— Что? — невинно поинтересовался он, когда молчание слегка затянулось.
— Может, выйдешь?
— Зачем? — Сама простота! Правда, глаза его выдают — в них веселые искорки просто брейк-данс устроили.
— А как ты думаешь? — сурово прищурилась я.
— Представления не имею!
Я возвела глаза к потолку, потому что успела убедиться в том, что от моего взгляда он не испепелиться. Тяжело вздохнув, я попыталась ему намекнуть.
— Понимаешь, мне как-то слегка не удобно хм… принимать гостей в пижаме. — Он закивал с умным видом, а я окончательно убедилась в том, что передо мной сидит ненастоящий ангел. Он просто-напросто прикидывается! Разве бывают ТАКИЕ ангелы?!
В общем, выпроваживать его из моей комнаты пришлось по средствам легкого оружия — подушки. Весело улыбаясь, сама не знаю чему, я начала копаться у себя в шкафу. Буквально через пару мгновений я наткнулась на то, что мне хотелось бы сейчас одеть: мягкие, легкие, полупрозрачные к низу штаны и из такой же легкой ткани кофта с разными рукавами. Вот всегда мне нравился в человеческой одежде восточный стиль. Что-то напевая, я расчесала волосы и решила их не завязывать сегодня. Последней частью моего гардероба стали тонкие серебряные браслеты на правой руке.
Выйдя из комнаты, я направилась на кухню, справедливо решив, что только там Клепс и может быть. Как оказалось, я не ошиблась. Слегка улыбнувшись, я смотрела на его затылок, потому что в этот момент он смотрел в окно. Мне интересно, а он скучает по своему миру? Кажется, он говорил, еще на нашей первой встрече, что тоже не хочет возвращаться домой. На нашей первой встрече… Как же это было давно! Такое ощущение, что прошла целая вечность. Столько всего случилось…
Я задумчиво оперлась на косяк двери и оприкрыла глаза. Открыв их, я увидела, что Клепс уже повернулся и с улыбкой смотрит на меня. Я улыбнулась в ответ.
— Ты здорово выглядишь.
— Спасибо.
Он лукаво улыбнулся и чуть поклонившись, протянул мне руку со словами:
— Разрешите ли вы, милая дама, пригласить вас на прогулку?
Я недоуменно приподняла бровь, но решила ему подыграть. Сделав легкий реверанс, и впервые в жизни пожалев, что я не в юбке, я ответила на столь заманчивое предложение:
— Как вам угодно, сударь. На сегодняшний вечер я вся ваша.
— Ну тогда пошли, а то вечер уже скоро закончиться, — лукаво улыбнувшись, прошествовал он мимо меня. Мне прямо так и захотелось в него чем-нибудь швырнуть.
Когда мы выбрались на улицу, — а это произошло довольно быстро, благодаря тому, что Клепс отобрал у меня такую страшную вещь, как ключи, — я наконец поняла, чего мне так не хватало последние дни у себя на квартире — воздуха. Ночной воздух просто пьянил, а с неба подмигивали крошечные звезды. Как красиво! Я заворожено замерла на пороге, устремив взгляд на небо, и просто не могла сдвинуться с места. Да, в наших Катакомбах такого никогда не увидишь…
Клепс некоторое время молча стоял рядом и тоже смотрел на небо. У него в глазах мелькала какая-то печаль, но она была такой… светлой. Будто он прощался со своим родным домом ради того, что его сердце стало дороже… Потом он посмотрел мне в глаза и тихо прошептал:
— У тебя в глазах так красиво отражаются звезды…
Я смутилась и опустила взгляд, благодаря ночь за то, что в темноте сложнее различить то, что я покраснела… Да что же это сегодня со мной такое?! Я украдкой потерла щеку рукой, развернувшись и направившись куда-то вперед. Не могла я находиться сейчас рядом с Клепсом и знать, что я могу через два дня навсегда распрощаться с ним…
Вскоре он меня догнал и предложил пройтись в парк, снова став таким, каким я привыкла его видеть — веселым и ехидным. Я немного расслабилась и откинула подальше мысли о своем возвращение назад, потому что приходилось придумывать не менее ехидные и веселые ответы на его фразочки. С ним снова стало легко и приятно общаться, даже не смотря на все, что произошло за последние два дня. Все-таки, он не похож на ангела…
Гуляли мы долго, очень долго… и домой я вернулась только под рассвет и то только потому, что Клепс начал откровенно зевать. Мне спать совсем не хотелось, а настроение просто зашкаливало. Когда я вошла домой и закрыла дверь, я задумалась, а что же будет дальше? А дальше, вот уже завтра мне придется уезжать… Навсегда. И мы с ним никогда больше не увидимся. Неужели так оно и произойдет? Да, ведь по другому не получиться. Потому что он никогда не сможет полюбить меня…
Проснулась. Хм… А когда, как и где я уснула? «Хороший вопрос, ничего не скажешь.» Может, стоит проверить? «А зачем?» Потому что спать больше не хочется… «Правда?» Кажется да…
Хм, а с каких это пор я начала сама с собой разговаривать?.. Ладно, будем со всем разбираться постепенно. Открыв один глаз, я увидела непривычные моему взгляду цветочки. Это еще что такое?! Пошевелившись и ощутив, как все тело пронзила тысяча маленьких иголочек, я поняла, что случилось — я заснула на кухне. Ой, как все болит-то! Морщась от неприятного чувства, я кое-как вылезла из-за стола и направилась в ванну. Первое, что я сделала там — посмотрела в зеркало. Лучше бы я этого не делала! Растрепанные рыжие волосы торчат во все стороны; заспанная, чуть бледная, с большими кругами под глазами физиономия и живописные след долгого лежания лба на руках. Мда, нас утро встречает кошмаром из зеркала…
Через полчаса, приведя себя в относительный, очень относительный, порядок, я повалилась на диван в кабинете и, прижав к груди колени, уставилась на книжный шкаф напротив. Жить не хотелось. Зачем? Чтобы потом провести остаток своих дней в Сфере Учета за написанием отмазок для коллег? Чтобы приходя домой тупо смотреть в «котел»? Зачем, если..? В общем, в душе моей царила полная апатия и тоска — завтра я возвращаюсь домой…
Тяжело вздохнув, я перевела взгляд на белый потолок и задумалась, как бы провести последний день так, чтобы его можно было вспоминать всю оставшуюся жизнь. Может прогуляться куда-нибудь? Я перевела взгляд на окно. За ним, как назло, шел дождь. Можно, конечно, прогуляться с зонтом, но одной в такую погоду идти сразу расхотелось. Почему одной? Потому что Миша сегодня не появиться, это я чувствовала каким-то седьмым чувством, а Клепс… Я просто не могу видеть его сегодня, потому что боюсь сказать лишнего или того хуже — расплакаться. Нет, не могу его ни видеть, ни слышать… Знаю, что потом себе этого не прощу, но… В общем, идти придется одной. Или все же не идти?
Я закрыла глаза и сделала то, чего раньше никогда за собой не замечала: начала говорить сама с собой.
— Ну что ты так раскисла? Зато увидишь завтра Лифинку! Неужели не соскучилась? — говорило мое второе я.
«Лифинка? А я про нее совсем забыла,» — тяжело вздыхаю я.
— Как ты могла забыть свою лучшую подругу?!
«А вот так…»
— Что-то я не понимаю твоего настроения…
«Если уж и ты не понимаешь, — усмехаюсь я, — то дело совсем плохо.»
— Я просто не понимаю, из-за чего ты так издеваешься над собой?
«Издеваюсь?»
— А как это иначе назвать? Сидишь и накручиваешь, накручиваешь себя!.. Это не хорошо.
Молчу.
— И что ты молчишь? Может, все-таки объяснишь, что с тобой?
«Не хочу возвращаться в Катакомбы», — нехотя признаюсь я.
— И почему же, позволь узнать.
«Мне этот мир больше нравиться. Его солнце, воздух, деревья…»
— А если честно? Это из-за ангела?
«Нет.»
— Не ври мне, не получиться.
