домашними заботами.
– Но ведь у твоей матери есть служанки, – недоуменно возразил Дагон.
– Мы не позволяем рабам покидать Каву. Молодые женщины, служившие матери, изучают правила торговли. Покупать и продавать невольников – дело нелегкое. А вот и покои королевы. Отныне держись начеку.
Женщины-стражницы распахнули бронзовые двери. На стенах украшенной колоннами комнаты горели факелы, отбрасывая золотистые отблески. Дагон вдохнул душистый воздух и огляделся. По черно-белым мраморным квадратам пола к ним спешил мужчина среднего роста, сухопарый, в белых одеяниях. Шею сжимал золотой, усыпанный драгоценными камнями ошейник. Угловатое лицо было хмурым и строгим.
– Приветствую тебя, Зирас, – начала Береника. – Я привела тебе новую игрушку королевы. Отдаю его на твое попечение. И с этими словами капитан повернулась и исчезла.
– Как твое имя, раб? – вопросил Зирас.
– Я Дагон, принц Арамаса.
– Вот как, – бесстрастно заметил Зирас. – И как же особа королевской крови очутилась в шкуре раба?
– Предательство, – коротко обронил Дагон. – С тех пор я стал мудрее.
– Что же, – спокойно заметил Зирас, оглядев вновь прибывшего, – я вижу твою несомненную привлекательность. Возможно, тебе удастся разок-другой развлечь королеву, но позволь сказать тебе, Дагон из Арамаса, что ни один мужчина не задерживается надолго в ее постели. У Халиды нет сердца. Ты скорее всего закончишь дни свои на рудниках, если только, разумеется, не имеешь склонности к крестьянскому труду. Не слишком надейся, что останешься в этих стенах. Долго тебе здесь не пробыть.
– Посмотрим, Зирас, – невозмутимо ответил Дагон.
– Ты перечишь мне, раб? – вспыхнул Зирас.
– Но, если я не ошибаюсь, ты такой же раб, – возразил Дагон. – И если не был рожден наследником короля, значит, по рангу и положению стоял куда ниже меня. Однако теперь мы оба невольники королевы и, следовательно, равны. И если я не получу иного приказа от ее величества королевы, я стану говорить с тобой на равных.
– Вот как? Прекрасно, прекрасно, прекрасно! – раздался пронзительный голос, и в комнату вкатился пухлый коротышка. – Похоже, дорогой Зирас, новую игрушку королевы не так-то легко запугать! Даже твоя обычная помпезность на него не действует! – лукаво заметил он.
Серо-голубые глаза едва не выкатились из орбит при виде внушительного мужского достоинства раба.
– Сунева, сохрани нас! Почему я не рожден женщиной?! За всю свою жизнь никогда не видел ничего подобного! Клянусь, этого хватило бы на двух обыкновенных мужчин! – Он преувеличенно трагически вздохнул, но тут же, приняв серьезный вид, деловито заметил: – Я Вернус, дорогой мой мальчик, и в мои обязанности входит заботиться об игрушках королевы. Следуй за мной. Тебя необходимо подготовить к ночи, и как можно скорее. О, Зирас, да перестань же хмуриться! От такой уродливой гримасы твое лицо кажется еще старше и противнее, а оно, нужно сказать, и без того красотой не отличается! Кроме того, согласно донесениям моих осведомителей, Дагон – именно тот, за кого себя выдает, и, я уверен, он сделает Халиду очень, очень счастливой!
Удостоив Зираса едва заметного кивка, Дагон пошел за Вер-нусом, который привел его в выложенную изразцами баню.
– Меня уже купали сегодня, – сообщил принц.
– Значит, тебя ждет всего лишь быстрое обливание, и я сам этим займусь, – пообещал Вернус. – Но сначала облегчись.
Он указал на открытый сток, по которому текла вода. Когда его подопечный повиновался, Вернус преспокойно схватил его мужскую плоть и, оттянув кожу, заметил:
– Как бы ты ни был осторожен, это место всегда требует омовения.
И, взяв мягкую тряпочку, старательно обтер обвисший орган.
– Ну вот, так-то лучше. Подними руки.
Он намазал подмышки Дагона какой-то беловатой пастой и принялся за ноги.
– Она не любит волосатых мужчин, – пояснил он. – Эти завитки внизу живота оттеняют твоего великолепного «петушка», поэтому я не стану удалять их, разве что получу особый приказ. А торс у тебя… просто совершенство… гладкий, упругий и такой мускулистый! – Он снова вздохнул. – Ты, я полагаю, предпочитаешь исключительно женщин?
Дагон проглотил ехидный смешок. В конце концов, Вернус совершенно безвреден и довольно дружелюбен.
– Верно, – подтвердил он.
– Какая жалость! – пробормотал Вернус. – Если когда-нибудь передумаешь, дорогой мальчик, мы могли бы стать лучшими друзьями.
– Надеюсь, мы можем стать просто хорошими друзьями, – ответил Дагон, чуть улыбнувшись.
– Значит, ты не оскорбился? – обрадовался Вернус. – Обычно подобные гиганты очень чувствительны ко всему, что задевает их мужественность!
– Почему? Потому что находишь меня привлекательным? – засмеялся принц. – Нет, я вовсе не обижен. Просто женщины – это мой выбор. Очевидно, у тебя иные склонности, но это меня не должно касаться. Не вижу причин, почему бы нам не стать приятелями, несмотря на несходство вкусов.
Настала очередь Вернуса весело ухмыльнуться.
