– Это твоя плата! – крикнула ей Ася. – Потом расплатятся Клара, Генрих, Кенар... Вам нельзя жить.
Раиса захлебывалась, ледяная вода быстро сделала свое дело. Ася долго смотрела на полынью, пока не убедилась, что Раиса не выплывет, потом пешком отправилась в город.
Отлежалась на квартире Варвары Даниловны и однажды уехала из города. Сделала пластическую операцию, изменив лицо, и занялась исправлением фигуры. Она убирала лишнюю стройность, пила пиво со сметаной и ела калорийные продукты, чтобы поправиться – это оказалось, как ни странно, сложнейшей задачей. Одновременно занималась на тренажерах, приобретая спортивную крепость, упражнялась в стрельбе. Того, что Ася забрала из сейфа, было достаточно, чтобы жить безбедно. Накануне убийства Леонид положил в сейф крупную сумму денег, ему вернули долг, друг Маркова не хотел переводить деньги через банк, отдал наличными. Ася купила новые документы, удачно вложила деньги, ведь она кое-чему научилась у мужа. Ее беспокоили две вещи – глаза и голос, по которым можно легко узнать человека, как бы он ни менял внешность. Цвет глаз Ася исправила цветными линзами, а голос скорректировала путем очередной операции. Четыре года потратила на подготовку, работала, лепила горшки, чтобы чем-то занять себя и получать деньги. Два с половиной года назад она вернулась в город как Илона. И осуществила первый этап – подобралась к Энсу. Он был ей нужен, чтобы приблизиться к Кривуну, Кларе и прочим.
Глава 32
– Я рассказала тебе эту душещипательную историю, чтоб ты не думал, будто я чокнутая, – посмеиваясь, сказала Илона-Ася. – И запомни: я ни в чем не раскаиваюсь. А главное – ничего не боюсь. Ни вашей тюрьмы, ни смерти. Когда я в них стреляла, они знали, кто это делает. Только на протоке я не всем открылась, там ломали очередную жертву, я немного опоздала.
– Знаю. Валерия случайно попала под трамвай и погибла.
– Случайно, – хмыкнула Ася. – А четыре года назад начальник ОБЭП тоже случайно застрелился? Или он сдуру пустил себе пулю в лоб? Нет, Гитис, его жену тоже ломали, она стала послушной рабыней, предательницей и шпионкой, работала против мужа, выведывая у него рабочие тайны, как я в свое время. А потом попала в дурдом. Могу привести несколько примеров только в этом городе, а они работали по всему региону. У них четко разграничены сферы деятельности, каждый отвечает головой за свой участок, за нерадивость наказывают даже смертью. Психологическая обработка жертвы проходит по единому сценарию, а жертвами становятся жены, сестры, матери, братья тех, кто им нужен.
– Были случаи, когда не ломались? – спросил Валдис. Он уже забыл, что ждет не дождется коллег.
– Конечно. Но в этом случае их убивали.
– Почему никто не обращался к нам? Например, ты?
– Стыд мешал. Патологический стыд и страх, что всю грязь обнародуют. Ведь были видеозаписи. Представь, показывают кассету мужу, а там его жена сама отдается тому же Фалееву. Потом он даже не заметит, что другие мужчины насилуют ее, для него она станет грязной потаскухой. Стоны от боли легко принять во время секса за стоны наслаждения. А если это увидят знакомые, друзья, дети? И потом, работал фактор отупения, раздавленности, когда человек становится послушной машиной.
– Ну а Кривун, Энс, Роменская какую роль играли?
– Роменская стояла на ступеньку выше Клары. Жуткая гадина. Когда не удавалась ломка, жертв держали у нее в подвале, освобождая пресс-хаты для следующих. Над ними издевались, избивали, то есть продолжали ломать, потом там же кончали, а в это время Роменская наверху пила с дружками. Кривун – генератор идей, разрабатывал план, ведь каждая жертва имела свои особенности. Так вот, Кривун изучал будущую жертву, выискивал ее слабые места. Потом налаживал контакты с клиентом, например, с моим мужем, ставил ему условия. Он же прятал концы. Кривун каким-то образом получал предприятия и другую собственность жертв. Думаю, через жен-шпионок, потом будто бы дарил их Энсу, тот продавал, а деньги делились. Кажется, было так.
– Почему он дарил, а не продавал за пять рублей?
– Пять рублей – подозрительно, органов, которые могли заинтересоваться дешевизной, они боялись. Я специально не вдавалась в тонкости, мне они неинтересны, к тому же их слишком много, поэтому точно не смогу рассказать. А Энс... Банк моего мужа стал его собственностью, я же сама воровала чистые бланки с печатями и подписями мужа, а туда вписывай, что подлая душа пожелает.
– Значит, ты приехала в гостиницу...
– Ну, конечно. Я ведь заказывала номер Мирону. Он удивился, когда я постучалась к нему, а потом удивился еще больше. Главную змею он не разглядел под одеялом. Мирон сотрудничал с бандой добровольно, он был своим. Им нужны новые банки, чтоб через них проворачивать крупные незаконные операции, заодно обворовывать иностранных партнеров, если таковые имелись. Для этого нужен был не только банк, но и его хозяин. Когда средства рассредоточены, трудней поймать мошенников. Или если один банкир погорел, то есть другие. Бандитов не сдавали, потому что их боялись.
– Ужей и резиновых змеек ты подбрасывала для них?
– Ну не для вас же, – рассмеялась Ася. – Это была моя шутка. Знаешь, смотреть, как твари дрожат от страха, тоже кайф. Клара просто в комок ужаса превратилась. Мне никак не удавалось поймать ее одну, у нее появился мужик, и моя Клара нечаянно влюбилась. Очень смешно. Мне надоело ее караулить, я надумала открыто к ней зайти, она знала меня как спесивую жену Энса, но не узнала во мне Асю. А тут вдруг Клара выносит мусор, я прошмыгнула в квартиру, а она не услышала. О, какое незабываемое впечатление произвело на нее мое появление. Я открылась ей, потом выстрелила и ждала, когда она подохнет. Странно, они все, терзая других, сами не хотели умирать, представляешь? Ну, все, Гитис, мне пора.
Ася повесила через плечо сумку, открыла окно.
– Погоди, – становил ее Валдис. – А Бамба?
– Бамба отморозок, как Канарейка и прочие. Приближенное лицо к Махмуду Бекову. А Махмуд – главарь, который косит под бизнесмена и даже любит играть в благородство. Он забирает львиную долю всех доходов, все у него в подчинении, даже Энс. Был. Но Мирон наивно считал себя свободным и независимым. Последние полгода Махмуд облюбовал загородный дом, в котором мы с тобой встретились. Дом они тоже отняли, есть подставной хозяин. Не знаю, может, Махмуд решил себе его забрать, может, намерен продать, а может, это будет новая пресс-хата.
– Твой сын знает, что ты его мать?
– Нет, конечно. Я просто добрая тетя. Меня могут убить, зачем же мальчику наносить травму? Да, чуть не забыла! Не трогай Варвару Даниловну. Она ничего не знает, но, думаю, догадывается. К тому же Варя замечательный человек, ей и без вас досталось, дайте женщине пожить спокойно. Пока, Гитис. Ключик вот, а твой ствол там. – Она указала на порог. – Удачи тебе в моей поимке.
Рассмеявшись, Ася выпрыгнула в окно, а Валдис остался один. До ключа дотянуться не смог, присел на плиту и ждал минут десять. Наконец разлаялась соседская шавка. Послышался скрип входной двери. Распахнулась дверь – оттуда высунулись два дула.
– Вы из Африки добирались? – громко возмутился Валдис. – Я же говорил: срочно на дачу!
Вошел Адам, за ним еще двое, шарили глазами по комнате, словно попали в темный лес, ничего не понимая.
– А ты что тут делаешь? – задал дурацкий вопрос Адам.
– Отдыхаю, не видишь? – шмыгнул носом Валдис.
– А где... – Конечно, его интересовало, где Илона.
– Сбежала.
Вдруг Адам, рассмотрев, что Валдис прикован наручниками к трубе, начал неудержимо хохотать, он икал от хохота, ему вторили два милиционера.
– Придурки, – обозлился Валдис. – Ключ дайте!
За неделю история с Валдисом обросла анекдотами. Ну, как же: такой крутой опер, а его приковали наручниками к газовой трубе. И кто? Баба! Приковала и сбежала! Один дурак из новичков рассказал Валдису сплетню, как это якобы происходило. Будто Гитис ворвался в дом, завязалась ожесточенная борьба, Илона скрутила его, потом приковала. Повествование перемежалось типично ментовскими шуточками, над которыми сам же рассказчик и хохотал. Валдис слушал его спокойно, скрестив на груди руки, а потом всего один раз заехал в пятак рассказчику. Тот, эдак красиво взмахнув конечностями, как в балете, отлетел назад и больше не повествовал о дачном инциденте. Но Валдис
