«9/11» – некие бен ладены и прочие арабы, но только не я, читатель. Уши крупных корпораций США и их спецслужб в этом событии торчат, как у Багза Банни.
Однако нужно было найти нечто сверхценноамериканское на замену лопнувшему пузырю интернет- экономики. Надо было снова чем-то связывать «гринбэки», что текут обратно в Америку. Иначе США могли захлебнуться в потоке возвращающихся долларов. И вот с 2002 года начал надуваться другой «мыльный пузырь» – в виде цен на американскую недвижимость и сонма связанных с этим финансовых инструментов. Мол, дома, квартиры и земля в Соединенных Штатах будут только расти и расти в цене. Налетай, народ, покупай! И лохи всего мира (равно как и граждане самих Штатов) кинулись покупать недвижимость.
Осенью 2008 года сей даже не пузырь, а настоящий «атомный заряд» рванул. Причем в самом ядре капиталистической системы.
Главной причиной разразившегося кризиса лично автор книги считает лохотрон так называемого «постиндустриализма». Теория, конечно, модная, но полностью идиотская. Нельзя было разбирать промышленность на Западе, не создав взамен нее – причем на том же Западе! – сверхпромышленности. То есть производств, более малых и эффективных по затратам вещества и энергии, на которых и должны были работать американские, немецкие, британские, итальянские и т. п. рабочие с инженерами. Нужно было заменять старые, дымные заводы-фабрики на роботизированные, гибкие предприятия-автоматы, применяющие новые технологические принципы.
Вместо этого господа капиталисты (ничего подобного не создав!) просто раскурочили промышленность в США и Европе, взамен открыв такие же предприятия в Азии с ее дешевой рабсилой. А на место разобранной промышленности поставили «финансовое казино», лохотрон, царство потребления без производства. Они сами создали самоубийственную, «кризисогенную» систему, при которой миллиарды долларов и евро каждый божий день утекают производителям реальных ценностей в Китай, Индию, Индонезию и т. д. Типа, а у нас уже постиндустриализм! Как будто от простого переноса индустрии что-то эпохально изменилось...
Нет, изменилось, конечно. На месте могучей американской экономики 1950-х годов, производившей лучшие в мире товары, возникла патологическиуродливая «экономика» нынешнего «постиндустриального» Пиндостана: на 70 % ее ВВП состоит (как заявил в январе 2008-го экономист Д. Штиглиц) из потребительских затрат. То есть из затрат на покупку все тех же китайских вещей. Все остальное: высокие технологии, информация, уцелевшее производство и аргарное хозяйство – составляют менее трети ВВП. Естественно, такое «чудо» работало лишь за счет того, что янкесы печатали свои доллары и все на них покупали, наводняя мир пустой зеленой бумагой. Когда-нибудь все это должно было кончиться.
В такой «дутой» экономике потребления большинство из населения США – лишние люди. Можно сколько угодно говорить о том, что Америка – это глобальный НИИ и мировой финансовый центр, которому уже токарный станок не нужен, но факты – вещь упрямая. Все эти высокие и информационные технологии, автостроение и сельское хозяйство могут занять у себя не более 20–25 % от трудоспособного населения трехсотмиллионных Соединенных Штатов. А все остальное – живой балласт, который слишком много потребляет, реальных ценностей не производя. И теперь эта «постиндустриальная экономика» накрывается медным тазом на наших глазах. Она могла существовать лишь до тех пор, пока работал долларовый лохотрон, пока существовал описанный нами круговорот напечатанных «гринбэков» и спекулятивных бумаг – ублюдочный «финансовый капитализм». В Европе, между прочим, ситуация весьма схожая. Помноженная на катастрофически быстрое старение европейцев, которые, не работая, требуют от экономики все больше и больше на свое содержание...
Сегодня можно говорить о кризисе американо-английского (англосаксонского) финансового капитализма. Действительно, Нью-Йорк и Лондон составили глобальный финансовый центр-хаб, хаб «мирового казино». То есть оплот бесплодной экономики финансовых спекуляций, операций «деньги- деньги». Именно сей хаб стал источником наводнения планеты «пустыми» и «горячими деньгами», давно не обеспеченными ничем, кроме уверенности людей в их ценности. И здесь же в мировой рынок извергались огромные массы «плохих» долгов, убытков.
«Так, в 1994 году МВП, согласно оценкам А. Мэддисона, составлял примерно 11 трлн. долл., а совокупный производно-финансовый инструмент – около 70 трлн. долл. В 2005 году МВП достиг примерно 30 трлн. долл., однако производно-финансовый инструмент оценивался уже в 450 трлн. долл. То есть, как можно видеть, только за период 1994–2005 годов на каждый доллар реально произведенных товаров или услуг было эмитировано 19 номинальных долларов. В результате вместо соотношения 1:7 мы получили соотношение 1:15, то есть сегодня свыше 90 % циркулирующих в мире денег не имеют никакого реального покрытия. Примерно такова же (около 90 %) и доля американского доллара в мировых финансовых транзакциях...» – написал Николай Коньков в статье «Крахоборы».
Спусковым крючком беды стала политика так называемой «секьюритизации» плохих долгов. То есть – «технология» их продажи, хеджирования и перестрахования. Это создавало иллюзию безопасности, избавления от убытков. Но на самом-то деле они никуда не девались, ведь заемщики-то все равно не могли рассчитаться по взятым обязательствам. И это, казалось бы, должны были понимать все нормальные финансисты. Однако на самом деле игра продолжалась. Под скупленные «плохие» долги снова брались кредиты и выпускались новые «ценные» бумаги, и все это вливалось в громадное спекулятивное «казино». Надувался пузырь цен на недвижимость. А инвестиционные банки безудержно занимали все новые и новые средства. Например, рухнувший «Леман Бразерс» или почти обанкротившийся «Голдман Сакс» ухитрились занять денег почти в 30 раз больше, чем размер собственного капитала.
Естественно, такая «экономика» не выливалась в создание прорывных технологий в промышленности, транспорте и сельском хозяйстве. Она не финансировала фундаментальных научных исследований, нацеленных на стратегические прорывы в развитии. Нет, здесь царствовал один принцип – делать прибыли только из денег и спекуляций, причем как можно быстрее. И нет ничего странного в том, что такая нежизнеспособная конструкция рухнула.
Отныне вся прежняя схема поддержания глобального экономического роста (производство – в Азии, потребление и эмиссия – в США) разрушена. Нечем связывать эмитируемые доллары. «Круг кровообращения» разорвался. Ничего в роли новой «сверхценности» Штаты предложить уже не могут: они не произвели новой научно-технической революции, «проспав» все 90-е годы. Когда пузырь американской недвижимости лопнул осенью 2008 года, выяснилось, что янки ничего не могут предложить миру взамен. Ничего, за что можно было бы возвращать расходы от покупки целых гор сделанных в Китае магнитофонов, часов, трусов, носков, кроссовок и тьмы вещей. Не нашлось у флагмана Запада ни новых видов топлива, ни лекарств для того, чтобы обеспечить вечную молодость и активную жизнь до полутораста лет, ни звездолетов, ни средств для быстрого лечения рака... Да ничего толкового!
Чтобы это сверхценное появилось, надо было вкладывать бешеные деньги в ученых и в передовые исследования добрых двадцать лет назад. А на Западе только жрали в три горла, спекулировали и интриговали. И делали уже надоевшую всем мультимедийную трихомудию.
Так и разразился нынешний кризис.
Ричард Дункан: неуслышанный пророк
В 2003 г. бывший аналитик Международного банка реконструкции и развития Ричард Дункан выпустил в свет книгу «Кризис доллара: причины, последствия и пути выхода». В ней он прогнозировал: после того как лопнул пузырь «новой экономики» (или интернет-экономики), у США остался последний резерв для поддержания на плаву курса доллара: не менее раздутый пузырь американской недвижимости. Дескать, когда и он испустит дух, доллар быстро покатится к бесславному концу. И вся экономика мирового капитализма – тоже.
Напомним, что предыдущая девальвация доллара происходила в 1985–1987 годах. Тогда американцы терпели бедствие. Дефицит их бюджета, дотоле не превышавший 80–90 миллиардов в год, в 1982-м перемахнул за 100 млрд., а к 1985 году превысил все 200 миллиардов долларов. Именно тогда русские имели
