Возле войны

всему помашем ручкой
мы не умрём не плачь мне обещали
что будет дождь плыть по реке на запад

что я хотел тебе сказать уже не помню
а вот сварю нам кофе и на запах
потянутся глазастые стрекозы
слепые ласточки сквозные переулки

трави мне кровь терпеньем повилики
истерикой репейника и славы
скажи нам жить сегодня и вовеки
хотя бы до утра
а там посмотрим

,

* * *

вот так всегда
падает
и разбивается
только придумаешь выстроить себе реку повыше
выше неба
падает и разбивается
вниз по течению к дельте туда где по берегам
ещё не повытоптали ковыль и золотая рыба
клюёт на хлеб или просто поговорить но сразу
выскальзывает из рук падает и
разбивается
ну разве не странно скажи
осколков гораздо больше всегда
чем было посуды можно даже
сложить слово вечность
получить весь свет и пару новых коньков
только руки мёрзнут пальцы не слушаются время
чиркнуть спичкой о стену успеть
увидеть как во вчерашних комнатах задёрнуты шторы
здесь до сих пор никого не ждут
одна из них вяжет вяжет все остальные
помнят меня по именам загибая пальцы
в ночном коридоре госпиталя в Кандалакше
в пустой общаге после нового года
после всего на кухне в подъезде в лифте
в последний раз
только руки мёрзнут губы не слушаются выговорить
смотри
падает не успеваю и разбивается

,

* * *

весь голос выдохся вся тополь за окном
стоит светла как сорок лет стояла
вся улица всё время об одном
как мало остаётся нам так мало
что улица всегда не до конца
и помнишь до сих пор неповторимо
скажи им что не разглядел лица
а судьи кто времён паденья Рима
держите меня семеро я прав
на этот раз и впредь и между прочим
я был солдат я вызубрил устав
в любой графе готов поставить прочерк

в любой: не здесь ни страха ни стыда
не помню никому не пожелаю
нет не люблю

и тополь навсегда

вон там

стоит и смотрит как живая

,

* * *

остаётся дым
по стене плывёт виноград
всё идёт как надо погода в меру капризна
всеми крыльями птицы бьются в последний сад