Непомнящий усмехнулся про себя.
Ну, да… княжеская кровь! Не смоешь. Разве женщины вечно не бегали за ним? В особенности тогда, когда он выступал в Москве? В роли Арбенина в «Маскараде» Лермонтова. Тип пресыщенного человека. Устаревшая штука. Безжизненная маска прошлого. Но ему едва тридцать лет от роду. А голова… голова… настоящего породистого аристократа. Петр Непомнящий еще покажет себя. С такой головой он пробьет себе дорогу.
Снизу доносится тихий лязг. Слабый отблеск света проникает из занавешенных окон на дворе. Черные стены безмолвно мигают.
Рабочие вооружаются. С Малого проспекта доносится гулкое громыхание грузовика. Рабочие выезжают занимать позиции. Или солдаты Керенского пробираются в рабочие кварталы? По Малой Неве идет судно. Петр Непомнящий мысленно видит его. Палуба полна людей. О, когда наступит утро, Петроград будет начинен пулеметами! Ленин все хорошо подготовил. На этот раз будет не так, как в 1905 году. Никаких Гапонов! Только Ленин!
На церкви глухо пробили часы.
'Кто там? — подумал Петр Непомнящий. — В моей комнате кто-то возится. Такую вещь можно почувствовать.' Он оглянулся.
Он едва не упал, увидев тень.
Тень. Человеческий силуэт! Да, это человек, который безмолвно и загадочно сидит рядом со шкафом перед зеркалом… Петр Непомнящий заворчал. Но вокруг была та же жалобная жуткая тишина.
— Эй, ты, товарищ, — кричит Непомнящий, стоя у дверей. Ничего. Никакого ответа. Откуда-то издали долетают крики — гул толпы.
'Они начинают. Они уже начинают', — ликуя думает Непомнящий. Но снова страх захватывает ему дыхание. Сейчас, когда его глаза успели свыкнуться с темнотой, он ясно видит: там сидит человек, неподвижный, как восковая фигура.
— Товарищ, ты будешь говорить или нет? Или я…
Он выхватывает револьвер и целится в незнакомца.
Но человек перед зеркалом не трогается с места.
Дрожащими руками Непомнящий зажигает лампу.
Вдруг позади хлопает дверь, и струя сквозняка тушит лампу. Непомнящий инстинктивно крестится. «Чепуха», — думает он. Но приходится привыкать к этому.
Наконец лампу удалось зажечь. 'Семь чертей и одна ведьма в зубы, ведь я же не пьян!' Он стоит, нагнувшись корпусом вперед, его дыхание становится прерывистым, глаза готовы выскочить из орбит. Перед зеркалом… сидит он сам… в своем собственном костюме. Сидит, съежившись в кресле, и бледным восковым лицом смотрит в зеркало. Это он, Петр Непомнящий, сидит там и он, тот же Непомнящий, стоит тут. Совсем, как в кино. Но, черт побери, ведь это же не фильм!
Он съеживается. Где-то раздался выстрел.
А Соня ожидает. Ведь должен же он еще попрощаться с Соней! Предстоит жаркий день и почем знать…
Итак, он тяжко и глубоко вздыхает… Это примета. Он видит самого себя. Ему суждено умереть. Смерть караулит у его дверей. Ну, ладно, в таком случае он умрет не напрасно. Он предварительно завершит свою месть. Итак, Петр Непомнящий, если уж суждено умереть, так какого же черта бояться?
Он медленно начал приближаться к своему двойнику, избегая смотреть в зеркало. В зеркале он должен встретиться взглядом со своим же собственным лицом. Это уж чересчур… Вот он уже стоит позади таинственной фигуры, осторожно нащупывая кончиками пальцев впалые плечи. Он чувствует мускулы, мускулы и кости. Жизнь, это человек. 'Чепуха, — думает Непомнящий, чистейшая чепуха'. Итак, надо продолжать осмотр. И одним движением в припадке мужества и отчаяния, — чувство, хорошо знакомое ему по сидению в окопах, — он поднимает вверх голову фигуры и смотрит в зеркало. На него смотрит лицо Непомнящего.
Двойник.
Сверху лицо стоящего Непомнящего, снизу лицо сидящего — оба одинаковы. Но нет, не вполне; сидящий совершенно желт, сидящий Непомнящий закрыл глаза. Мучение становится буквально невыносимым, и Петр Непомнящий ударом кулака высаживает сидящего Непомнящего из кресла.
Вот так! Тот лежит на полу…
Что же оказывается? Непомнящий, лежащий на полу, свернувшись, как тряпичная кукла, мертв. Мертв, бесспорно. И из-под его безжизненного тела сочится маленькая лужица крови.
Петр Непомнящий беспомощно оглядывается кругом. Его взгляд упал на столик перед зеркалом. Там лежит письмо. Его не было, когда он уходил. Одним прыжком Непомнящий очутился у стола и схватил письмо, сбросив при этом на пол чей-то револьвер.
А в письме — надушенная бумага, украшенная гербом — стоит следующее:
'Петр Непомнящий!
Ты ничего не знаешь о моем существовании. Но я всегда знал о твоем. Потому что — мы братья. Только… Есть маленькая разница, совсем крохотная разница: мы от различных матерей, но от одного отца, князя Сулковского. Твоя мать была горничной, моя мать была урожденной княжной. Мы родились в одно и то же время. Мы даже играли вместе детьми. Потом я потерял тебя из виду. Твоя мать ушла, взяв тебя с собой. Под конец рассказывают, что она жила с каким-то бурлаком. Я подрос и все время следил за тобой. Я знаю твою жизнь. У меня не было оснований вмешиваться в нее. У меня был только один интерес наблюдать, как человек моей крови, как человек, который едва не более похож на меня, чем я сам, мой двойник, мое двойное я, ведет существование, полное стыда и позора, в то время как я утопал в роскоши. У тебя возлюбленная проститутка. Я женился на княжне Ольге Савицкой, дочери бывшего губернатора, князя Савицкого, которого убил какой-то сумасшедший большевик. По жене я нахожусь в некотором родстве с самим царем. Я был адъютантом Николая II. Так различно сложилась наша жизнь. И все-таки мы настолько похожи друг на друга, что было бы невозможно различить нас, если бы не судьба… Но судьба имеет свои гримасы. Я игрок, я неисправимый алкоголик. Четыре года было достаточно для того, чтобы возбудить к себе глубочайшее презрение своей жены. Она ненавидит меня, как семь смертных грехов. Я неизлечимо болен, я должен умереть. Но в последний момент мне пришла в голову оригинальная идея. Грандиозная шутка, Петр Непомнящий. Мы похожи друг на друга как две капли воды. Ты будешь моим наследником. Это дешево и сердито. Я пришел теперь сюда к тебе, надел твой грязный, старый, рваный сюртук и пустил себе пулю в голову. Тебе, Петру Непомнящему, остается только надеть мой костюм, который я аккуратно разложил для тебя на стуле. Тебе достаточно теперь только захотеть быть князем Сулковским, и ты будешь им. У тебя будут особняк, деньги, имение и — прекраснейшая женщина всего Петрограда. Прощай, брат Непомнящий. Будь мужествен и умен!
Сулковский.'
Петр Непомнящий целый час простоял перед трупом, погруженный в задумчивость. Его рука машинально подняла с пола пенсне, и он нацепил его на нос. Стройная фигура Петра Непомнящего выросла… Его дыхание стало глубоким и частым, вдруг он распахнул шкаф и начал рыться в нем, как безумный. Он взял письмо и сжег его на лампе.
Когда на рассвете матросы и рабочие пришли за своим товарищем, они нашли его мертвым, а рядом с ним валялся револьвер.
— Дурак, — презрительно сказал предводитель и дал мертвецу пинка ногой.
Бренкен осторожно оглянулся. Никто не наблюдал за ним. Город кишел рабочими. Вокруг них вертелся всякий сброд, ловко смешиваясь с этими людьми, которые не имели с ним ничего общего. Было совершенно ясно, что Бренкену как можно скорее следовало отделаться от предательской одежды. Но как это сделать?
Он взял в руки газету и заглянул в хронику: 'Известная танцовщица Лу де Ли выступает сегодня на своем первом маскараде. Вечер обещает быть сенсационным. Целый ряд выдающихся и заслуженных личностей обещали почтить вечер своим присутствием.'
Бренкен невольно покачал головой. Кругом повсюду таинственные приготовления, указывавшие на восстание, а там — маскарад. Он очутился у подъезда элегантного дома. На его лице мелькнула довольная
