через десять минут, когда по сценарию он должен воскреснуть, обнаруживается, что его в самом деле обезглавили. Это то, что рассказывают все. А теперь, как умный здравомыслящий человек, к тому же адвокат, скажите — разве это не естественно, что в такой ситуации мы хотим знать все до мельчайших подробностей про этих восьмерых и про всех, кто с ними хоть как-то связан?
— Вы хотите сказать, то есть вы предполагаете… Надеетесь, что-нибудь да всплывет?
— Вот именно. Вы же понимаете — если что-то есть, оно обязательно, неминуемо всплывет.
— О господи! — простонал Ральф. — Как же я утомился! Ну, что вы там спрашивали? Разговаривал ли я с Камиллой с тех пор, как мы оба приехали в Южный Мардиан? Ну хорошо, разговаривал. В воскресенье, после церкви. Она просила меня, чтобы я не делал этого, но я не смог, потому что видеть ее в церкви было выше моих сил.
— Причина была только эта?
— Она была очень расстроена. Наткнулась в роще на Эрни с его мертвой собакой.
— Боже праведный! — вырвалось у Аллейна. — Прямо Баскервиль-холл какой-то, а не Южный Мардиан…
Ральф усмехнулся:
— Да уж, Шерлок Холмс был бы здесь как нельзя кстати… Это Лицедей застрелил собаку, потому что, как он говорил, она была больна — и, бог свидетель, это сущая правда. Но Эрни прямо озверел, и это очень напугало Камиллу.
— Где вы ее встретили?
— Возле кузницы. Она выходила из рощи.
— Лицедей вам по дороге не попадался?
После довольно долгого молчания Ральф сказал:
— Попадался.
— Как вы думаете, он догадался о ваших намерениях по отношению к его внучке?
— Думаю, да.
— И какова же была его реакция?
— Был недоволен, — нехотя проговорил Ральф.
— Он придерживался таких же взглядов, как и она?
— Примерно.
— Вы говорили об этом?
— Сначала он прогнал Камиллу.
— Можете вы передать мне дословно, что было сказано?
— Нет. Это не имеет никакого отношения к его смерти. Это была беседа личного характера.
Фокс задумчиво уставился на кончик своего карандаша, доктор Оттерли деликатно прокашлялся.
— А скажите мне, — неожиданно начал Аллейн, — этот костюм, что вы надевали, когда играли Бетти, — это что, какой-то кринолин времен каменного века, да?
Ральф ничего не ответил.
— Может, я это сам придумал или кто-то говорил мне, но мне кажется, что его иногда использовали как прикрытие? Накрывали им какую-нибудь девицу, чтобы незаметно ее утащить? А может быть, отсюда и пошло выражение «девушка-невидимка»? — весело предположил он. — Или просто — «человек- невидимка»?
Ральф затараторил:
— Наверняка раньше случалось что-нибудь подобное, но вообще-то мне непонятно, как им удавалось кого-либо утащить. Ведь руки находятся поверх юбки.
— А мне показалось, я заметил по бокам прорези.
— Ах да… Но если тот, кого тащат, сопротивляется…
— А если предположить, — сказал Аллейн, — что жертва не сопротивлялась?
Дверь открылась, и вошла Трикси с двумя огромными ведрами, полными угля.
— Вы уж извиняйте, сударь, — мелодично зазвенел ее голос. — А ну как помираете тут от холода. Этого чертова мальчишку никогда не дождешься, когда он нужен.
Ральф сделал движение к ней, чтобы помочь, но потом передумал и с солидным видом выпрямился.
Аллейн шагнул к девушке.
— Это слишком тяжело для вас. Давайте помогу.
— Да ничего, сударь, не беспокойтесь.
Она была проворнее его. Одно ведро она поставила на коврик, а затем точным и быстрым движением отсыпала из другого в камин добрую половину. Рыжие волосы Трикси были собраны сзади в пучок. Аллейну она напомнила пейзанку с картины Брейгеля. С легкостью выпрямившись, девушка повернулась к ним. Ее простое грубоватое лицо, казалось, хранило свои секреты и было по-своему, привлекательно.
Взглянув на Ральфа, она расплылась в улыбке.
— Что-то вы неважно сегодня выглядите, мистер Ральф… — сказала она. — Понимаю — вчерашний кошмар всех нас выбил из колеи…
— Я в порядке, — пробурчал Ральф.
— Что-нибудь еще нужно, сударь? — сладким голоском осведомилась Трикси у Аллейна.
— Пока ничего, спасибо. Попозже днем, когда вы будете не слишком заняты, я задам вам пару вопросов.
— А и задавайте, — сказала она, — ежели надо, отвечу. — Она во весь рот улыбнулась Ральфу Стейне. — Правда же, мистер Ральф? — пропела она и вышла, размахивая пустым ведром.
— О господи! — вырвалось у Ральфа, и, прежде чем кто-либо успел что-то сказать, он стремительно вышел и захлопнул за собой дверь.
— Догнать? — Фокс привстал с места.
— Пусть идет.
Они услышали, как хлопнула входная дверь.
— Вот это да! — негромко воскликнул доктор Оттерли. — Такое мне, если честно, и в голову не приходило!
— Думаю, что Камилле тоже, — сказал Аллейн.
Глава 8
Вопрос истины
Когда пришло время закрываться на перерыв, Трикси опустила и заперла ставни. В бар для гостей зашел Саймон Бегг. На стене у выхода висел телефон, а Бегг как раз собирался позвонить своему букмекеру. Очень уж ему хотелось узнать результаты забега в Сандауне. Тевтонский Танцор был явным аутсайдером. Саймон поставил на него гораздо больше, чем мог себе позволить в случае проигрыша, и уже сейчас начинал подумывать, что если так случится, то виновата во всем будет миссис Бюнц. Впрочем, так считать было бы и глупо, и некрасиво.
Уж кого-кого, а ее — миссис Бюнц — он сейчас меньше всего хотел бы видеть, и по многим причинам. Но, как бывает по закону подлости, первой, кого он встретил в баре, была пожилая немка. Похожая на какую-то встревоженную нахохлившуюся птицу, она сидела перед камином и то и дело шмыгала носом. В руках она держала свои неизменные потрепанные заметки.
Но как бы там ни было, она купила у Саймона машину, а возможно даже, вдохновила его на блестящую победу в скачках. В какой-то степени они стали деловыми партнерами. Поэтому он попытался изобразить обычную веселость:
— Привет от старых штиблет! Как поживает наша миссис Бу-бу?
— Плохо. Схватила жуткую простуду. Кроме того, вчера вечером я пережила страшный чок! Ужасный,
