Спинтона на жизнь, полную страданий?
Но стоит ли так переживать из-за того, что будет? После того как она родит ему наследника, он скорее всего, как и остальные, заведет себе любовницу.
Бедный Спинтон! Он, поди, и не заметит, что его новобрачная уже не девственница. Ее непорочность забрали — нет, она сама ее вручила! — целую жизнь назад. Октавия ни разу не пожалела, что предложила Норту стать ее первым мужчиной. До сих пор воспоминание о той милой неуклюжей неопытности комком подступало к горлу.
— Опусти штору, Октавия, — потребовал Спинтон. — Не нужно поощрять грабителей.
Она послушалась, хотя мысль показалась ей глупой. Поднятая штора не может поощрить грабителя, а опущенная штора — отпугнуть. Тот, кто живет преступлением, нападет вне зависимости от штор. Единственное, что может его отпугнуть, — оружие и знакомое лицо.
В свое время они вместе с Нортом знали все улицы вокруг площади Ковент-Гарден и прилегающих районов и чувствовали себя в полной безопасности, потому что вокруг были знакомые лица и известные места. Рядом с ней был ее защитник. Хотя, когда они были маленькими, ему страшно не нравилось, что она ходила за ним по пятам. Теперь рядом со Спинтоном она не чувствовала себя защищенной.
Было почти восемь, когда они приехали в «Эден». Пришлось скрывать нетерпение и беспокойство, потому что Спинтон все время подтрунивал над ней. Октавия не могла сказать ему, что сегодняшний вечер значил для нее больше, чем просто возможность появиться на людях. Сегодня в «Эдене» должна была пройти вечеринка, на которой ей хотелось присутствовать. Вечеринки в честь молодой актрисы, которую она знала еще по театру. Мадлен Дюбуа недавно дебютировала и поставила на уши весь Лондон. Вместе с приятелем они отмечали здесь свой ангажемент.
Октавия избегала появляться в театрах, опасаясь, что кто-нибудь узнает ее, скажет что-нибудь и это даст пищу сплетням. По поводу сегодняшнего приема можно было не беспокоиться. Частную вечеринку в апартаментах «Эдена» устраивала владелица клуба — леди Лилит Уоррен, виконтесса Энджелвуд. Она была самой ярой поклонницей Мадлен.
Пока Спинтон с Беатрис будут прогуливаться по анфиладам и останавливаться у игровых столов, Октавия ускользнет на несколько минут, чтобы поздравить Мадлен. Оказаться в «Эдене» — то же самое, что очутиться в другом мире. Лорд и леди Энджелвуд хотели сделать свой клуб самым элегантным во всем Лондоне, и им это удалось. Мягкую цветовую гамму и изысканный декор дополняли приглушенный свет и потрясающей красоты произведения искусства. Переступив порог, Октавия забыла о своем беспокойстве. К ним подошел мажордом, который повел гостей прямиком в обеденный зал.
Внутри ждал другой лакей. Столы стояли накрытыми, искрился хрусталь, белизна итальянского мрамора на полах соперничала с ослепительной белизной скатертей, на каждом столе мягко светились канделябры.
Октавия кивнула знакомым, Спинтон тоже. Она обрадовалась, что среди гостей не оказалось тех, с кем пришлось бы остановиться и перекинуться парой слов. Не потому, что Октавия была необщительна, просто беседы займут много времени, а ей хотелось как можно дольше побыть с Мадди.
— Как тут мило! — мечтательно протянула Беатрис. Кузина не так часто выезжала из дому. А здесь действительно было очень мило. Ужин получился роскошным: перепела в густом винном соусе с овощами в масле, горячий хлеб, хрустящие листья салата и пронзительно сладкое вино. А завершился этот праздник чревоугодия десертом из фруктов в шоколаде. Здешний шеф-повар был настоящим мастером своего дела.
После ужина Октавия ждала, что Спинтон отправится в мужскую часть клуба, а они с Беатрис — в женскую. Спинтона не потребовалось подталкивать. Он принадлежал к тем мужчинам, которые, вне всякого сомнения, предпочтут общение с себе подобными, чем будут увиваться вокруг двух дам.
— Я ненадолго, — пообещал он. Октавия улыбнулась:
— Можешь не торопиться.
Стоило ему отойти, как она обратилась к Беатрис:
— Я собираюсь встретиться в апартаментах с давнишней подругой. Составишь мне компанию?
Кузина покачала головой:
— Нет, спасибо. Я вижу тут кое-кого из своих знакомых. Что мне делать, когда лорд Спинтон вернется?
Октавия пожала плечами:
— Тихонько пошли за мной кого-нибудь из слуг. Ты же сможешь развлечь Спинтона, пока я не вернусь?
— О чем мне с ним говорить?
Господи Боже, неужели у Беатрис нет ни капельки воображения! Октавия дает ей возможность побыть один на один с таким привлекательным мужчиной… Беатрис наверняка придумает что-нибудь.
— Спроси про его новую лошадь, — предложила Октавия. — Он будет говорить, пока у тебя уши не завянут.
Увидев обескураженное лицо кузины, Октавия рассмеялась, потом подождала, когда толпа скроет ее от Спинтона, и заскользила к выходу.
Выскользнув из зала, Октавия поднялась по полированным ступеням лестницы в помещения наверху, где проходила вечеринка.
Прием устроили в Зеленой комнате.
Несколько человек узнали Октавию, как только она появилась на пороге комнаты, изумительно декорированной в блекло-зеленые и темно-зеленые тона. Народу было немного. Но вечер только начинался, толпа объявится позже. К этому времени Октавии здесь уже не будет. Ей нельзя оставаться тут столько, сколько душе угодно.
Мадлен изумилась, когда увидела ее. Губки приоткрылись, и она распахнула объятия.
— Октавия!
С глупой улыбкой Октавия, не помня себя, кинулась в приветственные объятия подруги. Ей было наплевать, что на них смотрят, что кто-то даже зааплодировал. Она не чувствовала себя в опасности. Ее тайна не выйдет отсюда. Эти люди никогда не выдадут ее. Они более преданны, не то что те, из великосветского общества.
Октавия не могла поверить своим глазам, видя, в какую красавицу превратилась Мадлен. Вместо нескладной девочки перед ней стояла сногсшибательная красотка.
— Ты роскошно выглядишь, Мадди! — Октавия отступила на шаг и оглядела подругу с головы до ног. — Просто роскошно!
— Не могу не согласиться, — донесся голос у нее из-за спины.
Октавии не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это. Низкий, чуть хрипловатый и — о, такой музыкальный! — с легким шотландским акцентом, звучавшим в каждой гласной. От этого голоса оборвалось сердце.
Мадлен кинулась к Норту, а он, рассмеявшись, обнял ее. Темный сюртук натянулся на его широченных плечах. Октавия ощутила внутри какую-то странную дрожь. Ее кидало то в жар, то в холод. Как пьяная, она смотрела и сравнивала его со своими воспоминаниями.
— Как здорово, что вы оба здесь, со мной! — выдохнула Мадди. — Для меня это так много значит.
Улыбка на лице Октавии увяла, когда она перевела взгляд на Норта. Ей показалось, что в нем тоже появилась некоторая неуверенность.
Тем не менее Октавии удалось проглотить комок в горле.
— Привет, Норри.
Взгляд холодных голубых глаз дрогнул. Он разглядывал ее с каким-то непонятным выражением, от которого у нее затряслись поджилки. А потом криво и неуверенно улыбнулся:
— Привет, моя прекрасная Ви.
