Небо недвижно висит.Господи! И умирая,Через полвека, едва льЭтого мертвого краяЯ позабуду печаль.1920ВАГНЕРIIТуман, туман… Пастух поет усталоИсландский брег. И много лебедей.«Где ты теперь? Белей, корабль, белей!Придешь ли ты ко мне, как обещала?»Так, медленно, Надежда умирала,И тенью Верность реяла над ней,Еще цепляясь за гряды камнейИ бархат горестный немого зала.Так, в медной буре потрясенных трубЕще о нежности звенели струны,И бред летел с похолодевших губ,И на скале, измученный и юный,Изнемогая от любви и ран,Невесту, как виденье, ждал Тристан.1918* * *Я влюблен, я очарован.ПушкинПроходит жизнь. И тишина пройдет,И грусть, и по ночам тревога,Но, задыхаясь, нежность добредетБез сил до смертного порога…Так он не вскрикнул и не поднял глаз,Веселого не молвил слова,Когда комета встала в первый разВ шелку багровом — Гончарова.Но рокот арф, ночь, и огни, и бал, —Все говорило: нет спасенья.И понял он, и мне он завещалТот блеск кровавый и мученье.* * *Гуляй по безбрежной пустынеПод нежные трубы зари,Пей воздух соленый и синий,На синие волны смотри.Пусть остров и радуга снится,А если наскучили сны,Не девушка, нет — Царь-девицаПридет из хрустальной страны.Но это не жизнь. И когда жеНад бледно-неверной волнойТы парус опустишь и скажешь«Довольно. Пора и домой»?1916* * *Качается фонарь. Белеет книга.По вышитым подушкам бледный свет,И томный вздох: «Ах, как люблю я Грига,Ах, как приятен этот менуэт».Но белым клавишам роняя думы,Любовь свою и домыслы свои,Ты слышишь ли, каким унылым шумомОни, желанные, заглушены?1918ПО МАРСОВУ ПОЛЮ
