коллегами по съемочной группе, забиралась на лестницы и притворялась, что сама будет ставить свет. Как-то один из техников разозлился на статистку и потребовал, чтобы «эту женщину отсюда убрали». Мадонна изобразила раздражение и в свойственной ей манере воскликнула: «Эту женщину! Эту женщину!» Тут все, включая саму актрису и техника, рассмеялись. Бывало, однако, что она крайне раздражала напарников. Мадонну, как правило, устраивал первый же отснятый дубль, а Данн, как большинство актеров, предпочитал отснять четыре, а то и больше, чтобы выбрать лучший. «Она все твердит – „Получилось, получилось“, – и этим просто сводит меня с ума, прямо как ее героиня в картине, – говорил Данн. – Понимаете, она очень шумливая. За ленчем или вообще между съемками она совсем другая, но на съемочной площадке у нее проявляется особый талант ее героини, с каким та действует моему герою на нервы, – трещать без умолку между дублями, – тогда я смотрю на нее и диву даюсь: да кто же она такая на самом деле?»
Этим вопросом вполне мог задаться и Пенн. Между Данном и Мадонной, без сомнения, не было никакого влечения. Но она делилась с ним кое-какими своими трудностями, поэтому Данну приходилось ее сочувственно выслушивать. Пенн, как и следовало ожидать, заподозрил, что ему опять наставляют рога, и обвинил жену в том, что она якобы снова изменяет ему с главным партнером по фильму. Стоило Мадонне вернуться в Лос-Анджелес для съемок павильонных сцен «Тюряги» на студии «Уорнер», как Пенн ненадолго перебрался из их дома в Малибу к своему брату Крису, тоже актеру. Какое-то время супруги, презрев брачные узы, появлялись в городе врозь, твердо настроившись заставить ревновать другую половину. Пенн с Крисом объявились в «Елене», где Шон в свое время набросился на Дэвида Волински, друга жены, и публично провозгласили себя «эмансипированными мужиками». Но уже через несколько дней Пенн, видимо, передумал. Во время одного из своих редких появлений в «Вечернем Шоу» Пенн, которого Мадонна постоянно ругала за дрянную обувь, гордо продемонстрировал Джонни Карсону новые кожаные ботинки, объяснив перед камерой, что надел их «ради Мадонны – где бы ты не была». Через несколько дней, уже в Нью-Йорке, им вроде бы удалось помириться. Мадонна всегда ухитрялась выкроить время, чтобы часок пробежаться трусцой по Центральному Парку в спортивном костюме из парашютной ткани, темных очках и бейсбольной шапочке. Во время одной из таких пробежек с ней поравнялся Пенн, и вновь началось выяснение отношений. Повод был все тот же – ее привязанность к больному СПИДом Мартину Бергойну и продолжающаяся поддержка Ника Кеймена. Они остановились и принялись кричать друг на друга прямо на глазах у изумленных прохожих. Все это удалось заснять одному предприимчивому фотографу, следившему за ними от самого дома. На утро раскаявшийся Пенн купил в дорогой модной лавке за 5 тысяч долларов наряд и преподнес Мадонне в знак примирения. Уловка сработала – на время. Пенн вернулся в Лос-Анджелес, чтобы обсудить со своими адвокатами обвинение в оскорблении действием, предъявленное в связи с его нападением на Дэвида Волински в «Елене». Мадонна же осталась на съемках «Тюряги» и продолжала, невзирая на неудовольствие Пенна, встречаться с Ником Клейменом. Пригласив Кеймена выступить вместе с ней в Гала-концерте в пользу музыкантов, который должен был состоятся в Лондоне на другой вечер после Дня Благодарения, Мадонна наверняка знала, как отнесется к этому Пенн.
Свое отношение он выказал в «Елене». Когда диск-жокей поставил пластинку «Папа, не поучай», на танцевальную площадку выскочил Пенн и начал вертеться и дергаться, изображая Мадонну в отнюдь не лестном для нее виде. «А Мадонна-то здесь?» – спросил кто-то. «Мадонна? – проревел в ответ Пенн, опрокинув на себя очередную банку пива. – Какая такая Мадонна? Не знаю никакой Мадонны!» Крис Пенн, как рассказывают, тогда же объяснил брату, что тому придется теперь либо разводиться, либо аннулировать брачный контракт. «Ну уж нет, – ответил Пенн, продолжавший шататься по Лос-Анджелесу с заткнутым за ремень пистолетом 22 калибра. Скорее я ее саму аннулирую!» Это заявление, если учесть природную склонность Пенна к насилию, прозвучало зловеще. Воссоединившись с Шоном на вилле в Малибу, Мадонна обнаружила, что упакованное до этого и спрятанное оружие теперь валяется по всему дому – в шкафах, в ящиках письменных столов и в ночной тумбочке у их огромной постели под пологом. Пока она занималась гимнастикой в специально для этого оборудованном помещении, Пенн часами просиживал на подоконнике у себя в кабинете, прихлебывая пиво и постреливая наугад в бассейн на заднем дворике. Возможно, в одном из побочных результатов брака с ведущей мировой секс-звездой было то, что Пенн собрал приличную коллекцию порно-клипов, а порнографические журналы валялись у него по всему дому. Мадонну же непристойные снимки оскорбляли, к тому же она все еще не до конца оправилась от удара после публикации ее фотографий в «Пентхаусе» и «Плейбое», она распорядилась выкинуть вон все журналы.
Эксцентричные выходки мужа Мадонна воспринимала как один долгий крик о помощи. Она была полна решимости спасти их брак и пойти Пенну навстречу, но сперва должна была сдержать обещание и принять участие в благотворительной акции по борьбе со СПИДом. 10 ноября вместе с Дебби Харри, Памолой Пикассо и Питером Алленом она неожиданно появилась в роли знаменитой манекенщицы на демонстрации мод, сбор от которой предназначался для одной нью-йоркской больницы для умирающих. На аукцион поступили семьдесят три джинсовые куртки, каждая расписана узором работы таких знаменитостей, как Энди Уорхол или Роберт Раушенберг; Мадонна прошлась по демонстрационному помосту в нескольких из этих курток, включая расписанную ее другом Мартином Бергойном, умирающим от СПИДа. По возвращении в Лос-Анджелес уже она поднесла мужу дары мира – большую коробку модельной мужской обуви, стоящей целого состояния. На этот раз их примирение не продержалось и одного дня; Мадонна перебралась в отель в Сан-Фернандо Вэлли, где сняла номер под именем Дэззи Миллер. Пенн, предавшись еще более сильным возлияниям, чем обычно, часами сидел в одиночестве на вилле в Малибу. Он просматривал их частные видеокассеты, на которых, по слухам, были запечатлены минуты их интимной близости, и фотографии их самих en flagrante, отснятые на поляроиде и хранившиеся у него в сейфе. Учитывая бурный характер их супружеской жизни, для Пенна не должно было стать таким уж ударом сообщение Си-эн-эн о том, что Мадонна дала своим адвокатам указание подготовить все нужное для развода. Но для него это было ударом. Си-эн-эн это свое сообщение в дальнейшем опровергло как неподтвержденное, но Пенну хватило и того, что оно было передано. Просмотрев сообщение по телевидению, он разразился рыданиями. «Я люблю ее, – закричал он, обращаясь к экрану, – разве она не понимает, что я ее люблю?» Его родители, опасаясь, как бы сын с горя не натворил глупостей, попросили Криса отменить все дела и побыть с братом. Пенн, впадавший то в тоску, то в истерику, беспрерывно твердил о своей вечной любви к Мадонне. Так продолжалось до самого утра. Крис говорил друзьям, что никогда не видел брата таким удрученным.
Между тем в Нью-Йорке Мадонна все силы и внимание направила, как лазерный луч, на завершение «Тюряги». На съемочной площадке ее раскованность и любовь к шутке завоевали симпатии не склонных, как правило, к сердечности членов съемочной группы. Температура упала ниже нуля, и для нее соорудили маленькую будку с обогревом, где она могла передохнуть между дублями. Режиссер Джейми Фоули вспоминает: «Она сидела там как принцесса, ей чертовски это нравилось. О, это самая большая кокетка, какую я когда-либо знал!» Не то чтобы Мадонна оставалась такой милой и легкой в общении на всем протяжении съемок. Во время сеансов перезаписи звука, когда требовалось переозвучить неясные реплики, она постоянно отказывалась работать, настаивая на том, что ее самые первые дубли и были самыми лучшими. Уступала она лишь после того, как режиссер, умоляя перезаписать одну-единственную реплику в каком-нибудь диалоге, в прямом смысле становился перед ней на колени и прикладывался губами к стопам. Властные замашки Мадонны проявлялись за пределами съемочной площадки – теперь она замышляя всемирное турне, подгадав его под выход на экраны следующим летом своего фильма. Будучи отличным стратегом, она не желала отдавать успех ни турне, ни картины на волю случая. Пока Пенн и его адвокаты обдумывали, как ему избежать срока по делу нападении на Дэвида Волински, администрация «Уорнер» предусмотрительно решила, что название «Тюряга» может в этих обстоятельствах вызвать нежелательные ассоциации. Фильму дали новое рабочее название – «Кто эта девушка?» ('Who's That Girl?'). На этот счет Мадонна твердо решила поставить в известность своих почитателей. Она лучше, чем кто-либо, понимала рекламную ценность шумихи. Бывший служащий киностудии свидетельствует: «В личном плане она могла быть жутко нетерпеливой, то есть – вынь да положь, и точка. Но когда речь заходила о ее карьере, она все
