тот плохо справляется.
– Это ясно, – сказал Дар. – Как тебе следак?
– Не берусь судить о нем, но по лицу видно, что он сильно не жалует стукача. До сих пор полон недовольства и презрения. Когда его на арапа будем брать?
– Как только выйдет отсюда.
– Народу полно вокруг...
– Как раз это и нужно.
– Дар, внимание! Он пошел к выходу.
Они сидели на ковре в гостиной, расстелив скатерть, на которой стояли тарелки с закусками, словно на пикнике, рядом лежал Цент и дремал. Марьяна выпила полбутылки коньяка, Люда почти бутылку вина, в результате после длительной голодухи обе опьянели, как последние алкашки. Марьяне не всегда удавалось сигаретой попасть в рот, но она, докурив одну сигарету, брала другую.
– Сижу... в аэ... порту, – еле ворочала языком Марьяна. – И у меня... сумка с бабками... Сумка! Бабок! А теперь... нету. Все забрали... все!
– Мы д-дверь... зак-крыли? – все же соображала что-то Люда. Входную дверь они забаррикадировали стульями и тумбочками, но ей все равно было неспокойно.
– Угу, – кивнула головой Марьяна. – Сто раз... уже...
– Я еще посмотрю. – Люда с трудом поднялась и пошла, шатаясь, к выходу.
– С-стой! – сказала Марьяна, поднимаясь. – Сумка... бабок. И нету... Мы сейчас Цента туда... Угу? Цент. Вставай. (Пес и ухом не повел). У, козлиная морда. Пшел... сторожить дом. Не хочет. Люда! Люд!
– А? – повернулась Людмила.
– Давай его... туда.
Обе прекрасно понимали друг друга в этом состоянии. Люда вернулась, вытаращила глаза: мол, что надо делать? Марьяна указала на ошейник, сама зашла сзади собаки и принялась толкать ее вперед. Ризеншнауцер лежал вмертвую, отказываясь идти в прихожую. Марьяна потеряла равновесие, но полностью не упала, лишь стала на четвереньки.
– Скотина, – пробормотала она, ползая и собирая края скатерти. – Пусть валяется. А мы наверх... спальня закры... вается. Бакс с Центом не пустят чужих... орать станут. А это возьмем с собой. Вдруг кушать... Поняла?
– Угу, – кивнула Люда и чуть не упала. – Все кружится...
– Пройдет. Завтра. Честно. У меня опыт.
Звякнули тарелки, это Марьяна взвалила на плечо скатерть вместе с едой, как мешок, и понесла наверх. Следом плелась Людмила, цепляясь за перила. У них хватило памяти надежно закрыться в спальне, но обе даже не разделись, бухнулись на кровать и заснули практически одновременно.
Глава 25
На улице Ипсиланти закурил, поднял воротник и энергично зашагал к стоянке, огибая гуляющих людей.
Мысленно он подводил итоги проделанной работы, а их было мало. Главное – дело Фисуна пока не двигается. Распыляться приходится, потому оно и стоит. Безнадежное дело? Георг так не считает. Слишком очевиден интерес тех, кто собирался в ресторане «Николь». Конечно же, они там пытались договориться, кому и что перепадет, а также о том, как сохранить бизнес. Очевидно и то, что прийти к соглашению сторонам не удалось, потому детки Фисуна вышли злые. Но необходимы подробности, значит, нужна Марьяна, из нее он вытряс бы все.
Итак, грохнули Фисуна, надо полагать, из-за прибыльного бизнеса, значит, заказал его кто-то из тех, кто совещался в банкетном зале. Иначе, какое им дело до чужого наследства и наследников? А хозяйка ресторана? В чем ее интерес? Она вообще никаким боком к горюче-смазочным материалам не присоединяется, но была там. Куда же пропала эта чертова Марьяна? Ипсиланти по сто раз на дню звонит ей, а она молчит. Неужели сбежала? Кто приходил к ней, что произошло в доме? Ничего, он подождет еще пару деньков, а потом подаст в розыск.
Ипсиланти дошел до машины, тронул дверцу и почувствовал, как в спину ему уперся тупой предмет, а в ухо кто-то приказал:
– Не двигайся. У меня пушка с глушителем.
Ипсиланти замер. Кого берут на пушку? Его? Он только вознамерился повернуться и сказать пару ласковых, как тупой предмет упредил попытку, врезавшись под лопатку сильнее, а тот же голос процедил:
– Мне не хочется тебя сделать начисто, но я сделаю. – Ипсиланти показалось, что однажды он уже слышал этот ровный, мягкий голос, но не мог припомнить где. – Я не хочу, чтобы ты меня видел, поэтому стой спокойно. Разговор есть по душам.
– Слушаю тебя, – сказал Георг. Слава богу, что налетчик сзади не собирается его ни убивать, ни похищать, а поговорить – пожалуйста. О чем только?
– Вы задержали Людмилу Летову?
Ипсиланти ждал чего угодно, но не вопроса о Летовой... Задержали? М-да, разговор обещал быть любопытным...
– Только не придумывай на ходу, – расценил паузу по-своему Осокин. – Учти, если ее у вас убьют, то я сделаю тебя.
– Стоп, стоп, парень, – сказал Ипсиланти, выполняя при этом приказ неизвестного, то есть не производя никакого движения. – Давай разберемся сначала с первым вопросом. Откуда ты взял, что мы ее задержали?
– Сорока на хвосте...
– Лгунья твоя сорока.
– Не понял... – протянул Осокин.
– Мы ее не задержали. Скажу по секрету, я бы тоже хотел знать, где она, потому что занимаюсь ее делом.
– Ты? – не поверил Осокин. – Разве ты не Фисуна копаешь?
– И это знаешь? – изумился Ипсиланти, заодно вычленяя из памяти, когда и при каких обстоятельствах он слышал голос. Сто процентов они знакомы. – Ты прав, я расследую и убийство Фисуна. Но ты мне не ответил. Почему думаешь, что Летову задержали?
– Ее нет у тех, кто охотится на нее и Тимофея, значит, она у вас. А вы подозреваете ее в тройном убийстве...
– Твоя сорока интриганка. Лично я не думаю, что Летова замочила тех трех мужиков. Она не замечена в связях с уголовниками, не служила в спецназе, полагаю, вообще не знает, с какой стороны браться за пистолет. Надеюсь, тебя удовлетворил мой ответ?
– Нет. Вы же ищете ее.
– Естественно. А ты бы не искал, будь на моем месте? Три трупа на квартире, она исчезает... Почему убитые пришли к ней? Почему она пустила их к себе? К тому же опекуны Тимофея подали заявление, в котором говорится, будто Людмила Летова украла ребенка. Разве недостаточно вопросов, на которые она обязана ответить?
– Я и хочу на них ответить, ты не даешь.
– Хорошо, хорошо. Говори.
– Слушай внимательно. Люда не крала Тимофея, это он убегал от опекунов, которые ему никто.
– Что значит никто?
– Свищев Борис усыновил Тимофея, пацан ему неродной. Поэтому опекуны терпеть не могли Тимку, а жена дяди, опекунша, над ним издевалась, вот он и сбегал. Люда два месяца искала его по помойкам и нашла, поменяла квартиру, чтоб Свищевы их не нашли. Но это не столь важно. Два раза их пытались убить...
А это уже интересная информация, о которой Ипсиланти не подозревал.
– Кого – их? – все же уточнил он.
– Летову и Тимофея. Два раза это не удалось, рядом случайно оказался один... человек, в результате убийцы попали в морг. А теперь скажи, раз занимаешься делом Летовой. Ты наверняка выяснил, как ушли
