Наверное, взяв дружеский тон, тем самым рассредоточивает внимание собеседника – в таком состоянии человек допускает оплошности, выбалтывает именно мелочь, которая, по его мнению, не столь существенна, а приводит впоследствии к открытиям. Олег ждал молча, когда и в чем проколется Астраханов.
– Вы не совсем поняли, но об этом чуть позже, – сказал Катков. – Почему вы не развелись?
– Сначала я не хотел, потом… черт его знает. Недосуг было. Собственно, я даже не вспоминал, что надо развестись. Если б у меня появилась женщина, на которой захотелось бы жениться, наверное, вспомнил бы.
– Так-таки у вас не было женщин? – маслено заулыбался Катков. – Не поверю.
– Я не заставляю вас верить. Были, конечно, но чтобы жениться… увольте.
– Угу, угу, – закивал Катков, раздумывая. – Ада не просила дать ей больше, нежели квартиру и предприятие? Она же имела право требовать.
– Нет, что вы. Она гордячка, требовать не в ее духе. А что она могла потребовать от меня? Фирму я открыл, когда мы не были женаты, в работе она не принимала участия, разве что советы давала. Ценные советы, не скрою. А самостоятельно Ада занялась бизнесом, когда мы расстались, но справлялась отлично. Кстати, «соковарка» была первым моим детищем, правда, впоследствии гирями висела на моих ногах, ею занялась Ада. Короче, я фактически отдал то, что мне было не нужно. А вот Зося… в упадок все привела, насколько мне известно. Кому угодно подарил бы, только не ей.
– Вы до сих пор интересуетесь, как идут дела у Зоси?
– Совершенно не интересуюсь. Знакомые рассказывают, посмеиваются над Зосей, которая корчит из себя королеву томатной пасты.
– Не любите вы ее, – подметил Катков.
– Терпеть не могу.
– Мне она тоже несимпатична. Представьте: Зося замешана в грязных делишках, из-за чего убит Галдин.
– Знаете, не удивили, – самодовольно хмыкнул Астраханов.
– А вы не пытались помириться с Адой, поговорить по душам, раскрыть глаза на Зосю?
– Я ведь тоже обиделся. Моя жена поверила какой-то сучке, а не мне, ушла, не объяснив, почему уходит. Но я встречался с ней один раз, поймал после работы, тогда она и выложила причины, не дала мне слова вставить, защититься, а просила больше не беспокоить ее. Знаете, что сделала эта тварь? Я имею в виду Зосю. Она предоставила Аде доказательства в виде моих, пардон, трусов. Где она их взяла? Без сомнения копалась в корзине для грязного белья, причем наверняка Ада была в то время дома.
– Может, стоило прийти к жене домой, так сказать, сюрпризом явиться? – с жаром сказал Катков. Мало этого, казалось, он безгранично сожалеет, что какие-то там Астрахановы расстались. – Открыть дверь своим ключом, поставить шампанское, цветы, приготовить подарок и ждать. А потом не дать слова ей сказать, целовать и… Пробовали так?
Астраханов покосился на следователя с нескрываемым изумлением, одновременно в его взгляде проскальзывала искренняя растерянность. Но вот он встряхнул головой, улыбнулся:
– Жаль, мне не пришла в голову подобная идея, а советчика, подобного вам, у меня не было. Не пробовал, к сожалению, тогда меня задело поведение жены. Да и как бы я проник в ее квартиру? Ада три комнаты поменяла на две, но крупногабаритные, с доплатой. Так что ваш план никак не мог осуществиться. Послушайте, Глеб Аркадьевич, – вдруг остановился он и опасливо произнес: – Почему у нас пошла задушевная беседа, к тому же без рюмки? Мы не приятели.
– Видимо, потому, что я очень симпатичный человек. – И Катков украсил лицо несимпатичной улыбкой с подвернутой губой.
– Похоже на то, – улыбнулся Астраханов. – А все же, зачем вы приехали? Говорите честно.
– Ой, черт, увлекся. Всегда досадно, когда хорошие люди расстаются. Я вот свою жену никому не отдам, она у меня слишком хороша, чтоб подарить.
Астраханов расхохотался громко, откинув голову назад, потом окинул взглядом с ног до головы Каткова и сказал:
– А вы можете. Я не смог.
– Я приехал, чтобы сообщить вам: Аду Зося не хоронила.
– То есть? – нахмурился Астраханов. – Вы хотите сказать, она убила мою жену?
– Вовсе нет. Ваша жена до недавнего времени жила в городе, скрытно жила. После аварии она осталась изуродованной, инвалидом, операции не помогли ей вернуть прежний облик.
Олег подметил: Астраханов подозрительно прищурился, совершенно изменившись. На лице моментально появилась маска бесстрастности, глаза стали колючими и отчужденными, плечи заметно напряглись. Тем не менее слова следователя произвели на него неизгладимое впечатление, о чем красноречиво говорили выступившие на лбу капли пота и краснота на щеках. Как понимать эту перемену? Должно быть, реакция на новость, характерная как для разоблачаемого преступника, так и для невиновного человека, сраженного внезапной новостью. И кто же Астраханов?
– Правда, правда, – закивал Катков. – Она скрывалась от всех, а жила на окраине в частном доме…
– Подождите, в доме племянника?
– Какого племянника? – насторожился Катков.
– У Ады есть родной племянник, – неохотно заговорил Астраханов через паузу. – Сын умершей сестры, которую он и свел в могилу. Его я не видел, только слышал от жены о нем. А не видел потому, что с подросткового возраста он прописался в колониях. Сестра, когда умирала, просила Аду присмотреть за домом, чтобы сын вернулся в свой угол. Но он не успевал доехать домой, залетал по новой.
– Сейчас он где находится?
– В родном пристанище, думаю. Точнее – в колонии.
– Как фамилия племянника?
– Нереда. Мы отвлеклись. Где Ада? Вы сказали – жила. Она переехала?
– Неизвестно. Зося хранила секрет Ады, помимо всего, усиленно распространяла слухи о смерти вашей жены, чему способствовал и Галдин. На днях она приехала в дом, а там погром, Ады не было, обнаружена кровь на простыне и полу.
– Вы верите Зосе?
– Верю. Кстати, Зосю вчера застрелили.
– Вот те на! – Астраханов остановился, пристально глядя на Каткова. – А я распинался… Значит, вы пришли, потому что подозреваете меня? Мотив-то есть – я ее ненавижу. В котором часу убили Зосю?
– Примерно в десять вечера.
– Ха! – не скрыл радости Астраханов. – Облом, господин следователь. У меня есть алиби.
– Да? – приподнял брови Катков, очевидно не ожидавший такого поворота. – Ну и где вы были?
– Я сдаю дом, – не без удовольствия сказал Астраханов. – Многоквартирный. Высотку сдаю. Вам известно, что это такое? Это значит, что мы находимся на объекте допоздна, иногда до середины ночи, а то и до утра. Так вот, я был на объекте, подтвердить могут человек двадцать, и не только мои рабочие с замами. Эх, господин следователь, а я о вас хорошо подумал. До свидания.
Астраханов двинул к машине, но, открыв дверцу, обернулся:
– Где Ада?
– Этого никто не знает, – ответил Катков. – Возможно, ее тоже убили.
– Если найдете Аду, я хорошо заплачу. Живой или… Я нанимаю вас.
Глеб Аркадьевич смотрел вслед, пока автомобиль Астраханова не скрылся из виду, после перевел сонно-безразличные глаза на Олега:
– Алиби уточнить. И выяснить, где сейчас Нереда, что за статьи у него.
– Тетка его дом сторожила, а он ее замочил?
– Все бывает. Зато укрепляется моя уверенность в том, кто убил Зосю.
– Кто? – вытаращился Олег, ведь для подобных заявлений нет оснований, или, скажем, их слишком мало. Настолько мало, что не видно того, кто за этим стоит.
– Где Санин? – завертелся на месте Катков, не назвав имя убийцы. – Мне срочно надо к Балясину.
– Стоит ваш Санин, – с досадой произнес Олег. – Глеб Аркадьевич, кто убил Зосю? Кого вы
