руки? Конечно, Совет Королев отбил ее у Смотрителей. Потом. А казематы инквизиторов так просто не забываются. А поседевшие пряди говорят о многом…
— Говорят, что защищают…надзирают. Присматривают. Притворщики. Кто бы ни напал, Смотрители[1] скажут, что сама виновата. Что может нормальная девушка делать на улице во втором часу ночи?
— Действительно, что?
Я шарахнулась в сторону.
М-мама…
Он стоял, прислонившись к фонарному столбу. Высокий. Изящный. Неровная челка падает на глаза, некоторые пряди наискосок пересекают лицо, резко выделяясь на фоне бледной кожи. Она рука — в кармане плаща, когти другой лениво царапают столб. Железная стружка бесшумно удлиняется, медленно загибаясь в спирали. Ласковая улыбка, ласковый голос.
— Компания не нужна?
Кстати, я не говорила, что вампиров боюсь больше, чем маньяков и инквизиторов вместе взятых? Потому что им НЕ все равно, ведьма ты или нет. И они знают, на что плевать инквизиции.
Именно поэтому я не стала отвечать на провокационный вопрос и драпанула в противоположную сторону.
— Значит, нет? Жаль. А мне нужна. Смертельно.
После этих слов я побежала в два раза быстрее. И соответственно, навернулась в два раза сильнее, когда мерзавец подставил мне подножку. Небо и земля несколько раз поменялись местами, а когда все успокоилось, перед глазами был асфальт, бровь саднило, по щеке стекало что-то липкое. Но самое ужасное — на спине вместо рюкзака устроился он. Тяжелый, гад. «Интересно, сколько весит среднестатистический вампир?» Фу, глупость какая. Наверно, от стресса из головы умные мысли вышибает.
Но через секунду оттуда вышибло АБСОЛЮТНО все мысли.
Намотав косичку на ладонь, он резко потянул вверх, продолжая давить коленом на позвоночник. В итоге я выгнулась жутким «мостиком», отчаянно пытаясь нашарить руками хоть какую-нибудь опору, шипя от ноющей боли в костях. Вампир, довольно мурлыкая, потерся щекой о мою шею. Я замерла.
— Плохо бегаешь, малыш. Слишком быстро все закончилось, — насмешливо прошептал он в самое ухо. — Но ты так старалась, верно?
Я молчала. Сердце колотилось как бешеное.
— Или я ошибся?
От этого ласкового, мягкого тона, было страшнее, чем от самых жутких угроз. Паника поднялась откуда-то из глубины, затопила с головой…
— Нет, нет! Я очень старалась, очень, отпустите, пожалуйста, отпустите, ну пожалуйста, пожалуйста…
Он изобразил задумчивость.
— Увы, не могу. Когда еще удастся поймать такую молодую, беспомощную ведьму с серьезным потенциалом? — я затылком чувствовала хищную усмешку. И… фальшь? Театральность?.. Так, сосредоточиться, он же что-то говорит… — Но старание всегда вознаграждается, так ведь в школе учат? Поэтому я дам тебе еще одну попытку, — он рывком поставил меня на ноги. Ледяные руки обхватили за плечи и талию. — Может, даже две или три. Согласна?
— Д-да…
Шанс. Хотя бы призрачный, но все-таки… И кулон… Главное, отбежать подальше…
— Итак, три попытки. Целых три. Я сегодня добрый.
Он легонько чмокнул меня в затылок.
— Три попытки. Но потом — чур, не обижаться. Раз, два…
Внушительный пинок задал мне направление, и я побежала на заплетающихся ногах. Вслед мне несся ехидный смех:
— Давай-давай! Быстрее бежишь — дольше живешь!
И я бежала. Довольно долго, кстати. Ума хватило на петляние среди темных громадин домов и простенький отвод глаз. О направлении я как-то не думала. Опомнилась, только когда под ногами запружинил толстый хвойный ковер, а прямо по курсу обозначилась толстенная ель. К несчастью, слишком поздно обозначилась…
Ой, ду-ура… Ну что мне стоило забежать в ночной супермаркет и позвонить маме?
Наверно, со стороны это выглядело смешно, но искренне надеюсь, что смотреть было некому. Кое-как поднявшись, я припустила между стволов, чтобы на полном ходу впечататься в гостеприимные объятия вампира. Не мягче деревяшки, к слову.
— На этот раз было поинтересней. Кстати, сильно ударилась?
Я упрямо смотрела вниз, отказываясь поднять на него глаза. Меня била дрожь. Руки, сомкнувшиеся на моей талии, уже не были холодными. А значит…
— Да не бойся ты так, малыш, — сильные пальцы, вцепившись мне в подбородок, запрокинули голову…
Глаза у него оказались ярко-синие, с вертикальными зрачками, но не мрачные, а неожиданно теплые, с ехидными серебряными искорками. Нос — прямой, с едва заметной горбинкой, губы кривятся в злодейской усмешке.
— Я же обещал, что до третьего раза не трону. Ну, почти…
Он многообещающе склонился к самому лицу…и резко отпрянул, любуясь паническим выражением.
— Как себя чувствуешь?
— Э-э…нормально, — смутилась я. Меня не покидало смутное ощущение, что этот странный вампир не собирается меня убивать. Что он просто… играет.
— Так ты сильно ударилась?
— Жить буду, — ляпнула я. Упс. Буду — это точно. Но вот долго ли?
— А это откуда? — он бесцеремонно мазанул пальцем по ссадине на брови.
— Там…об асфальт…ну, когда…
— Отлично. Тогда — минус одна попытка, — улыбка стала жестокой. — Шагом марш!
Я инстинктивно отшатнулась. Под ногой что-то хрупнуло, потом зашипело. Мы одновременно глянули вниз.
Шишки. Но какие-то слишком длинные и тонкие, чтобы быть еловыми. Ой… Спасите меня, Благие Королевы… Или хоть кто-нибудь!!!
И вместо того, чтобы рвануть в лес, я с визгом повисла у вампира на шее.
— Улетай отсюда! Быстрее!
— Зачем? Ты спятила? — эх, вампир, похоже, нелетучий… — Ты чего?
Но я уже, ни на что не обращая внимания, тянула его в сторону дороги, старательно обходя «шишки». От изумления вампир даже не сопротивлялся. Когда мы отбежали на сотню метров, раздался мерзкий чавкающий звук, переходящий в хриплый вой.
— Что это? — он резко затормозил. Да, с рефлексами у парня что-то явно не в порядке. И с инстинктом самосохранения. Нашел время вопросы задавать!
— То, что бывает, когда вместо мелкой нечисти лесом управляет бо-ольшая проблема, — я дернула его за руку. — Пошли!
— Чтобы я бегал от какого-то лешего? — вампир презрительно скривился, не двигаясь с места и не отпуская меня. Я зло бросила:
— Это не леший, придурок! Это т'лар, еловый мертвец! Особый вид живого трупа, который раньше был хранителем леса! А «шишки» — это сигнализация!
— Ну и что он мне сделает?
— Парализует и закопает в землю.
— Я вампир, причем потомственный. Чистокровный демоны знают до какого колена. Таких, как я, нельзя парализовать. Почти ни один яд на нас не действует, — он снисходительно усмехнулся. Мне сразу захотелось врезать ему под дых, чтобы он сдвинулся с места или меня отпустил. Или хотя бы перестал так
