травмировавшая ее позже». При дальнейшем анализе обнаружилось, что несвязанные с виду воспоминания на самом деле тесно связаны между собой и ведут «к искомой психической травме». Этот и другие случаи лечения пациентов вызвали у З. Фрейда необходимость соотнести имевшие место в их жизни реальные сексуальные травмы с психическими, обусловившими возникновение истерии.
Однако вскоре З. Фрейд пришел к мысли, что в ряде случаев речь идет не о реальных, физических травмах, а о фантазиях пациентов, вызывающих у них сексуальное возбуждение, оказывающееся не менее травматическим для психики человека, неспособного справиться с накопленной энергией либидо. При этом он полагал, что дело подчас состоит не только и не столько в самой психической травме, полученной в раннем детстве, сколько в патогенных воспоминаниях о ней, остающихся бессознательными, но вызывающих сексуальное возбуждение в период полового созревания и в более позднем возрасте. Одновременно он считал, что «не надо ожидать наличия одного травмирующего воспоминания, и в качестве его ядра – единственного патогенного представления, а надо быть готовым к наличию ряда парциальных травм и сцеплений патогенных ходов мыслей».
В «Лекциях по введению в психоанализ» (1916/17) З. Фрейд показал, что в близкой аналогии к нервнобольным находятся так называемые
По аналогии с травматическими неврозами основатель психоанализа назвал травматическими также такие переживания, на которых фиксированы нервнобольные. Отсюда его положение о том, что «невроз следовало бы уподобить травматическому заболеванию, а его возникновение объяснить неспособностью справиться со слишком сильным аффективным переживанием». Вместе с тем З. Фрейд признавал, что условия психических заболеваний более разнообразны и не ограничиваются травмой как таковой. Бывают случаи, когда потрясающее основы жизни травматическое событие останавливает человека настолько, что он теряет интерес к настоящему и будущему, однако такой человек не обязательно должен стать невротиком.
По мнению З. Фрейда, при образовании невроза значительную роль играют разнообразные факторы, включая конституционные предрасположения, инфантильные переживания, фиксацию на воспоминаниях, регрессию, превращение внутрипсихического конфликта в патологический. Конституционные предрасположения связаны с доисторическими переживаниями, то есть являются последствиями переживаний далеких предков, и это необходимо иметь в виду при рассмотрении причин возникновения неврозов. Однако не следует игнорировать значимость инфантильных переживаний по сравнению со значимостью переживаний предков. «Они имеют тем более тяжелые последствия, что попадают на время незавершенного развития и благодаря именно этому обстоятельству способны действовать травматически».
Наблюдаются случаи, в которых причина заболевания кроется в основном в сексуальных переживаниях детства, оказывающих несомненное травматическое воздействие на человека. Наряду с ними бывают другие случаи, в которых более действенными являются поздние конфликты. Словом, условия, лежащие в основе возникновения неврозов, сложны и необходимо учитывать различные факторы.
В работе «По ту сторону принципа удовольствия» (1920) З. Фрейд соотнес травму с механизмами защиты организма человека от грозящих ему опасностей. Он назвал травматическими такие сильные возбуждения извне, которые способны проломить защиту от раздражений. Основатель психоанализа полагал, что «понятие травмы включает в себя понятие нарушения защиты от раздражения». Внешняя травма вызывает расстройство в энергетике организма и приводит в движение защитные средства. Но раздражения могут быть столь сильными, что организм оказывается не в состоянии сдержать переполнение психического аппарата большим количеством раздражений. На этой почве может возникнуть страх. Подготовленность в виде страха представляет последнюю линию защиты организма от раздражений. С точки зрения З. Фрейда, для целого рода травм разница между подготовленными и неподготовленными посредством повышения потенциала системами может быть решающим моментом для их исхода, который «больше не будет зависеть от самой силы травмы». При этом следует иметь в виду, что встречающиеся при анализе пациентов сновидения не столько воспроизводят воспоминания о психических инфантильных травмах, сколько повинуются тенденции к навязчивому повторению.
Исходя из этих представлений, З. Фрейд выдвинул несколько положений. Во-первых, он впервые заявил об уместности признания исключения из правила, что сновидение – это исполнение желания, поскольку сновидения травматических невротиков, как и сновидения, в которых воспроизводятся воспоминания о психических инфантильных травмах, нельзя оценивать под углом зрения исполнения желаний человека. Во-вторых, механические потрясения следует рассматривать в качестве одного из источников сексуального возбуждения и, следовательно, можно сказать, что «механическая сила травмы освобождает то количество сексуального возбуждения, которое действует травматически вследствие недостаточной готовности в виде страха».
В работе «Торможение, симптом и страх» (1926) З. Фрейд выдвинул положение о тесной связи между травмой и страхом. Он рассмотрел страх под углом зрения воспроизведения аффективных состояний, соответствующих имеющимся у человека воспоминаниям. Эти аффективные состояния, как полагал основатель психоанализа, «воплощены в психической жизни как осадки травматических переживаний отдаленной древности и в соответствующих этим переживаниям ситуациям воспроизводятся как символы воспоминания».
Согласно З. Фрейду, реальный страх – это страх перед известной опасностью, в то время как невротический страх – это страх перед опасностью, которая неизвестна человеку. Оценка собственной силы в сравнении с величиной опасности – признание беспомощности человека против нее, материальной беспомощности в случае реальной опасности и психической беспомощности в случае опасности, исходящей от влечений. Пережитую ситуацию беспомощности З. Фрейд назвал травматической. Самосохранение человека связано с тем, что он не ждет наступления травматической ситуации опасности, а предвидит, предвосхищает ее. Ситуация ожидания становится ситуацией опасности, при наступлении которой возникает сигнал страха. Последний означает ожидание человека ситуации, напоминающей испытанное прежде травматическое переживание. Человек как бы предупреждает травму, хочет вести себя так, будто она уже наступила, пока еще не поздно отклониться от нее. «Страх является поэтому, с одной стороны, ожиданием травмы, а с другой стороны, смягченным воспроизведением ее».
С точки зрения З. Фрейда, страх представляет собой первоначальную реакцию на беспомощность при травме, реакцию, которая затем репродуцируется при ситуациях опасности как сигнал помощи. Это означает, что пережившее пассивно травму Я «воспроизводит активно ослабленную репродукцию ее в надежде, что сможет самостоятельно руководить ее течением». Я защищается при помощи реакции страха как от внешней реальной опасности, так и от внутренней, не менее реальной опасности, исходящей от влечений. Но вследствие несовершенности психического аппарата защита приводит к неврозу.
Таким образом, в понимании основателя психоанализа существует тесная связь между травмой и неврозом. Она уходит своими корнями в прошлое и становится значимой при взаимоотношениях между матерью и ребенком. Так, ситуация, при которой мать отсутствует, оказывается для ребенка травматической, особенно в том случае, когда ребенок испытывает потребность, которую мать должна удовлетворить. Данная ситуация превращается в ситуацию опасности, если эта потребность неактуальна. Реакцией на опасность становится страх ребенка. Впоследствии потеря любви со стороны матери становится для него более постоянной опасностью и условием развития страха.
Взаимосвязь между травмой и неврозом рассматривалась З. Фрейдом также в работе «Человек Моисей и монотеистическая религия» (1938). В этой работе он подчеркнул, что травмами называет рано пережитые и позднее забытые впечатления, которым приписывается важная роль в этиологии неврозов.
