– Вряд ли, – успокоил его Винс, – слишком многим они рискуют.
– Ну так кто же? Кто?
– Не знаю, Сид. Единственный, кто приходит на ум, это Саймон Гулд, но он уже на том свете.
– Да уж, он кормит крабов на Клэктон-вей, если от него вообще что-нибудь осталось. Мы ведь сами его туда спровадили!
– Пришлось. Он мог развалить всю систему.
– Да уж, первоклассный был негодяй, настоящая акула.
– Может быть и такое, – допив кофе, сказал Винс, – что вся эта неприятная история к тебе не имеет ровным счетом никакого отношения. Мы же ведь до сих пор ничего не знаем.
Но ни он, ни Сид не особенно в это верили.
Сид лежал в постели. За окном бушевала гроза, в стекла горстями швыряло дождевые капли. Кто же подбирается к нему, кому могло понадобиться сотворить с ним такое? Все было гладко с тех самых пор, когда Саймон Гулд – даже сейчас Сиду пришлось сделать над собой усилие, чтобы хотя бы про себя произнести это имя, – с тех самых пор, как они разобрались с Саймоном. Несколько дней он был реальной угрозой, но в конце концов им удалось с ними поквитаться. С каждым персонально. Они расплатились сполна.
Ну так кто же? Кто еще пытался ему угрожать?
Питер Белл. Он и впрямь этого хотел и понятия не имел, что его за это ждет. Торчал перед «Звездным баром» в Белгравии и хвастал, распинался перед тамошними идиотами, что Сид был, да весь вышел, плюнуть и растереть. Он стоял там и разглагольствовал о том, как он теперь будет хозяйничать, а они подъехали на лимузине, опустили стекла и всадили в него больше свинца, чем было выпущено за всю Первую мировую войну. Сид любил вспоминать тот день.
Тони Кампизини. Неужели опять возникает эта рвань? – подумал Сид. Пытался стравить нас с ребятами из южного Лондона – разыгрывал из себя двойного агента, рассчитывал поживиться за их счет. Ха! Фил как следует затарил его «Астон-мартин», и, стоило Кампизини включить зажигание, раздалось «ба-бах»! Разнесло к чертовой матери на мелкие клочки. Даже похоронить было нечего. У Сида где-то до сих пор лежала видеозапись того взрыва. Может, найти ее и прокрутить разок? Наверняка это поднимет ему настроение.
Деляга Деннис. Тот еще прохвост. Сколько услуг оказал ему Сид, и как он за это ему отплатил! Зарвался, решил убрать Сида с помощью двух итальянских недоумков. Убить Сида! Затем он собирался объявить главой себя. Ха! Маленькая птичка заранее дала знать, что должно произойти, Сид устроил несколько утренних рейдов, они схватили всех троих, и не успели те понять, что происходит, как их пожрало пламя плавильной печи.
Но Саймон Гулд!
Сид хотел сделать его своим преемником. Относился к нему как к родному сыну. Не имел от него никаких секретов. Ну почти никаких. Он собирался возглавить предприятие, а Сида отправить на отдых, хотя Сид вообще-то не испытывал в этом потребности. Сид готов был сделать для него все, что угодно.
Оказалось, что Саймон снюхался с братьями Гамбьятти из Нью-Джерси. Сказал им, что Сид одряхлел, что у него нет перспектив и что он больше не пользуется в Лондоне ни авторитетом, ни преданностью. И ему почти поверили. Потом он похитил казначея Эрика и пытал его автогеном, чтобы выведать информацию о тайных банковских счетах. Потом он убил Джои и Дела и сказал, будто они уехали из страны, и это было только начало. Он устроил потайной оружейный склад и планировал переворот, а сам каждый день был рядом с Сидом, и Сид ничего не подозревал и только удивлялся, почему ему больше не звонят из Нью-Джерси, и означает ли это, что бравые ребята-американцы отказали ему в поддержке… И потом, в последнюю минуту, в распоследнюю чертову минуту перед тем, когда все должно было взлететь на воздух, Фил принес список телефонных номеров, на которые Саймон звонил из своей квартиры на Гайд- парк-сквер, и Сид собственными глазами увидел, что звонил он в Нью-Джерси, братьям Гамбьятти, и звонил день и ночь.
Фил сказал тогда, что у него нюх на предателей и что он «как чувствовал», что с «Саймоном этим» не все чисто, но ему нужны были доказательства, и он через какого-то своего знакомца на телефонной станции раздобыл этот списочек. В последнюю минуту. И если бы Фил не был таким подозрительным ублюдком, думал Сид, я бы давно уже кормил червей где-нибудь в районе крематория Голдерз-Грин.
Сиду нужна была полная картина, так что он поручил Филу и приятелю Саймона Гектору поработать с ним, и вскоре тот рассказал все, что знал, – и выплюнул при этом все свои зубы. Сид организовал ликвидацию всех сторонников Саймона, но ему самому удалось скрыться. Сиду с Филом пришлось срочно поднимать всех на ноги, и они таки схлопотали пару пуль, и, пока Фил с товарищами сбивались с ног, разыскивая Саймона, Сиду пришлось лететь в Нью-Джерси и улаживать там тысячу разных дел, чтобы спасти все предприятие, и это было нелегко. Но Сид это сделал. Сейчас таких умников уже не водится, думал Сид.
Что же до Саймона… Они в конце концов его нашли – в автофургоне в Эссексе. Он-то хотел, чтобы все думали, что он улетел за границу, и они почти в это поверили. Всегда все планировал, до самого конца.
Да, Сид хорошо запомнил этот автофургон. Двое ребят зашли туда первыми и пристрелили Саймона, пока он спал. Они положили его в мешок, присыпали туда еще цемента, и Сид лично перебросил его через борт.
Таков был конец Саймона Гулда, и произошло это десять с лишним лет назад. Он опустился на дно морское – он и его мерзкий итонский выговор, как резюмировал тогда Фил.
С тех пор все было спокойно.
И вот теперь это.
– Что-то не то, – бормотал, засыпая, Сид, – непорядок.
2:
Об уважении и не только
Похоронный конвой, как назвал это Лео, двигался по М2 в направлении Маргейта. Сид, Мириам, Винс и Лео (за рулем – Гарри) сидели в «роллс-ройсе», впереди шел большой «мерс» с Костоломом Филом и еще несколькими особо приближенными.
Вслед за машиной Сида тащилось шесть лимузинов с теми членами синдиката, кто пожелал отдать последний долг покойному, а за ними двигалось еще пять с боссами или представителями боссов тех кланов, которые не могли себе позволить не появиться на кремации брата Сида, хотя ни один из них не имел удовольствия быть знакомым с усопшим.
Сид угрюмо молчал. Его настроение передалось Винсу, Лео и Гарри. Когда босс весел – веселись и ты. Когда босс подавлен, поневоле начинаешь испытывать уныние. И это правильно. Поэтому тишину в прохладном салоне «корниша» нарушал, если не считать тиканья часов, лишь непрерывный, неустанный, не нуждающийся в ответных репликах монолог Мириам. Она все говорила и говорила: то об одном, то о другом, то о своей ступне, то о вмятине на дорожном знаке, то о поездке в Майами (сразу по окончании церемонии они с Филом должны были сломя голову мчаться в аэропорт), о своем новом платье, о роскошном отеле, где она будет жить, и так далее и тому подобное.
Когда процессия добралась до моста через Медуэй, Сид понял, что с него хватит. Он закрыл ей рот рукой и загремел:
– Еще один звук – и я лично порву эти билеты! Ясно тебе?
Мириам кивнула, Сид убрал руку.
– Я только говорила, что…
Но Сид оборвал ее:
– Заткнись, ладно?
Она снова кивнула.
