демонами, ангелами и мертвыми
Результатом этих посещений адских бездн и райских высот и бесед с их обитателями и явились сочинения шведского мистика
Сфера семиотики включает в себя столько всевозможных явлений жизни, что порой непонятно: данный, конкретный факт – проекция ли он прошлого в настоящее или это нечто, рождающееся всякий раз заново?
Вот, к примеру, кофе в постель Причуда ли это моды, т. е вещь, которая переходит из века в век, или же такая привычка организуется у человека естественно? Лично я в таком явлении, как «кофе в постель», вижу скорее проявление «комплекса раба» в человеке, чем его действительное желание Помните, как в «Сатириконе» Петрония вчерашний раб Трималхион, желая показать, что он тоже не лыком шит, закатывает роскошный пир. Или – правда, в ином контексте, – фолкнеровское описание особняка Сноупсов, где внешне все выглядит очень богато, а на деле золото – лишь выкрашенная в золотой цвет дешевка Примерно такого же порядка и «кофе в постель»: когда расправившееся с аристократией революционное государство постепенно обуржуазилась и в карикатурном виде стало перенимать манеры своих вчерашних хозяев
Теперь рассмотрим с точки зрения семиотики такое распространеннейшее явление, как выезд на шашлыки Я, к примеру, терпеть не могу жареное мясо на вертеле, но никогда от подобных поездок за город не отказывался. И всякий раз, впихивая в себя полусырое, подгорелое мясо, удивлялся: ну что в этом привлекательного? А потом понял: не в мясе дело Просто выезжающий на природу человек бессознательно воспроизводит в себе настоящем того неандертальца (или питекантропа? Я не специалист, не знаю), которым когда-то был
Короче: да здраствует семиотика, наука помогающая нам заглянуть в себя и ужаснуться, увидев в зеркале жуткую клыкастую рожу
Иван Мятлев был человеком нрава шутливого Он даже деловые записки умудрялся писать стихами. Вот, например, его записочка князю Вяземскому: «По общем совещании, при общем желании вас в Знаменском видеть и никого лишением этого удовольствия не обидеть, мы сделали выбор, почтеннейший князь, для сего воскресного дня-с…» и так далее Мятлев, несмотря на свое высокое положение в обществе (действительный статский советник, камергер, обладатель огромного состояния, владелец нескольких крупных поместий и проч.), имел репутацию шута горохового, юрода, обижаться на которого грех Он мог на балу в присутствии наследника престола взять у заезжей маркизы букет цветов, искрошить их у себя на тарелке и приподнести в качестве салата адъютанту наследника
Обыденность он превращал в праздники Люди умные это понимали и ценили. Лермонтов, например:
Поэма о мадам Курдюковой – самое объемное и значительное поэтическое произведение, оставленное нам в наследство Иваном Мятлевым Оно было популярно в свое время не менее, чем, скажем, не так давно поэма Леонида Филатова о Федоте-стрельце. «Сенсации и замечания мадам Курдюковой» и по сей день вызывают если не смех, то уж улыбку во всяком случае
Вот, послушайте:
Или это:
Или такое:
Догадайтесь, кстати, с трех раз, что такое ла пип и где этот самый (это самое? эта самая?) ла пип у немцев находится?
Можно смело сказать, что Мятлев был прямым предтечей обэриутов Вот начало его стихотворения «Фантастическая высказка»:
Николай Олейников взял свой образ таракана именно отсюда, из 1833 года, когда мятлевское стихотворение было написано.
Мятлев был человек богатый, имел в Петербурге дом на площади близ Исаакия, дружил с Пушкиным, пытался выторговать у солнца русской поэзии медную статую Екатерины Великой, доставшуюся Пушкину по наследству от гончаровской родни, прославлен Лермонтовым в известном четверостишьи и т д… и т. п.
