– Да уж, странно, – согласился Руслан. – А ну-ка, срочно поехали на фоторобот.
– Послушай, – вдруг подпрыгнул Сева. – Помнишь, у соседки Ибрагимовой интересовались Розой двое неизвестных? И не один раз!
– Точно, – согласился Руслан. – Бери мою машину и дуй за ней. В нашем деле главное скорость.
– Диана, за мной! – сорвался с места Сева.
Соседка Ибрагимовых запомнила одного из мужчин, которые интересовались Розой, однако в общих чертах. Времени прошло много, она не была уверена, что поможет воссоздать портреты, но поехать с Севой не отказалась. А вот у агента воспоминания были свежие и наблюдательность неплохая. Смастерили фоторобот. Агент по недвижимости и соседка утверждали, что очень похож. Только оба свидетеля отметили: в мужчине, помимо красного цвета кожи, было еще нечто неуловимое, пугающее. Этой черты как раз и не хватало, чтобы портрет полностью совпал с оригиналом. Второй мужчина вообще не получился, соседка его не запомнила. Не помог и агент. Краснорожий заходил в агентство один, а люди с кавказской внешностью интересуются недвижимостью почти каждый день, кто из них нужный – поди догадайся.
Вечерело, когда оперативники освободились и вышли на воздух. Руслан, Сева и Диана остановились в нерешительности. Сева думал-думал и сказал:
– Чего-то я не понял. Зачем этот краснорожий мужик поперся в агентство? Он что, думал, мы не догадаемся заглянуть туда?
– Потому что голубок залетный, – зло процедил Руслан. – И голубок давно упорхнул из города. Водки хочу. Едем, Сева, за зельем.
– Можно мне с вами? – робко подала голосок Диана.
От такой наглости Руслан несколько потерялся, однако уточнил:
– Водку с нами пить?
– Ну да, – не смутилась она.
– Женский алкоголизм неизлечим, – назидательно сказал Руслан.
– А я много не пью.
– Мы некультурно выражаемся, – предупредил он.
– Вы же будете и думать по поводу убийств, – просительно произнесла она. – Кстати, я все слова знаю. Руслан Шалвович, что я вам плохого сделала, что вы меня терпеть не можете?
Обезоруживающий вопрос. Он не смог впрямую сказать, почему ее терпеть не может, ибо не было четких причин. Просто оперативник в юбке и на каблуках создает дискомфорт, когда волей-неволей приходится контролировать каждое слово. Но «дочка» сегодня старательно выполняла свои обязанности и, если честно, заслужила похвалу, которую не получит. Он сжалился:
– Ну, поехали.
На этот раз он лично отправился за «сэмом». Тем временем Диана доставала Севу:
– Почему у него такое отчество? Он же русский?
– Смесь кровей, – ответил тот. – Дедушка был грузин, женился на русской бабушке, а сына – отца Руслана – назвал грузинским именем. Только отец Руслана взял фамилию своей мамы, кажется, из-за репрессий. Я не очень в курсе, знаю только, что деда расстреляли при Сталине. Ну, а папа женился на русской маме, выходит, он русский.
– А у меня в роду одни кубанские казаки, – вздохнула Диана.
– Ну, у казаков тоже гремучая смесь в крови, – успокоил ее Сева. – А у меня то Курская губерния, то Смоленская. Если кто и затесался, так в далеком прошлом какой-нибудь товарищ из монголо-татар. И все.
Вернулся Руслан, поехали на каменистый бережок. На багажнике разложили еду, пластиковые стаканы, Диана принялась с женской дотошностью сооружать бутерброды. Выпили. Молчали. Тишина. Только прибой чуть слышно перебирал камешки.
– Не идет у меня из головы Роза, – сказал Руслан, вяло пережевывая. – Двадцать лет. Кому она помешала? За что же ее убили? Да еще и мать зарезали!
– Но разве не понятно? – спросила Диана. – Пятнадцать тысяч баксами – большие деньги. Убивают и за меньшую сумму.
– Записка, – промолвил Руслан и достал сигарету. – Неспроста Роза написала записку, положила под простыню. Кому она предназначалась? Кто такие Мустафа и Лола? Что означает «светлячок»? И почему писала латинским шрифтом? Полагаю, в этом и есть причина убийств. А деньги… прихватили, чтоб имитировать ограбление. Вообще-то, бабки никому еще не мешали. Но дело не в ограблении. Если б я до сегодняшнего дня не знал о Розе ничего, я бы так и думал: убийство с целью ограбления. А девчонка пряталась…
– Я не понимаю, – извиняющимся тоном сказала Диана.
Руслан махнул рукой, дескать, не для куриных это мозгов, и отошел к воде. Он бросал камешки в море, а Сева тихонько вводил в курс дела Диану, рассказывая о Викторе Ивановиче, Насте, и как они впервые услышали фамилию Ибрагимовых.
Раздался телефонный звонок. Руслан достал мобильный, это был Яловой:
– Убийц было точно двое, об этом чуть позже. Лист достали из кулака Фаины. Это записка хозяйке: «Я уехала. Квитанции в серванте. Ф.». Но не это главное. На обратной стороне недописанное слово: «Такс». И все. Почему недописанное: буква «с» соединяется еще с какой-то буквой, но от последней буквы остался лишь штришок, дальше лист бумаги закончился. Это слово она писала, умирая, а записку не выпускала из руки, потому что хотела, чтоб на нее обратили внимание те, кто найдет их тела. Возможно, успела написать несколько слов, но она ведь тяжело ранена была – лезвие прошло у сердца. Фаина испытывала боль, истекала кровью, наверняка плохо видела, что пишет уже не на бумаге, а на ковре, то есть на полу. Оттиск букв подсказал, что писала на мягком покрытии, а не на столе. Это значит, мы остальную часть записки не прочтем.
– Твои предположения, что означает «такс»?
– Слов с таким корнем много, надо в словаре посмотреть. Я вот еще что вспомнил. У нас же есть похожий висяк. Нераскрытое убийство прошлого года. Не помнишь? Оно не в городе было, в поселке. Неужели не помнишь?
– Смутно, я им не занимался.
– Так вот убийство один к одному. Убили девушку двадцати двух лет, она тоже вернулась из Турции. Ездила туда работать в шоу. От нее долго не было вестей. Вернулась тайно, пряталась ото всех, а потом ее нашли дома задушенной. Кроме нее, никто из родственников не пострадал. По счастью, отец и мать были в отъезде. Убийство зависло, так как следов не оставили, кроме спермы. Ты все же посмотри то дело. И еще очень схожие повреждения у девушек. Обе подвергались неоднократному насилию, в извращенной форме тоже. Уточняю: не в момент убийства, а задолго до этого. Патологоанатом пришел и тогда, и сегодня к такому выводу. И обеих изнасиловали двое в момент убийства. Сперма на простыне от разных мужчин. Обеих задушили подушкой. И последнее. У Розы гематома на голове, очевидно, получила серьезную травму, но давно. Пока.
Руслан отключал мобильник и пересказал сведения ребятам. Сева с Дианой принялись гадать, что означает недописанное слово. Такса? Таксофон? Такси? Таксомотор? Таксометр? А Руслан был занят другими мыслями. Исчерпав запас слов с корнем «такс», ребята замолчали, тогда он произнес тихо, будто самому себе:
– Значит, обе девушки вернулись из Турции. И обе были убиты одинаково.
– А в Турцию нас никто не командирует, – заверил Сева.
– Мда… – протянул Руслан. – Начальству все же надо доложить.
8
– Ну и что? – сказал утром шеф. – Убийство совершили у нас, а не в Турции. Здесь и будем искать.
– Роза писала намеками, – терпеливо произнес Руслан, поражаясь нежеланию шефа вникнуть в суть дела. – Она боялась, что записка попадет в чужие руки, что догадаются, кто писал. Есть нечто, связывающее Турцию и убийства у нас. По имеющимся сведениям предполагаю: когда обе девушки поехали работать, там что-то случилось, они вырвались, чудом вернулись на родину, где их ждала смерть. По-моему, это серьезно. Смахивает на торговлю людьми, тем более что слухи об этом давно ходят.
