Он, Петюн и еще один, кому доверял Гарпун, изнасиловали девчонку, выдав себя за армяшек. Эти подробности никому не известны, не заинтересованы Петюн и третий парень в огласке. А началось...
Гарпун речугу толканул возмущенную о том, что Россию оккупировали черножопые и пора им вставить в задницу фитиль. Одного главного армяшку забили до смерти железными прутами, оставив записку: «Это наша земля». Впервые тогда Петюн впал в экстаз, как и остальные. Начали вяло, с отвращением и страхом, с едва шевелившейся и подавляемой жалостью. Но чем сильнее армяшка вопил и дергался под ударами, тем больше появлялось азарта, массового экстаза, звериного восторга. Восемь человек обрушивали пруты на кусок мяса не в состоянии остановиться, пока им не дали команду «отбой». Возбуждение долго не проходило. Выпили, хотели сходить на отлов парочки армяночек и трахнуть их, как, бывало, трахали они наших девчонок, но Гарпун не велел.
Утром Петюна накрыл ужас, бил колотун, окровавленный армяшка преследовал на каждом шагу. Гарпун вылечил: дал покурить «травку». Вдыхаемый дымок окунул Петюна не то в воздух, не то в море, где он плавал и нырял все с тем же восторгом дикого зверя, который познал, делая отбивную котлету из живого тела.
Другого армяшку посадили голой задницей на раскаленную сковороду в собственной забегаловке, короче, подпекли яйца. Второй раз ужас терзал меньше, но от «травки» Петюн не отказался, покайфовал вволю. Главное, армяне поприжухли, стали платить оброк. Далее: цыгане надоели... С этими Гарпун навел личные контакты, трогать пока не велел, а хотелось и цыганам «дать прикурить». Скорей всего, это они снабжают главаря пушками и наркотой, чем завоевали расположение Гарпуна. Да и цыганская мафия особая, защитить себя может – такие выводы сделал Петюн, потому что Гарпун никого не посвящал в политику, требовал лишь подчинения как бесспорному лидеру. Остальным лихим бизнесменам не пришлось даже угрожать, начали делиться сами. Так появились бабки в карманах пацанов.
А по-другому жить здесь невозможно. Ну, правда, чем заняться нормальному парню в гнилом городке? Горбатиться на огородах, потом тащить урожай на базар и стоять до посинения, продавая за копейки? Ну, рыбой можно заняться, браконьерство дело прибыльное. Да бракоши имеют свой кодекс, посторонних к себе не пускают, запросто утопить могут. К тому же житуха браконьеров – не позавидуешь. Попробуй поплавай в море на хилом суденышке в январе – феврале при шторме и холоде. У Петюна здоровья на то нет. Можно вином еще торговать... Да оно здесь в каждом доме рекой льется. Так чем зарабатывать на жизнь? Ага, толстый дядя с сытой харей скажет в телике: «Работать надо». Возникает законный вопрос: где? Эх, попал Петюн и такие же парни в неудачное время: места все заняты, никто никому не нужен. Где справедливость?! Петюн лишним не желает быть. Ему что, подыхать? И вдруг появляется Гарпун, говорит: «Ты мне нужен, даю тебе работу, бабки, вытащу из дыры». Вот и старается Петюн угодить ему, из кожи лезет, на все согласен. Убить попросит Гарпун – пожалуйста, но не на виду же!
– Нет ее, не вернулась, – сообщил Петюн, садясь в машину. – Куда?
– Давай-ка к дому ее, что ли... – задумчиво промямлил Гарпун.
Ехали с ветерком. Тачка, конечно, Гарпуна, но Петюн знает ее как свою пятерню. За рулем он ас. Отец с двенадцати лет учил премудростям вождения, но потом машиной предки расплатились за армию, купили сыночку «волчий билет», и не пошел на срочную службу Петя. Не доезжая примерно квартала до дома матери Веремеевой, Петюн остановился. Гарпун попросил девчушку, возившуюся в куче песка, узнать у соседей – не приезжала ли тетя Даша сегодня к сгоревшему дому. Девчушка вернулась довольно быстро. Да, приезжала с дядей-иностранцем, а поехали они на кладбище.
– Жми, – приказал Гарпун. – Они сами выбрали подходящее место, а замочить негра... святое дело.
– Негра-то зачем?
– Чтоб меньше их было, – резонно ответил Гарпун. – Да не ссы ты!
У кладбищенских ворот – ни одной легковой машины. Это значит, что негр и Веремеева смотали удочки. На всякий случай Петюн и Гарпун сбегали к могилам.
– Свалили, – констатировал Петюн.
– Видимо, так, – согласился Гарпун. – Детка хочет сбежать, поэтому делает прощальный обход: дом, кладбище... Значит, догадалась. Ну-ка, к брату ее гони...
У ворот дома, где жил брат Веремеевой, стоял джип.
– Вот и они, – удовлетворенно крякнул Гарпун. – Сдай назад.
– Откуда знаешь, что они?
– Ты много джипов видел в этом мухосранске?
– Нет.
– Тогда попусту пасть не разевай. Они, кому ж еще быть у дома братца? Подождем. Тачку поставь в укромное место.
– Тут и мест-то таких нет...
– Кончай базар.
Петюн, свернув за угол, поставил машину торцом к забору частного дома между кустами сирени. Гарпун вышел из автомобиля и лично наблюдал за джипом, прислонившись к стволу дерева на углу.
– Вы Татьяна?
Даша разглядывала молодую женщину с уже заметно выступающим животом. Та испуганно переводила взгляд с Артура на нее, наконец поняла, кто в гости пожаловал.
– А вы Даша? – спросила она. – Ой, садитесь.
Татьяна суетливо вытерла две табуретки у застеленного обычной клетчатой клеенкой стола под виноградником и крикнула в дом:
– Мама, у нас гости! Принеси на стол!
– Не стоит беспокоиться, мы ненадолго, – сказала Даша выглянувшей из-за двери пожилой женщине, но между тем села на предложенную табуретку.
– А Ромы нет, он на хлебозаводе... Может, все-таки перекусите? – робко спросила Татьяна.
– Нет, мы торопимся.
Даша хорошо знала бывшую жену Романа, не одобряла скоропостижный разрыв, к тому же не по душе пришлась скандальная история, связанная с Татьяной: ее застукала жена Романа в постели у себя дома, вытолкала голую, за что и была бита братом. Да, такие страсти-мордасти случаются частенько здесь. Татьяна под пристальным взглядом Даши робела и краснела, знакомство получилось, прямо сказать, неловкое, мать же, как назло, уставилась на негра, просто неприлично уставилась. Ну, негр, ну что из того? Хоть бы рот закрыла! Татьяна свирепо сверкала глазами: получишь, маманя, когда гости уйдут.
– Мне нужны документы, – наконец с трудом выдавила Даша. – Свидетельства о смерти.
– Я ничего не знаю про документы. Только Рома. Подождите его.
– Девушка, мы не можем ждать, – тактично приступил уговаривать Артур. – Поймите, свидетельства нужны Даше, она не может без них уехать. Вы же наверняка знаете, где Роман хранит документы. Будьте добры, посмотрите. Это нужно для его сестры, понимаете?
– Я понимаю, но... – колебалась та.
– Роман не мог похоронить родственников без свидетельств о смерти.
– Я... Хорошо... Я поищу.
Уходя в дом, Татьяна больно ущипнула мать за ягодицу, та вскрикнула:
– Танька! Чума болотная! Чего ты?!
Внутри дома послышалось шипение двух голосов, чему Артур откровенно усмехнулся, а Даша недовольно поморщилась: дурак братец, жить ему теперь с двумя гадюками. Хотя особой жалости к нему нет, он тоже фрукт еще тот.
– Вот, – протянула Татьяна пластмассовую коробку Даше. – Я ничего в них не понимаю, может, сами?..
Артур перехватил коробку, быстро перебрал бумаги, нужные листки нашел, встал:
– Есть. Поедем, Даша?
– Как же? А Рома? Разве не дождетесь? – кудахтала Татьяна.
– Передайте Роману, что я люблю его, – говорила Даша, выходя за ограду. – Пусть простит за побег. Так надо. До свиданья.
Даша попыталась изобразить подобие улыбки, что плохо получилось, и направилась к машине.
