Я схватился за голову. Беспощадная правда открылась мне вдруг. Пашка, мой сын Пашка ни в коем случае не должен возвращаться!
Может быть, позже. Когда-нибудь, но не сейчас!
Потому что только он может пойти к Корфу и дать ему возможность действовать. Только он может спасти диавардов от их проклятья, а Землю от покойницкого глаза. Только он.
Зоя испуганно смотрела на меня и что-то спрашивала, но я не слышал слов.
Как сообщить ему, думал я. Как? Сам он не догадается, нет. Какое там! Он боится этого светящегося озера сильнее, чем Посланника Колдуна. Как пробраться туда, к нему, ничего при этом не забыв? Хоть несколько слов! Хоть намек подать! Он ведь умница парень, он поймет!
И вдруг решение пришло. В первую минуту, когда перед глазами возник скрюченный труп на полу пещеры, я в ужасе чуть не закричал. Да что же это мне в голову-то ударило?! Неужели решусь на такое?! Господи! Да минет меня чаша сия!
Но я уже решился.
Чтобы покинуть камеру, мне пришлось напялить на себя специальный защитный костюм, иначе бы меня просто не выпустили.
Зоя подумала, что я сошел с ума, пришлось некоторое время ее успокаивать. Когда я шел по коридору к пультовой, у меня дрожали колени. Не от страха. Я боялся только одного — опоздать.
За пультом сидел Ефим. Он лишь мельком глянул на меня и снова уткнулся в приборы.
— Смотри, Пашка твой появился. Пока стоит на месте…
— Готовь порт, — сказал я.
— Для кого? — не понял Ефим.
— Для меня.
Он, наконец, повернулся и недоуменно поднял бровь.
— Смысл?
— Дурак! — заорал я. — Витькин порт готовь! Уйдет!
Постепенно до него начало доходить.
— Олег, ты чего? — прошептал он, серея лицом. — Ты брось, что еще выдумал… Это ведь смерть!
— Тебя не спросил! — Я направился к дальнему саркофагу и тут только заметил Володю. — Попробуйте выдернуть меня минут через пять…
Глущук молча кивнул.
— Олег! — позвал Зарецкий, — может, лучше я? Мне все равно…
Я на ходу обернулся и подмигнул ему с ехидной улыбкой.
— А ты кроме русского какие-нибудь языки знаешь?
Володя помог мне устроиться в саркофаге и подсоединить провода. Внешне он был совершенно спокоен, лишь немного дрожали руки.
— Ну, — сказал он перед тем, как захлопнуть крышку саркофага, — ни пуха, ни пера…
Я послал его к черту и закрыл глаза. Все мои мысли сосредоточились на Пашке. На моем Кидо.
Главное — успеть сказать несколько слов, думал я. Он ведь у меня умница, он поймет…
