Лина вырвалась и отбежала к противоположной стороне.
— Да ты просто болен, — выпалила она.
— Нет, любимая, разве больной человек смог бы провернуть такую комбинацию! — глаза Соловьёва заблестели от восторга, — Я готовился к ней десять лет! И то, что я собираюсь потребовать — принадлежит мне по праву рождения! Я не безродный выскочка, как твой Дмитриев, я являюсь потомком самого Василевса!
— Соловьёв, я ещё раз повторяю — ты болен, — Лина опустилась прямо на пол, усталость последних дней навалилась на неё сейчас с такой силой, что она просто не могла стоять на ногах, — а Василевс хоть знает о своём счастье?
— Ты зря иронизируешь. Если бы он хоть помыслить мог, что его потомки гуляют по Верхнему миру, меня бы уже давно не было в живых! Архимагам не разрешается иметь потомство, потому что их дети, пускай и на четверть, и даже на один процент, но наследуют их способности. Но этот подонок, наплевав на запреты, от души развлекался, а если случались казусы, наподобие беременности очередной пассии, он просто убивал ещё не родившегося ребёнка. Но одной из его многочисленных женщин удалось как-то скрыть своё положение и оставить ребёнка.
— Прямо Кронос какой-то, а ты, стало быть, метишь на роль Зевса? — Лина иронично усмехнулась.
— Я хочу, чтобы этот старый козёл немного потеснился! С самого рождения мать внушала мне мысль, что у меня отобрали могущество, принадлежащее мне по праву рождения. Все, начиная с родного сына Василевса, и заканчивая многими поколениями моих родственников, жили в постоянном страхе, что о нас узнают и, не задумываясь, уничтожат. Ты представить не можешь, как это — жить, ожидая разоблачения и смерти. Своей ещё не так страшно, а когда смотришь на мать, и понимаешь, что однажды вечером она может просто не вернуться… Я возненавидел своего предка, едва стал что-либо понимать, я жадно впитывал знания, которые передавались в нашем роду из поколения в поколение и мечтал, что когда- нибудь эта гадина у меня за всё поплатится.
— Пока платят только невинные люди, — прошептала Лина.
— Я предполагал, что ты меня можешь не понять, но со временем, я надеюсь, ты смиришься с этим.
Лина отвернулась, давая понять, что не желает больше выслушивать его страшные признания, но Соловьёв и не думал униматься, видимо, потребность кому-то рассказать о своих подвигах уже давно его мучила.
— На первых порах всё было довольно просто. Всего-то дел — появиться в Межземелье и переместить Бездну! Для меня это не составило большого труда. Мои магические способности не уступают по силе ни одному Великому! Поэтому, когда я был в доме, ни группа разведки, ни люди, присланные позже, не смогли почувствовать во мне мага! Моему маскировочному щиту даже предок позавидовал бы! В Межземелье я воспринимался как маг среднего уровня, а когда мне нужно было подобраться к тому месту, где была заморожена Бездна, я просто стал невидимым.
Лина не удержалась, и недоверчиво на него посмотрела.
— Нет, я не растворялся в воздухе, — снисходительно проговорил Соловьёв, — просто люди, которые смотрели в мою сторону, меня не видели, это что-то наподобие отвода глаз — потрясающая штука — это наш семейный секрет! Ну а потом я внушил кое-что Стражам Пещер, и они, даже когда я перенёс Бездну сюда, продолжали охранять сущность, считая, что она на месте. Я работал очень осторожно, единственное, чего я опасался, так это того, что Василевс может заметить остаточные явления своей же силы! Но он, видимо, слишком увлёкся розыском пропавшего Инквизитора, поэтому его ничего больше не интересовало!.. Так вот, я перенёс Бездну и нашёл сообщников. Они потихоньку приводили её в чувство, подпитывая чужой энергией. А я занялся ключами. Решил подстраховаться на тот случай, если её обнаружат раньше времени, и, как видишь, оказался прав! Но тут вмешался некстати проснувшийся Хранитель Печати, он выкрал один из ключей, находившихся у моего помощника. А потом и Чернокнижный, решил, что сможет меня обмануть и выкрал Веру…
— А Вера зачем тебе понадобилась?
— О, — Соловьёв подошёл к девушке-ключу и потрепал её по щеке, — это, оружие, которое позволит мне потеснить моего родственничка. Она потомок наиболее сильной его ветви! Я долго искал её, а когда нашёл, переселился в город, котором она жила и уже не спускал с неё глаз! Её линия даже не догадывалась о том, чья кровь течёт в их жилах, это существенно упростило мою задачу. Она превзошла даже самые сильные мои ожидания! В ней с новой силой возродилась магическая сила, разбавленная смешанными браками за несколько столетий. Я разбудил и трансформировал её магическую силу с помощью энергии Бездны, и поначалу сам опешил — настолько гремучая смесь получилась! Как я и рассчитывал, эта девочка сможет поставить щит на Верхний мир, и никто из магов не в состоянии будет сюда перейти! Василевсу тоже не удастся прорвать её блокаду, так как вдвоём с Верой мы в состоянии удерживать его атаки. Истощение магических сил нам не грозит — после того, как Бездна проснётся, я в любой момент могу брать у неё энергию! Утром я буду полновластным хозяином Верхнего мира!
— Вера не будет тебе помогать! — выпалила Лина.
— Девочка моя, — Соловьёв снисходительно улыбнулся, — Вера будет выполнять любые мои указания! Её воля полностью подчинена и сломлена!
— Какой же ты подонок! — невольно вырвалось у Лины.
— Не могу не согласиться, — вдруг раздался знакомый измученный голос.
Глава 26
Лина подняла голову и увидела Дмитриева, он стоял, прислонившись к стене, и девушке показалось, что Андрей еле держится на ногах.
Стоило Соловьёву взглянуть на Дмитриева, его лицо изменилось настолько, что Лина ужаснулась. Ненависть излучаемая им, заполнила всю комнату, из-за неё было нечем дышать. Виктор поднял руку, и Андрей согнулся пополам, не в силах сдержать стон.
— Не ожидал, что ты явишься совсем без защиты, — он посмотрел на него с презрительной жалостью, — конечно, шансов у тебя никаких, но не думал, что Великий когда-то Инквизитор сдастся без боя.
— Я выполнил твоё условие, открой портал и дай уйти магам, — Андрей упал на пол, задохнувшись от боли.
— Лина, и вот на это ты меня променяла? — Виктор посмотрел на неё с неподдельным изумлением.
По лицу девушки текли слёзы, Лина совсем не могла их удержать. Она чувствовала боль Андрея как свою собственную.
— Соловьёв, прекрати это. Если ты так меня любишь, как об этом говоришь, то перестань его мучить — Лина изо всех сил пыталась успокоиться, но эффект вышел противоположным, она разрыдалась вголос.
— Нет, любимая, ты будешь на это смотреть, и не надо говорить, что твоя психика может не выдержать, я ведь выдержал тогда в парке, когда ты предавала меня, — он посмотрел на неё таким взглядом, что Лина поняла — самое страшное ещё впереди.
Соловьёв явно наслаждался сложившейся ситуацией. Он подошёл к поверженному врагу, грубо схватил того за ворот рубашки и рывком поднял на ноги. Дмитриев попытался устоять на непослушных ногах, для этого ему понадобилось опереться рукой о стену.
— Жаль, тебя сейчас не видят твои сторонники, — Виктор презрительно скривился, — ты представляешь собой жалкое зрелище! Но, должен признать, что твоё упрямство и гордыня сыграли мне на руку! Если бы ты принял шар силы тогда, когда предлагал Борис, мне пришлось бы туговато.
— Рад, что смог доставить тебе удовольствие, — проговорил Дмитриев, пытаясь стоять ровно, и не опираться о стену.
