и неизвестно, сколько времени я смогла бы его около себя удержать. Может, пара-тройка ночей, и он бы ко мне остыл? К такому удару мое самолюбие однозначно не было готово. Нет уж, проведенная в трактире единственная ночь определенно была лучшим вариантом. И удовольствия мы оба получили не меряно, и расстались, не успев надоесть друг другу. А потом… неизвестно, удастся ли мне еще встретиться с Шерманом. Хотелось бы, конечно, надеяться, что он нагонит повозки королевской труппы на обратной дороге, но… не факт. Увлекающийся норлок вполне может найти себе занятие и поинтереснее. Так что придется мне возвращаться к Эльтель в компании актеров. А потом… потом эльфийка вернет меня в мое измерение, и я никогда больше норлока не увижу.
Бр-р-р! Не мысль, а просто мерзость какая-то! Мое дальнейшее существование без Шермана представлялось мне самой довольно тоскливым и мрачным. И надо же мне было так увлечься этим растреклятым норлоком? Все равно ведь у нас ничего не выйдет! Во-первых, потому, что Шерман, как собственность королевского дома оборотней, просто не сможет предложить мне никаких серьезных отношений, даже если захочет. Во-вторых, он не захочет, поскольку кобелина он позорная, и хранить верность одной женщине просто не в состоянии. А в-третьих, мне же все равно домой нужно возвращаться! Поскольку иначе меня ожидает малорадостная перспектива выхода замуж за одного из принцев водянок.
Хм… все это логично, конечно, но почему мои глупые чувства не хотят соглашаться с доводами трезвого разума? Зачем они бунтуют и требуют оставаться рядом с Шерманом столько, сколько отпустит судьба? Да все равно я не смогу этого сделать, как бы я норлока не… Не что? Мама дорогая! Этого мне только не хватало! Я что, влюбилась в это невыносимое создание? В эту сумасбродную, нахальную, самоуверенную сволочь? Как я могла?! Я же никогда и ни в кого всерьез не влюблялась! Ну были легкие увлечения, и даже привязанности (типа оставшегося в моем мире бойфренда Димы), но любовь? Добровольное рабство, согласное на все, лишь бы предмет страсти обратил на тебя внимание? К черту! Однако меня, похоже, никто и не спрашивал. Осажденный замок добровольно и с радостью впустил вражеское войско на свою территорию, а подлое сердце, собрав чемоданы, вообще сбежало в лагерь неприятеля. Да куда ты, глупое? Зачем ты привязалось к этому норлоку? Он же забудет тебя на первом привале! Затопчет, даже не обратив внимания! Вернись, я все прощу! Глухо. Подлая любовь подкараулила меня за углом с топором наперевес и напала, как Раскольников на старушку-процентщицу. С тем же эффектом. Впрочем, как известно, уклониться от этого злобного палача не удавалось еще никому. Так что у меня против этой поганой твари не было ни единого шанса.
Занятая мрачными мыслями о собственной несвоевременной влюбленности в совершенно неподходящего типа, я практически не заметила, как мы добрались до эльфийской столицы. Да и не встретилось нам по дороге ничего особо достопримечательного, чтобы внимание-то обращать. Деревеньки, правда были побогаче и почище, а так… посмотреть не на что. Ни великолепных лесов, ни сказочных дворцов, да и сами эльфы оставляли желать лучшего. Я, собственно, еще глядя на Эльтель заметила, что здешние представители Мудрых, Прекрасных и Великих своим внешним видом никак не впечатляют. Где упоительно прекрасные черты лица? Холодные глаза с пронзающей мудростью опыта прожитых тысячелетий? Великолепные густые белые (ну, или на худой конец, черные) волосы? Стройная, летящая фигура, облаченная в длинные светлые одежды? Нету! Ничего нету! Просто разочарование какое-то. Нет, по сравнению с местными людьми эльфы, конечно, были симпатичными, но и только. Лично мне они больше всего напоминали прибалтов. Такие же надменные, высокомерные и раздувающиеся от собственной значимости. Впрочем, среди прибалтов мне все же встречались вполне приятные личности. Одна. Или две. Может, я и здесь найду кого-нибудь хотя бы более-менее дружелюбного?
— Я гляжу, Брин, эльфы не произвели на тебя впечатления, — удивилась Манка, когда мы остановились на привал, чтобы пообедать (в трактиры и на постоялые дворы эльфы категорически отказывались пускать представителей посторонних рас).
— А чем там впечатляться-то? — пренебрежительно фыркнула я. — Посмотреть не на что.
— Зато эльфы на тебя смотрят, глаз не могут отвести, — присоединился к нашей теплой компании один из гремлинов. После того, как братья приняли свои истинные ипостаси, отличить их друг от друга было в принципе невозможно.
— Думаешь, могут быть проблемы? — напряглась я.
— Еще какие, — «обрадовал» меня гремлин. — Жаль, Брин, ты платок на голову не можешь надеть, хоть бы волосы прикрыла.
— Может, мне еще паранджу одеть? — возмутилась я. — И потом… что значит 'не можешь'?
— Платки носят женщины, которые страдают от неразделенной любви, — покраснела Манка.
— И что? А откуда вы знаете, что я не страдаю? Может, так страдаю, что просто сил нет! Вот сейчас укутаюсь с ног до головы, чтобы ничего не видно было, и враз эльфы от меня отстанут!
— То тебе не нравится идея платок одеть, то ты сама укутаться готова, не поймешь тебя, Брин, — буркнул гремлин. — Да и не поможет это тебе. Эльфы очень хорошо чувствуют чужие эмоции. Одними платками ты их не убедишь. Напротив. Как только почувствуют, что никакую безответную влюбленность ты не испытываешь, сразу заинтересуются, что там под платками.
— Но без платков, я так понимаю, будет еще хуже? — логично возразила я.
— Думаю, эльфы не выпустят тебя из своих земель, — признался гремлин. — Станешь игрушкой какого-нибудь богатого молокососа. Пока не надоешь. Слишком уж ты, Брин, хороша, чтобы не привлечь эльфийского внимания.
— Значит, я надену на себя платки, — решила я.
Довольно правильно, кстати решила. И своевременно. Ибо на закутанное в платки непонятное создание эльфы внимания совершенно не обращали, и мы добрались до королевского дворца относительно спокойно. Принимать нас, правда, особо не спешили, но мы никуда и не торопились, предоставив Мимелу высокую честь передать эльфам послание Эльтель. Не сказать, правда, чтобы тролль этому сильно обрадовался, но деваться было некуда. Раз уж он всю дорогу брал на себя роль Главного Командира, так и с королями пусть сам общается. А мы его здесь подождем. Тем более, благородные эльфы милостиво разрешили нам себя развлечь. Тьфу! Никогда мне еще не было так противно выступать! Эльфы относились к нам всем, как к слугам, причем выполняющим самую мерзкую и грязную работу. Нечто похожее на интерес появилось в их глазах только тогда, когда я исполнила пару песен про эльфов, честно позаимствовав их из творчества одного из своих «толкиенутых» знакомых, оставшихся в моем мире. Хорошо хоть лютня, на сей раз, вела себя вполне прилично и никаких фердебоблей не выкидывала. Да и за свое прикрытие в виде платков я не сильно волновалась, поскольку то, что я испытывала к Шерману, действительно являлось ничем иным, как безответной и абсолютно безнадежной любовью.
Честно говоря, хоть меня и убеждали наперебой, что поездка к эльфам может ничем хорошим не закончиться, до последнего момента я в это как-то не верила. Казалось бы — да чего сложного и опасного — просто передать письмо? Однако выяснилось, что не прислушивалась я к предупреждениям зря. Не успели мы познакомить почтеннейшую публику со всем нашим репертуаром, как нас неожиданно схватили (прямо на площади), связали и куда-то поволокли.
Шерман метался по своему номеру в трактире из угла в угол и скрипел зубами. Как его бесила собственная беспомощность! Нельзя было отпускать Брин к эльфам, никак нельзя! Как только листоухие увидят столь прекрасную женщину и талантливого менестреля, они тут же решат оставить ее у себя! Что же делать? Пробраться на территории эльфов? А толку? Еще один фортель с похищением из королевского дворца норлоку вряд ли удастся. Эльфы на него еще за Эльтель злые. И если Шерман попадется листоухим в руки, пощады не будет. Норлока могло спасти лишь чудо, но он сильно сомневался, что тот образ жизни, который он вел в последнее время, заслуживал божественного воздаяния. А может, все-таки, ему повезет? Шерман не раз обходил засады, миновал ловушки, обманывал погоню… может, ему удастся прорваться и на этот раз? К тому же, троллей и гремлинов просто необходимо было подстраховать. Вдруг им не удастся подобраться к Озеру Фей и оставить там медальон?
Когда нас связали и бросили в мрачное подземелье, я еще надеялась, что все обойдется. Когда читали смертный приговор, (мы, видите ли, обидели короля эльфов, принеся ему дурные вести), я как-то все еще не верила в реальность происходящего, но когда в нашу и без того тесную камеру с размаху
