– Ид… ди, я слежу.
Дана вышла из машины, беспокойно оглядела местность. Ничего необычного. Народу много, идут туда- сюда с полными сумками и без. Она опасливо двинула к скамейке, озираясь по сторонам и держась за сердце, которое выскакивало из груди…
– Вот и она, Гуйва, – сказал Катков по рации. – В голубых джинсах, в клетчатой рубашке, превалирует синий цвет. На голове кепка.
– Берем? – спросили по рации.
– Пусть уйдет подальше, спугнем того, кто должен забрать ключ.
– Глеб Аркадьевич, она села, – сказал Санин.
– Я не слепой. Ага, наклонилась… Так, ключ положила.
– Убежит, – дергался Олег.
– Никуда не денется… – вытягивая шею, произнес Катков. – Что это с ней?
– Глеб Аркадьевич, к скамейке подходит мужчина… – сообщили по рации.
– Готовность номер один, – с несвойственной ему скоростью отдал команду Катков. – Сейчас не брать. Выясняем, куда он поедет. Но попробуйте упустить, я вас… Ребята, за ней!
– А вы, Глеб Аркадьевич? – выскакивая из машины, спросил Олег.
– Я мозг, я сижу. Быстрей, убегает! Что за черт?
Она почти дошла до машины Богдана и встала как вкопанная. Именно то, что она резко затормозила и вскрикнула, стало ее роковой ошибкой. На крик среагировал Чип, раскрыл глаза и… Дана кинулась в рынок, не сообразив юркнуть в машину. Богдан понял, что случилась непредвиденная ситуация, выскочил из автомобиля и помчался за ней, видя, что за Даной бежит мужчина, с ним еще один, они переговариваются.
Рынок кишел людьми, ведь лето. Дана виляла среди прилавков и продавцов, разложивших свой урожай прямо на земле, перескакивала через весы и мешки, постоянно оглядываясь и слыша ругательства в свой адрес. Насквозь она пролетала павильоны, где торговали те, у кого постоянные точки. Вылетела на участок, где продают свой урожай крестьяне и дачники.
Богдан ростом – слава богу, он отлично видел, как Дана мечется, заметил, что двое пошли в обход, значит, наперерез ей. Богдан вычислил, куда бежит Дана, помчался туда, отбрасывая людей, не всем удалось удержаться на ногах. И без того шумный рынок загалдел на все лады.
– Господи, где они? – оглядывалась Дана, не прекращая бежать. – Куда они делись? Чтоб им провалиться, проклятым…
Внезапно ее кто-то схватил за руку, Дана испуганно вскрикнула, задергалась…
– Куда несешься, мерзавкина дочь?
– Дед?! – вырываясь, взвизгнула она.
Игнат Ефимович как всегда продавал петрушку с укропом и молоденькие огурцы, здесь было еще теснее, чем на остальной территории, продавцы жались друг к другу. Деда жаба давит платить за место у прилавка, он только берет весы с гирьками и устраивается на земле.
– Дед, пусти! За мной гонятся, меня убьют…
– Кто? Что ты несешь?
В это время выросла громадная тень, заслонившая утреннее яркое солнце, схватила Дану за плечи и оторвала от Игната Ефимовича:
– За мной!
– Куда мою внучку! – рассвирепел дед, кинувшись с кулаками на Богдана. – Паскудник! Я тебя, падла…
– Дед, не трогай его! – озверело закричала Дана. – Это Богдан… А!
Кто ее схватил сзади – она не видела, почти сразу раздался звук удара, потом второй. Дана отлетела, не прилагая к этому никаких усилий, а Чип врезался спиной в прилавок, с которого полетели весы, попадали огурцы, из мешка посыпалась редиска. Раздались ругань и крики, все эти звуки слились в один общий гул. Аслан упал на тетку необъятных размеров, та принялась колошматить его по голове свернутой в рулон тряпичной сумкой:
– Залили глаза с утра, алкаши чертовы! Пошел отсюда! Пошел!
– Милиция! – завопил женский голос, громкий и высокий, перекрывающий общий гул. – Караул!
Дана упала на деда, тот ее удержал, устоял и сам на ногах. Она освободилась от него и просто в столб превратилась, потому что увидела, как на Богдана напали еще какие-то мужики, он отбивался.
Вдруг дед поднял пакет с петрушкой и запустил им в Чипа, который достал пистолет. На Чипа налетели двое, валили его на землю, тем временем трое скрутили Богдана – заломили ему руки. Мат стоял трехэтажный, стоны и вопли оглушали. Дана заметила, как сверкнули железные обручи, и услышала стон:
– Беги! Такси… К Эдьке…
Она поняла все, что сказал Богдан. Поняла и то, что ему надели наручники, оттолкнула насмерть перепуганную тетку, перескочила через прилавок, потом через второй… Сзади что-то падало, сыпалось…
– Куда! – заорал дед.
Оглянулась на бегу. Игнат Ефимович мужественно повис на мужчине, который отбивался от деда:
– Пусти, старый хрен! За ней, ребята!..
За ней – это за Даной. Девушка догадалась: дед удерживает мужчину, чтобы тот не кинулся ей вдогонку. От страха она припустила так, что все по бокам слилось в один хаос, как на карусели…
Глеб Аркадьевич прошелся перед строем арестованных, повернулся к Олегу, а у того нос приобрел синюшный оттенок. Молодой и необстрелянный следователь утирал кровь носовым платком, что абсолютно не заботило Каткова.
– Гуйва где? – спросил он недовольным тоном.
– Вот он, – указал Олег на деда Даны.
– Мне не он нужен, а она, – хмуро произнес Глеб Аркадьевич.
– Убежала, – буркнул Санин.
– Убежала, – повторил Катков, покивав головой, словно услышал иностранное слово и не знал его перевода. – Вас сколько было?
– Восемь человек, – опустил голову Олег. – Потом еще трое…
– Отлично, – надулся Катков. – А одна девочка убежала? От вас?
– Да пока мы с этим бугаем справились… – кивнул на Богдана Санин. – Здоров, гад. Откуда он взялся?
– И откуда вы, молодой и большой человек, взялись? – полюбопытствовал Катков. – Как попали в эту компанию?
– С Даной был, отбивал ее у этих двух, – ответил Санин вместо Богдана, который молча стоял в шеренге арестованных.
Катков подошел к Чипу и подобрел:
– А с вами мы, кажется, знакомы.
– Мне так не кажется, – сплюнул в сторону Чип, обливая ненавистным взглядом Каткова.
– Напомню. Мы встречались в доме Бабаджанова.
– Не помню, – отвернул рожу Чип.
– Ничего, вспомнишь, – пообещал Санин. – У нас имеется новейшее лекарство от склероза.
– Что ж, по коням, – распорядился Катков. – Ах, что за денек сегодня, солнечно и не жарко.
Дана примчалась на такси, влетела в квартиру, захлопнула дверь и осела у стены. Все, ноги ватные, не держат. В голове кавардак, она не поняла, что произошло на рынке. Нет, то, что ее хотели схватить, а потом и вовсе убить, – это понятно. Но сколько же их было? Что они сделали с Богданом и дедом?
Из комнаты выполз взъерошенный и сонный Эдик, завернутый в одеяло. Работу вчера он закончил поздно, поэтому спал до упора, не слышал, как Дана и Богдан ушли.
– Ты чего? – вытаращился он, видя маленькое и дрожащее существо на полу.
– На меня напали… я убегала… – дребезжащим голосом проблеяла Дана. – Потом… не знаю, что
