, видя его безынициативность и неспособность сосредоточиться. Трюгвесон сорвал раздражение на стажере на проходной, его взбесила дотошность и осторожные вопросы насчет дальнейшего места службы. Сейчас Трюгвесон об этом жалел. Из чистой вредности он порекомендовал молодому человеку продолжить карьеру сторожем на складе велосипедов. Теперь парень точно нажалуется остальным коллегам и встретит сочувствие. Старый хрен Трюгвесон, скажут, этому старперу давно пора на пенсию. Зря он это все затеял.
Лиллемур его бросила, осталось только разделить имущество, но когда это будет — неизвестно. Нельзя жить бок о бок молча, рано или поздно наступит взрыв. Проснувшись, он нашел на кухне серебряный браслет и обручальное кольцо — и даже не удивился. Он ожидал чего-то подобного. Фактически он ощутил облегчение. Она наконец высказалась, хоть и без слов, выразила свое мнение. Вынесла его на свет, выложила на кухонный стол. «Я не хочу так больше жить». Но не стала дожидаться его ответа. Видимо, и так все ясно. Пожалуй, все к лучшему. Тем не менее уснуть ему больше не удалось. А утром постель показалась ему кричаще-пустой. Вопреки здравому смыслу он вслушивался, ожидая, что ключ повернется в замке, что послышатся шаги — но напрасно. Рассвет уже пробивался сквозь шторы, а он так и не заснул. Пора было вставать и снова идти на работу.
Глава 31
— Не удивлюсь, если кто-то из сыновей пристукнул папашку. Ведь было за что? — Арвидсон остановил машину у торгового центра в Клинте, так как Эку понадобилось купить себе носки.
— Детей били во все времена. Но часто ли это приводило к мести и убийству? Нет, я так не думаю, — ответил Эк.
— Не знаю. Возможно, тот, кто испытал в детстве побои, и не набрасывается на отца, но в большей степени расположен решать конфликты при помощи насилия.
— Но так ведь было всегда?
— Юридический термин «насилие по отношению к детям» существует не так давно. А детоубийцы были спокон веков, бывало, что матери убивали собственных младенцев, но это в те времена, когда дети считались собственностью родителей. Однако о насилии по отношению к детям начали говорить не раньше, чем появилась возможность осмотреть скелет при помощи рентгена. В сороковые годы прошлого столетия стали говорить о синдроме Каффи.
— Он был врачом-рентгенологом?
— Да, вместе со своим коллегой он изучал переломы рук и ног у детей, а также мозговые кровоизлияния. Переломы имели разные стадии заживления. При этом можно было исключить сифилис, цингу и рахит. Тогда полагали, что нашли новую болезнь: синдром Каффи. Дети были бледные, истощенные, у них была высокая температура и анемия. Странным было то, что в больнице пациентам становилось лучше, их отправляли домой, но они возвращались в больницу в гораздо более тяжелом состоянии. И только в пятидесятые годы признали правду: все дело в регулярных побоях, а не в загадочной болезни.
— Странно, что дети не рассказывали правду.
— Боялись или им не верили. Правда неприятна, особенно когда нужно сделать из нее выводы и принять меры.
После того как Эк выбрал пару носков с лосями и пару с кроликами, они поехали дальше в Эксту. Лосей на Готланде нет, но можно купить носки с их изображением. Лоси для Готланда — экзотика. Трюгвесон рассказывал, что несколько лет назад сюда завезли косуль. Получился чистый импорт дорожно- транспортных происшествий с дикими животными в регион, где раньше таких аварий не было.
К вечеру небо прояснилось, и вода, собравшаяся в выбоинах асфальта, стала розовой от теплых лучей вечернего солнца. Закат был невероятно красив, эта игра красок — компенсация за пасмурный день, подумал Арвидсон.
— Его, может, нет дома, — сказал Эк, когда они постучали в дверь Хенрика Дюне. В доме было темно, но на дворе стоял и экскаватор Хенрика, и его «мерседес».
— «Мерс», разумеется, на дизеле. Но хозяина его дома нет, — усмехнулся Эк.
— Интересно, сколько времени займет ремонт дороги в Тофте? — Не успел Арвидсон захлопнуть за
