Цветы для Элджернона (роман)

выдающихся результатов можно будет достичь, применив эту технику к нормальным людям? К гениям???

Сколько дверей предстоит открыть! Люди должны понять, насколько важна такая работа. Уверен – фонд не откажет мне.

Но я устал от одиночества. Нужно рассказать обо всем Алисе.

25 июня.

Позвонил Алисе. Я нервничал и, должно быть, говорил не совсем внятно, но как же приятно было вновь услышать ее голос! Казалось, она тоже рада. Она согласилась повидаться со мной, и через мгновения я уже сидел в такси, проклиная уличные пробки.

Я не успел постучать – Алиса распахнула дверь и кинулась мне в объятия. – Чарли, мы все так беспокоились за тебя! Мне снились ужасные сны, будто ты лежишь мертвый или бродишь, потеряв память, по трущобам. Почему ты не давал знать о себе? Что тебе помешало?

– Не ругай меня. Мне надо было побыть одному и найти ответы на множество вопросов.

– Пойдем на кухню, я сварю кофе. Что ты делал все это время?

– Днем – думал, читал и писал. По ночам – странствовал в поисках самого себя и открыл, что Чарли подглядывает за мной. – Она вздрогнула.

– Не говори так. Никто не следит за тобой, у тебя просто фантазия разыгралась.

– Я чувствую, что я – это не я. Я занял принадлежащее Чарли место и вышвырнул его оттуда, как меня самого выкинули из пекарни. Я хочу сказать, что Чарли Гордон существует в прошлом, а прошлое реально. Нельзя построить новый дом на месте старого, не разрушив его, но Чарли уничтожить нельзя. Сначала я искал его. Я виделся с его – моим – отцом. Все, чего я хотел, доказать, что Чарли существовал в прошлом как личность и что именно этим оправдано мое собственное существование. Слова Немура, будто он создал меня, оскорбительны… Но я обнаружил, что Чарли существует и сейчас, во мне и вокруг меня. Это он вставал между нами. Оказалось именно мой разум создал барьер – эту помпезную дурацкую гордость, чувство, что у нас с тобой нет ничего общего, потому что я превзошел тебя. Ты вложила эту идею в мою голову. Но это не так. Это Чарли, маленький мальчик, он боится женщин, потому что мать била его. Неужели ты не понимаешь? Месяцы интеллектуального роста ничего не смогли сделать с эмоциональной схемой маленького Чарли. Каждый раз, когда я прикасался к тебе или представлял, как мы любим друг друга, происходило короткое замыкание.

Я был возбужден, и голос мой бил и бил по Алисе, пока ее не охватила дрожь.

– Чарли, – прошептала она. – Что я могу сделать? Как помочь тебе?

– Знаешь, мне кажется, что за последние недели я все-таки изменился. Сначала я бродил в темноте. Попытка самому решить проблему провалилась, но чем глубже погружался я в пучины снов и воспоминаний, тем яснее сознавал, что эмоциональные проблемы не могут быть решены так же, как интеллектуальные. Окончательно я понял это вчера вечером. Я твердил себе, что странствую во мраке, словно потерянная душа, а потом понял, что и вправду потерялся. Каким-то образом я оказался отрезанным от всех и всего. И то, что я искал на темных улицах – то есть в самом неподходящем месте – был способ сделаться частью людской массы, сохранив при этом интеллектуальную свободу. Мне нужно вырасти. Это – все…

Я говорил и говорил, выплескивая из себя сомнения и страхи. Алиса была моей аудиторией – я загипнотизировал ее. Я впал в лихорадочное состояние, и мне казалось, будто я весь горю. Но теперь передо мной был человек, к которому я не равнодушен. В этом-то и заключалась вся разница.

Груз оказался ей не по силам. Дрожь перешла в рыдания. Мой взгляд упал на картину над кушеткой – перепуганная краснощекая дева. Что испытывает сейчас Алиса? Я знал, что она отдаст себя мне, я хотел ее, но куда девать Чарли?

Если бы на месте Алисы была Фэй, Чарли не стал бы вмешиваться. Он стоял бы у двери и смотрел. Но когда я оказываюсь рядом с Алисой, он впадает в панику. Что плохого сделала ему Алиса?

Она сидела на кушетке, смотрела на меня и ждала, что я буду делать. А что я смогу сделать? Обнять ее и…

Не успела сложиться мысль, как пришло предупреждение.

– Что с тобой, Чарли? Ты побледнел.

Я сел рядом с ней.

– Что-то голова кружится. Это скоро пройдет. – Но я прекрасно знал, что если захочу Алису, Чарли не допустит этого, и мне станет только хуже.

Тут у меня появилась одна идея… Поначалу она показалась мне отвратительной, но я знал, что это единственный способ выйти из паралича – перехитрить Чарли. Если по какой-то причине Чарли боится Алисы, но не боится Фэй, я выключу свет, притворюсь, что рядом со мной Фэй, и все будет в порядке.

Ужасно, мерзко. Но если этот трюк сработает, я порву цепи, которыми Чарли опутал мои эмоции. Потом-то я признаюсь себе, что любил Алису… Другого выхода я пока не видел.

– Со мной все в порядке. Давай посидим немного в темноте, – сказал я и выключил свет. Это будет нелегко. Мне придется представить Фэй, убедить себя до такой степени, что женщина, сидящая рядом со мной, превратится в Фэй. И даже если Чарли отделится от меня, чтобы понаблюдать со стороны, ничего у него не выйдет – в комнате темно.

Я подождал – симптомов паники не было. Совершенно. Я чувствовал себя спокойным и уверенным. Положил руку ей на плечо.

– Чарли, я…

– Замолчи! – крикнул я, и она испуганно отодвинулась. – Пожалуйста, не говори ничего. Просто позволь мне обнять тебя в темноте. – Я обнял ее, прижал к себе, и в темноте под закрытыми веками представил Фэй – с длинными светлыми волосами и белой кожей. Фэй, какой я видел ее в последний раз. Я поцеловал волосы Фэй, шею Фэй, и, наконец, губы Фэй. Я почувствовал, как руки Фэй гладят мою спину, плечи. Сначала я ласкал ее медленно, потом, по мере того как мое нетерпение возрастало, все смелее и смелее.

В затылке закололо. В комнате кто-то был – он напряженно вглядывался в темноту, стараясь разглядеть, что мы делаем. Я лихорадочно повторял про себя: Фэй! Фэй! ФЭЙ! Это же ее лицо стоит перед моими глазами, и ничто не встанет между нами… Она прижалась ко мне, и тут я вскрикнул и оттолкнул ее.

– Чарли! – Я не видел лица Алисы, но шок, испытанный ею, отразился в крике.

– Нет, Алиса! Не могу! Ты не понимаешь!

Я спрыгнул с кушетки и включил свет. Я был почти уверен, что сейчас увижу его. Но, конечно, не увидел. Мы были одни. Все, что произошло, случилось в моей собственной голове. Алиса лежала, блузка ее была расстегнута, глаза широко раскрыты, лицо горело.

– Я люблю тебя! – вырвалось у меня. – Но я не могу! Я не могу объяснить тебе, но если бы не оттолкнул тебя, я ненавидел бы себя до конца жизни. Не спрашивай, а то и ты возненавидишь меня. Все дело в Чарли. По каким-то неизвестным причинам он никогда не разрешит тебе стать моей.

Алиса отвернулась и застегнула блузку.

– Сегодня все было по-другому. Ты не боялся. Ты хотел меня.

– Да, я хотел тебя, но сейчас я был не с тобой. Я собирался использовать тебя, но ничего не могу объяснить. Я и сам почти ничего не понимаю. Давай согласимся на том, что я еще не готов. И не надо притворяться, что все в порядке, это только заведет нас в следующий тупик.

– Чарли, не исчезай снова.

– Я больше не буду прятаться. У меня есть дела. Передай, что я зайду в лабораторию через несколько дней – как только возьму себя в руки.

Когда я выходил из ее квартиры, меня трясло как в лихорадке. На улице я постоял немного, не зная, куда идти. Идти было некуда.