Про Уильяма Гибсона я впервые услышал в 91-м году от Андрея Черткова, главного тогдашнего пропагандиста и популяризатора киберпанка в России. А уже в начале 92-го мы перелопачивали с ним с нечитаемого подстрочника (авторства Миши Коркина, ныне американца) рассказы «Джонни-мнемоник» и «Сожжение Хром» для задуманного в то время сборника. Позже я проработал в качестве редактора все изданные на сегодняшний день романы этого канадоамериканца – от «Нейроманта» до «Виртуального света» включительно – и очень этим горжусь.
Не могу сказать, что Гибсон мой любимый писатель, но если мне вдруг хочется драйва, взрывных киношных светоэффектов, жутковатых андеграундных сцен и просто ухода на недолгое время из мира осточертелой реальности, то я беру наугад любой из его романов, открываю практически на любой странице, читаю и получаю нужное.
В «Виртуальном свете» есть все упомянутое в предыдущем абзаце.
Суть романа простая. Северная Калифорния, Сан-Франциско. Девушка – почтовый курьер, попав случайно на элитную вечеринку, крадет у некоего пережравшегося хмыря очки в дорогом футляре. Крадет просто так, со зла, в отместку за его хамские домогательства. Отсюда и пошел весь сыр-бор. Очки-то ведь не просто очки, а устройство виртуального вИдения – нацепишь такие на нос и увидишь, в какой цветок превратится нынешний Сан-Франциско, когда коррумпированные городские чиновники продадут этот зачуханный городишко, чтобы полностью его перестроить. Бешеная беготня за очками и составляет весь романный сюжет.
Только, ради Бога, не думайте, что в моем урезанном пересказе умещается вещество романа. Гибсон – мастер лепить из всякого подручного хлама непривычные, фантастические конструкции. Верхний город в «Джонни-мнемонике», жизнь моста – в «Виртуальном свете». И люди, которыми он населяет пространство своих романов, не вырезанные из фанеры придурки, вроде мишеней в тире, – это я, он, ты, она, только выпавшие из обыденных обстоятельств и пытающиеся ужиться в новых.
Иосиф Сталин на XV съезде партии высказал по алкогольной проблеме следующее конкретное предложение: «Я думаю, что можно было бы начать постепенное свертывание выпуска водки, вводя в дело вместо водки такие источники дохода, как радио и кино».
Призыв был подхвачен, но ни радио, ни кино с поставленной задачей не справились. Водка, как и в дикие времена царизма, продолжала оставаться главным источником дохода.
Пьянство к концу 20-х годов прошлого века достигло в России масштабов поистине фантастических. Оно проникло даже в физкультуру и спорт. Вот заметка из ленинградской спортивной газеты тех лет:
Недавно на хоккейную игру в Сестрорецке игрок последнего М. Жизневский явился в пьяном виде. Пробовали его уговаривать не играть, но игрок начал буянить, ругаясь нецензурными словами. На уговоры товарищей Жизневский запустил стулом в одного из товарищей. Другой случай 10 февраля, в том же Сестрорецке. Играли 1-е команды: Кр. Путиловец «Б» – Сестрорецк. Вратарь Сестрорецка Вагин пришел на игру в нетрезвом виде. Капитан сестрорецкой команды Бобров потребовал от Вагина покинуть поле. В ответ на это Вагин разбил в кровь лицо Боброва. Бобров не остался в долгу и ударил Вагина клюшкой. Оба предаются общественному суду, а Вагина завод требует, кроме того, исключить из рядов ВКП(б).
Борьба с пьянством во второй половине 20-х годов прошлого века сводилась в основном к массовым антиалкогольным компаниям типа «крестовых» походов детей по городским улицам с лозунгами: «Вылить всю водку!», «Расстреливать пьяниц!» и прочими. На Украине появился первый антиалкогольный театр. В Ленинграде 14 ноября 1931 года на ул. Марата, дом 79, открылся первый в стране медвытрезвитель, причем в связи с этим был принят специальный циркуляр Главного управления милиции при СНК РСФСР, в котором говорилось, что «отобранные спиртные напитки подлежат возврату их владельцам по вытрезвлении».
Не осталась в стороне от антиалкогольной борьбы и литература. Маяковский, А. Н. Толстой, В. Катаев, М. Светлов, А. Аверченко и многие-многие-многие-многие другие писатели и поэты посвятили этой теме отнюдь не самые худшие страницы своего творчества.
Лучшее же, на мой взгляд, что написано в литературе о водке, – это маленький стихотворный опус петербуржца Александра Макарова, обнаруженный мной случайно:
Хорошая, кстати, постановка задачи для наших будущих менделеевых – создать сыпучий вариант водки или любой другой спиртосодержащей жидкости, чтобы покончить наконец-то на веки с неудобной бутылочной и баночной тарой.
Не каждый писатель может похвастать настоящей народной книгой. У писателя Владимира Войновича такая книга в запасе есть. Она называется «Приключения солдата Чонкина». И не каждый поэт может похвастать настоящей народной песней. У поэта Владимира Войновича такая тоже имеется. «Давайте-ка, ребята, закурим перед стартом» – это она. В начале 60-х ее пела вся наша страна от Бреста до Владивостока и от мальчишек до космонавтов включительно. Даже сам Хрущев ее пел.
Сейчас говорят, что вся литература – фантастика. Пожалуй, говорят правильно. Обратного, к сожалению, не скажешь. То есть среди фантастики попадается очень много хорошего. Правда, этого хорошего очень мало. Так вот – писатель Владимир Войнович как раз и принадлежит к тому очень многому фантастическому хорошему, которого очень мало. Сейчас я все это поясню на примере сказочного романа писателя «Москва 2042 года».
Какие сказки нравятся детям? С картинками и чтоб совсем без политики. А взрослым, значит, наоборот – без картинок и чтоб с политикой. Будто им газет не хватает. Такую сказку и написал Войнович. Правда, в отличие от газет, сказка эта получилась смешная и толстая. Наверное, потому и смешная, что толстая. Если б было наоборот, то есть тоненькая и скучная, или того хуже – толстая и вдобавок скучная – кто б ее стал читать, какой такой ненормальный взрослый?
Действие этой сказки происходит не то чтобы в тридесятом царстве, но все равно от нас далеко. И добраться до тамошних мест можно только на машине времени производства германской компании «Люфтганза». Потому что никакая другая компания в мире еще не научилась такие машины строить. А «Люфтганза» уже умеет, правда, билет пока не всем по карману. В Москву 2042 года, куда отправился герой этой сказки, билет стоит 4 578 843 немецких марки, что в переводе на доллары будет что-то около двух миллионов, а если переводить на нынешние наши рубли, то никаких пальцев на руках и ногах не хватит, такая большая сумма. Герой сказки платил, понятно, не из своих, но денег все равно жалко.
Пересказывать приключения героя в сказочной стране будущего я не стану – это все равно что рассказывать анекдот про Чапаева с помощью языка свиста. Скажу одно – герой оттуда вернулся, причем здоровый и невредимый. И кстати, этот самый герой что-то очень уж сильно похож на Владимира Николаевича Войновича, сочинившего эту сказку.
Если в добрые старые времена ты числился хорошим писателем, то писать тебе следовало так:
Директор завода Дубенко вызвал к себе начальника мартеновского цеха и молча вручил ему толстую тетрадь. Это была инструкция по выплавке и прокатке стали новой марки.
– Будем варить сталь сложнейшего состава, товарищ Крайнев, – сказал Дубенко. – Бронетанковую.
