Естественно, управление должно перейти ко мне, поскольку я следующий по линии. А потом я тогда казню Хранителя; публично, конечно.
- Они не потребуют этого,- быстро заметила Дженис, уже чувствуя симпатию к бедному Хранителю- неудачнику, который поставил себя в такое затруднительное положение.
Жестокие глаза Карпона вспыхнули.
- Я потребую этого. Как только он прикоснется к Вам, его судьба будет решена.
- Но ты не оставишь ему никакого выбора!
- Это - цена, которую он заплатит за то, что узнает Вас.
Испытав боль в глубине души, Дженис отвернулась.
- После того, как он будет убит, и все будет в порядке, я скажу людям, что я решил взять Вас в жены. Вы видите, Дженис, таким образом я буду иметь и королевство и Вас.
Он положил свои грубые руки ей на плечи, грубо сжав их.
- Прекрасный план, разве Вы не согласны?
Дженис не смогла бы ответить ему. Она лихорадочно искала выход, любой способ, чтобы помешать ему. Она никогда не позволит ему повлиять на нее. -Ты не должен этого делать, Карпон. Я не прямой потомок. Это никогда не должно было произойти! Я понимаю, что ты чувствуешь себя обманутым; ты можешь объявить себя-Нет. Хотя он не был вашим настоящим отцом, мой брат признал Вас.
- Моя мать никогда не хотела, чтобы он это сделал!- напомнила она ему.
Его тонкие ноздри задрожали. Было известно, что мать Дженис упорно оставалась верна Френси и сопротивлялась доминирующей любви к его брату. Его брат был дураком, раз хотел проигнорировать это, очарованный женщиной, в тот момент, когда он пленил ее.
Карпон пожал плечами. В последствии, она достаточно сильно полюбила его, напомнил он себе. - Теперь уже слишком поздно. Мы знаем, что мой брат делал все, что мог, чтобы понравиться ей, включая признание Вас.
- Он сделал это потому, что думал это понравится ей. Он никогда не спрашивал ее,- сказала она мягко.
Карпон взбесился: - Довольно! Подготовьтесь, это случиться завтра! И я предупреждаю Вас Дженис, если Вы не пойдете к нему охотно, то Вас принесут к нему.- Он не решился ее ударить. - Я уверяю Вас, что он был хорошо подготовлен к вашему посещению, мы держали это животное в изоляции некоторое время. А они очень любят… женскую компанию. Вы даже можете прийти, чтобы благодарить меня,- подстрекал он.
Все в ней восстало от его бессердечности. Сама не зная, почему, но Дженис почувствовала потребность защитить этого неизвестного пленника, жертву этой жестокости. - Он не животное, Карпон; он - человек.
- Вы это узнаете, я уверен.- Глумился он.
Карпон повернулся, чтобы уйти, но остановился: - Только не слишком привыкайте к его обхождению, ибо на мое оно совсем не похоже.
С этим зловещим заявлением он ушел.
Дженис осела на пол. Даже притом, что та беседа была вчера, она все еще чувствовала остатки злого присутствия Карпона в ее покоях. Что же ей делать? Карпон выложил свои планы ясным, точным, пугающим способом.
Как будто она немедленно согласилась бы на его махинации!
Он думал, что у нее нет никакого выбора? Выбор всегда был; она просто должна была найти его.
Целью брата Карпона было управлять ее матерью, и он посадил ее в золотую клетку. Но это никогда срабатывало. Хотя ее мать действительно приходила к нему, потому что любила его, она всегда стремилась быть свободной. Как и Дженис, ее не заботили атрибуты власти.
Дженис знала, что планы Карпона относительно ее будущего убьют ее дух. И если она не согласилась бы с ними, то он вероятно действительно убил бы ее. Или взял бы силой. Таковы его методы.
Итак, что же ей делать? Если она стремиться к будующему, кроме этого, тоПодождите, возможно выход есть…
Она резко вздохнула. Да! Это может сработать.
Она расправила плечи, и сладостно-горькая улыбка коснулась ее прекрасного рта. Она последует замыслу Карпона, только на своих собственных сроках. Не завтра. Сегодня вечером.
Глупый Карпон не понимал, что он нашел решение ее проблемы! Хранитель мог освободить ее! Он первый возьмет ее, а после они вместе сбегут…
Слабый проблеск свободы преследовал ее. Она никогда больше не волновалась бы о необходимости управлять Джанакарией. Она лишиться этого вместе с потерей девственности.
Даже если бы их поймали, ( а вероятность того, что это произойдет, была высока ), то она никогда не позволила бы Карпону забыть, что она пошла к Хранителю когда сама это решила, и что Хранитель был ее первый и лучший. Она знала Карпона. Долгое время это знание медленно разрушало бы его.
И хотя ей это не нравилось, все же это был лучший выход. Она не хотела жить местью, но если потребуется, она будет.
Приняв окончательное решение, Дженис отвернулась от окна, чтобы подготовиться. Она не очень много знала о мужчине Хранителе, но она знала наверняка, что они имели дикое желание к женщине.
Она молилась, что бы пленник на время обнаружил это свое пристрастие.
Она не ожидала, что он окажется таким, столь захватывающим дух. Накинув капюшон от плаща, чтобы скрыть свое лицо, Дженис вошла в сырую камеру, закрыв за собой тяжелую деревянную дверь. Ее пристальный взгляд немедленно устремился к человеку, прикованному к плите, спиной прислонившегося к каменной стене.
Он был привлекательным человеком, призналась она. Его голова была наклонена вперед, как будто он заснул; его длинные волосы скрывали его лицо от ее взгляда. Она не могла наглядеться на него. Он был изящен! Поистине великолепен.
Дженис никогда не видела раньше Хранителей, но если бы весь их род имел схожие признаки, то она могла бы вполне понять их поразительную репутацию. Даже прикованного, его окутывала мощная аура чувственности.
Мужчина не смотрел на нее и не подавал каких-либо других признаков, что он почувствовал ее присутствие. Тем не менее, Дженис не обманывалась. Она понимала, что он знает, что она была здесь; она слышала, что Хранителей практически невозможно застать врасплох.
Внезапно она задалась вопросом, как Карпон сумел захватить его.
В бою эти мужчины, как говорили, были бесстрашны. Когда их загоняли в угол, они сражались не на жизнь, а на смерть- обычно их противников - только не плен. С таким впечетляющим размером и мускулатурой, этот казался особенно способным к защите.
Поэтому его захват был тем более озадачивающим.
Он так и не соизволил признать ее присутствие, и Дженис воспользовалась возможностью, чтобы изучить его более внимательно. Он должен был скоро стать ее первым любовником, таким образом ее интерес к нему был больше, чем простое любопытство.
Он был обнажен. Его таким поймали или…?
Она не хотела думать об этом. Дженис ненавидела насилие в любой форме, и всем сердцем сочувствовала Хранителю от того, что он вероятно уже перенес от жадности Карпона. Его смуглая, золотистая кожа была такой мягкой, такой гладкой и блестящей, что она едва не потянулась, чтобы коснуться его. Он источал чувственную теплоту.
И он был совершенно сформирован.
Его широкая грудь была спортивной, сильной, скульптурной. Мускулы на плечах выпирали; были видны вены в предплечьях, поскольку его крепкие запястья были туго стянуты наручниками, которые удерживали его на месте.
Ее пристальный взгляд переместился ниже.
Цепь петлями обвивалась вокруг его торса, низко сползая на его без единой жиринки бедра. С каждым вдохом, звенья скользили по его золотой коже.
Как она и ожидала, его живот был плоским и мускулистым, в то время как его…
